Его ребенок (СИ) - Касс Вероника

— Возможно, у тебя есть какие-то доказательства? Ты же не просто так приехала? У тебя есть способные меня переубедить аргументы? — последнее слово он выделил, особенно его подчеркивая.

— Есть, — кивнула я и взялась за собачку на замке куртки. Я не собиралась пока снимать парку, лишь расстегнула ее. Как раз до начала живота. Марк сглотнул слюну так обильно, что у него сильно дернулся кадык.

— Ты хочешь…

— Я хочу, чтобы ты снял обвинение с моей мамы.

Я расстегнула замок до конца и скинула с себя парку. Само собой, она так же, как и шарф, отправилась на стул. Марк не двигался, просто цепко наблюдал за мной. Не ожидал, что я так быстро предложу себя. А я и не собиралась… Взялась за низ кофты и потянула ее вверх, начиная снимать с себя.

— Ты решила так сразу? — послышался хриплый голос мужчины, и я, жалея лишь о том, что самую первую его реакцию мне закроет та самая кофта, продолжила ее поднимать. Иначе ее не снять, только через голову. — Здесь? Вот так с ходу?

А потом он замолчал. Я быстро выпуталась из свитера и откинула его на кресло, а затем положила ладонь на уже округлившийся животик, в обтягивающих его специальных лосинах для беременных он смотрелся очень эффектно.

Марк смотрел лишь на него. Даже на грудь ни на мгновение не глянул, а ведь я была в одном лишь лифчике. Немая сцена затягивалась, и я все же произнесла:

— Это твой сын, Скольников.

— Сын? — переспросил он хрипло, по-прежнему смотря лишь на мой живот. Марк так внимательно его разглядывал, словно сомневался в его естественности и желал найти механизм крепления его к телу.

— Сын, — еще увереннее кивнула я, — и он очень расстроится, когда узнает, что его папа упрятал за решетку его же бабушку.

На этих словах челюсти Скольникова напряглись, глаза на мгновение прикрылись, а по его лицу словно прошла судорога. Нет, ему вряд ли было больно, но все же внешне все выдавало именно боль…

— Если он вообще родится, — хмуро произнес Марк, распахнув веки.

Я вздрогнула от его слов, но сжала руки в кулаки и больше никак не показала, что они меня задели. Вряд ли он имел в виду что-то плохое. Он не мог…

— Родится, — практически рыкнула я.

Марк отъехал от стола, растер лицо ладонями и, устало выдохнув, встал.

— Карина, ты очень ошибаешься, если решила, что сможешь манипулировать мной этим.

— Ах, этим?

Тут я уже не смогла сдержаться и показала свое искреннее удивление и злость, выпучив на него глаза, полные ярости.

— Какой срок? — выбросил он, словно не слыша и не видя моего возмущения.

— Двадцать недель, завтра будет. Акушерских, — тут же добавила я, поясняя, — а то еще решишь, что я забеременела до нашего знакомства.

— Ничего я не решу. Под веществами тогда была ты, а не я, — усмехнувшись, произнес он и опять вернул свой тяжелый взгляд к моим глазам.

Он зашагал в мою сторону и больше не выглядел как хищник. Он, кажется, был потерян. Или же мне просто хотелось, чтобы все было именно так, а его жестокие слова не значили ничего.

Марк остановился в шаге от меня. Наверное, я все же должна была испугаться, дернуться, отойти назад. Особенно после его грубых слов, но отчего-то все это казалось мне напускным. Я не отводила взгляд до тех пор, пока Марк сам его не опустил. Скольников склонил голову, а я судорожно сглотнула, ощущая, как меня потряхивает.

— Можно? — хрипло спросил он, и я только тогда проследила за его взглядом.

Рука мужчины замерла в нескольких сантиметрах от моего живота. Сердце застучало быстрее, а я просто закивала, пытаясь быстро и коротко ответить. Да! Да, конечно же, да. Но слова застряли в горле, я лишь прохрипела что-то, сама даже не поняв, что именно, но Марку хватило и этого. А может, он заметил мои старательные кивки, но все же большая и теплая мужская ладонь накрыла мой живот, заставляя меня замереть от восторга и просто захлебнуться радостью.

Как, оказывается, мало мне было нужно. В этот момент я была готова закрыть глаза на все свои предрассудки и страхи, потому что только сейчас поняла, как же это важно, чтобы кто-то настолько же, насколько и я, близкий для этого ребенка разделил это чудо со мной.

— Он уже шевелится?

— Н-нет, — замотала я головой.

— Ты уже точно знаешь, что это будет мальчик?

— Да, только сегодня было узи.

— Сегодня… — его голос словно сел окончательно, он мотнул головой и, медленно оторвав руку от моего живота, отошел. Затем двинулся к креслу, на которое я скинула все свои вещи, и взял их в охапку. — Пойдем, — коротко сказал он, протягивая мне в руки сначала свитер, а потом парку и шарф, сумку он так и оставил у себя.

— Куда, Марк?

— Домой, Карина. — Уголок его губ дернулся, словно мужчина хотел улыбнуться.

— Нет-нет, стой, Марк. Куда домой? Я не поеду в ту квартиру. Я живу у Вавиловых и…

Скольников резко остановился и, обернувшись, обжег меня уже знакомым хищным взглядом, настолько наполненным чем-то первобытным и животным, что я невольно поежилась. С легкой играющей улыбкой он произнес:

— Ну ты же не хочешь, чтобы наш сын обижался на то, что его папочка упек родную бабулечку за решетку? — Я отрицательно покачала головой. — Ну вот, а ущерб нанесен крупный, Карина. Конечно, если юристы очень хорошо постараются, то можно довести все и до штрафа. А можно и сесть. До трех лет, — Марк сейчас не издевался и не шутил, он был серьезен настолько, что я ни на мгновение не усомнилась: он не отойдет от своих слов. — Ну что? — Марк протянул мне руку. — Домой?

— Домой… — прошептала я и вложила свою ладонь в его.

Глава 23

Марк привез меня все в ту же квартиру, которая с недавних пор отзывалась во мне смешанными чувствами. Там мне было очень хорошо. Когда-то… а потом там жила мама.

— А мама? — вторила я своим мыслям.

— Не переживай, я уже отправил к ней адвоката. Ее отпустят. Завтра сам займусь этим и сниму обвинения.

Лифт открылся, Марк быстро вышел из него, а я застопорилась.

— Марк!

— Чего? — Мужчина обернулся, затем вернулся и, твердо, но в то же время очень нежно взяв меня за локоть, потянул из лифта. — Что, Карин?

— Я не хочу, чтобы она… — Я облизала губы, размышляя о том, как именно сформулировать то, что было у меня на душе.

— Она не будет с нами жить. Не переживай. И сюда не вернется. Насчет Кристины решай сама. Хочешь, она будет жить с нами, но учти, что меньше чем через месяц мы переедем в новый дом. — Я в удивлении округлила глаза, и Марк поспешил ответить на мой невысказанный вопрос: — Дом, который находится по соседству с Вавиловыми. Я надеюсь, тебя это порадует. — Скольников легко улыбнулся, а затем повел меня к двери, так и не отпуская моего локтя.

Сейчас я не хотела анализировать его слова, думая лишь о том, как мне теперь успокаивать сестру. Кристина была в гостиной, сидела на диване, поджав под себя ноги, а рядом с ней был Рома. Он, положив ее голову себе на плечо, успокаивал вздрагивающую от слез сестру, поглаживая ее по волосам.

— Кристин, — протянула я, и сестра тут же оттолкнула Рому и подскочила ко мне. — Все хорошо, — обняла я ее, — пойдем поговорим.

Я уже знала, в какой комнате жила здесь Кристина, в ней я и собиралась остановиться. В свою спальню Марк меня не затащит, потому я даже не посмотрела на него, пока проходила мимо. Слава богу, что и он сам не стал на чем-то настаивать.

Поговорив с сестрой, я просто уложила ее спать, даже несмотря на то, что был всего седьмой час вечера. Как только она уснула, я порылась в ее шкафу и, взяв ее длинную футболку от пижамы, переоделась в нее. У штанов была слишком тесная резинка, и она уже давила мне на живот, но вот футболка была до середины бедер, а потому я чувствовала себя в ней более или менее комфортно. После этого я, даже не умывшись и не ополоснувшись, легла рядом с Кристей и сразу вырубилась.

Темнело все еще рано, а потому мой организм так же, как и Кристинкин, с легкостью перепутал вечер с ночью, особенно после такого насыщенного на события дня.