— Наташа звонит, — говорю я Кате. — Поговорю пару минут и можем ехать.
Она кивает, не выказывая ни обиды, ни ревности, ни раздражения. Самая понимающая женщина. Отчасти это она повлияла на то, чтобы я так скоро переступил через Наташину ложь. Сказала, что женщины от отчаяния способны на многое и что я должен найти в себе силы ее простить.
Наташа сообщает, что в нашей бывшей квартире осталась часть моих вещей и я в любое время могу их забрать. Разговаривает спокойно, даже доброжелательно. Меня это радует. Я никогда ни с кем не желал быть врагами, а тем более с ней.
— Ну что, теперь точно идем, — я беру в одну руку чемодан, а в другую — ладошку дочери.
— Пап, а я твою маму теперь называю бабулей, — неожиданно сообщает Маша.
— Вот как? Это хорошо. Мама тебя очень любит и ей приятно.
— У меня никогда не было бабули. Была только мама, а сейчас кого только нет, — с искренним удивлением продолжает дочка. — И я теперь жду Новый год. Чтобы всем собраться за столом как большая семья.
Я слушаю ее с замиранием сердца. Своей детской искренностью и непосредственностью Маша как никто умеет меня тронуть.
— Конечно, малыш. Соберемся всей семьей и позовем гостей, — я кошусь на Катю, идущую рядом. — А нашу маму нарядим Снегурочкой.
— А ты будешь Дед-Мороз! — радостно выкрикивает дочка, от восторга подпрыгивая на месте. Кажется, она очень любит Новый год.
— Маша знает, что Дед-Мороза не существует? — тихо спрашиваю я Катю, когда мы садимся в машину.
— Твоя дочь еще много раз тебя удивит, — улыбается она.
— А ты значит согласна быть Снегурочкой?
— Разве смогу я отказать? — кокетничает Катя. — Тем более, мне так идет голубой цвет.
Не удержавшись, я притягиваю ее к себе. Просто хочется вдохнуть ее запах. В последнее время я часто так делаю.
— Боюсь, в этом случае Деду-Морозу суждено прослыть старым извращенцем. Потому что он твердо намерен жениться на своей Снегурочке.
Катя трется носом о мою щеку и тихо шепчет:
— Видимо придется. Потому что Снегурочка совсем не против.
Конец
