Неистовый (ЛП) - Солсбери Дж. Б.

— Нет. Сколько денег мы потратили сегодня? — Ни на одной одежде не было ценников. Я проверила. Я планировала подсчитать цены, чтобы, в конце концов, расплатиться с Александром.

— Недостаточно.

— Кингстон.

Он, наконец, смотрит на меня, и его улыбка полна загадочной сексуальности.

— Мне нравится, как ты произносишь мое имя.

— Ты что, флиртуешь со мной?

— Не принимай это на свой счет. — Он пожимает плечами. — Я флиртую со всеми.

— Я серьезно. Я не могу принять все это.

Его кокетливая улыбка исчезает вместе с закатыванием глаз.

— Ты это уже говорила, но, — он щурится, — подумай об этом так… если ты планируешь находиться рядом с моим братом, ты должна выглядеть соответственно. Ты ни за что не сможешь позволить себе купить все это сама.

Это оправдание заставляет меня задуматься.

— Ты делал это для всех женщин в жизни твоего брата?

Выражение его лица становится затравленным.

— Ты первая.

Первая женщина в жизни Александра? Или первая женщина, которую ему пришлось одевать?

Я уже собираюсь спросить, когда он говорит:

— Мы на месте.

Машина останавливается перед «Ла Перла». Я голодна и мечтаю вернуться домой к Александру, заказать чизбургер и картошку фри, чтобы поесть перед телевизором в своей удобной толстовке и леггинсах.

Этот бутик ничем не отличается от других, и нас встречают у дверей. Миниатюрная женщина в лавандовом костюме проводит нас в отдельную примерочную, которая достаточно велика, чтобы вместить весь персонал «Чабби».

— Я принесла все, что у нас есть, в синем цвете. — Женщина суетится у элегантной стойки с бюстгальтерами, трусиками и другим всевозможным бельем на вешалках.

— Синий? — Я смотрю на Кингстона.

— Его любимый цвет.

Мое лицо горит.

Мужчина наклоняется и шепчет:

— Ты загораешься при упоминании о нем. — Я потираю щеки. — Делаешь только хуже.

Мои щеки — не единственное, что загорается, когда я думаю о том, чтобы надеть нижнее белье для Александра. Боюсь, что большая часть этого тонкого кружева окажется в клочьях на полу его спальни.

Кингстон хихикает, звук низкий и соблазнительный.

Я вздрагиваю, а затем свирепо смотрю на него.

— Прекрати.

— Пожалуйста, скажи, что собираешься примерить все это для меня.

— Ни за что на свете.

Парень вздыхает и отстраняется.

— Вот ведь везучий сукин сын, — бормочет он. — Мы возьмем все, — говорит Кингстон продавщице. — На сегодня мы закончили.

Я мысленно вскидываю кулак вверх и следую за ним к машине, больше взволнованная заказом своего чизбургера, чем бог знает каким количеством денег, вложенным в мою новую одежду.

АЛЕКСАНДР

— Мистер Норт, Кингстон на связи, — раздается голос миссис Миллер по внутренней связи, отрывая меня от экрана компьютера.

Включаю громкую связь.

— Как все прошло?

— Хорошо. Она жаловалась только первые пару часов.

Оставшись один в своем кабинете, я позволяю улыбке тронуть мои губы. Меня веселит мысль о том, что Джордан не дает спуску моему младшему брату.

— Она сейчас дома?

— Да. Когда я уходил, она пихала в рот чизбургер и картошку фри, как будто это была ее последняя еда. Знаешь, что она сказала?

Могу только представить.

— Я сказал ей, что могу заказать лучший бургер на Манхэттене. Ну, тот, что из «Бистро Твэлв» с фуа-гра и трюфельным маслом. Она сказала, что я могу засунуть свой бургер для богатеев себе в задницу, а затем попросила Джеймса отвезти ее в какое-то место под названием «Файф гайс». — Брат смеется. — Ты можешь в это поверить?

— Могу.

— Не уверен, что она хорошо впишется в наш круг.

Это не мой круг. И никогда не был.

— Я был бы разочарован, если бы она вписалась.

— Хм, так… это похоже на то, как я ношу помаду и лак для ногтей рядом со стариком, или Хадсон всегда опаздывает на тридцать минут? Ты размахиваешь Джордан, как красной тряпкой перед нашим стариком? Потому что, если это так, я полностью поддерживаю, и, пожалуйста, не позволь мне что-то упустить.

Я слепо смотрю на экран компьютера. Нет, я с Джордан не для того, чтобы позлить нашего отца. Хотя, если так и будет, я воспользуюсь дополнительной выгодой.

ДВАДЦАТЬ ОДИН

АЛЕКСАНДР

Каждое утро, прежде чем уйти в офис, я бужу Джордан, чтобы попрощаться — иногда пальцами, сегодня утром с помощью рта.

Я целую ее живот, между грудей, а затем ее ленивую улыбку.

— Я иду в офис, но сегодня вернусь пораньше.

Ее волосы в беспорядке, и она моргает, открывая тяжелые от оргазма веки. Женщина проводит рукой по моему плечу, чтобы придержать мой затылок.

— Ты торопишься? Я хотела бы отплатить тем же.

— Прибереги это на вечер. — Я утыкаюсь носом в ее горло, когда мысли о незаконченных проектах заставляют меня покинуть ее теплое, мягкое тело.

Джордан подтягивает одеяло и перекатывается на бок.

— А что сегодня вечером?

Я оглядываюсь через плечо и ловлю ее взгляд на моей голой заднице.

— У тебя проблемы с кратковременной памятью?

Еще одна ее ленивая улыбка, и я подумываю о том, чтобы пропустить весь свой день, чтобы снова забраться к ней в постель.

— Нет, я помню эту часть. Ты сказал, что вернешься домой пораньше.

Напоминание о сегодняшних планах убивает мое возбуждение.

— Ужин с моей семьей.

Она садится, внезапно проснувшись и насторожившись.

— Всей твоей семьей?

— Да. Если ты не хочешь идти…

— Я пойду. Просто знакомство с семьей — это большой шаг. — Она теребит край одеяла.

— Ты уже встречалась с большинством из них.

— Да, но… — Она закусывает губу. — Хадсон и Кингстон там будут?

Я киваю и она, кажется, немного расслабляется.

Проверяю время. Необходимость уходить выталкивает меня из постели.

— Будь готова к отъезду в шесть часов.

— Да, хорошо.

В несколько минут седьмого я вхожу на кухню и нахожу там ожидающую меня Джордан. Она склонилась над островом, подперев подбородок рукой, и листает журнал.

Ее рука застывает на середине страницы, а взгляд поднимается ко мне.

— А вот и он.

Я изучаю ее бежевые брюки и черную водолазку, облегающую ее женственные изгибы. Ее длинные волосы ниспадают на лицо, а глаза, с добавлением макияжа, стали более светлого серого цвета.

— Хорошо выглядишь. — Комплимент не отдает ей должного, потому что она выглядит фантастически, но, с другой стороны, Джордан всегда так выглядит. Разодетая или грязная, один только взгляд на нее делает со мной странные вещи.

— Ну, я прекрасно себя чувствую. — Она подходит ко мне ближе, ее высокие каблуки стучат по полу.

В нетерпении я хватаю ее, прежде чем она оказывается достаточно близко ко мне, и целую в губы, раздраженный барьером блеска, который меняет ее естественный вкус.

Джордан тихо мурлычет в ответ на поцелуй, и скользит руками вверх по моей груди, по плечам и вниз по бицепсам.

— Что такого в мужчине в свитере? — Ее взгляд падает на расстегнутый воротник моей рубашки. — Можно?

Я поднимаю подбородок в ответ.

Тонкие кончики пальцев касаются моего горла и скользят между моей кожей и тканью, пока она поправляет воротник. Моя шея нагревается от прикосновения, и могу лишь надеяться, что жар не отразится на моих щеках.

С последним постукиванием по груди она отступает.

— Совершенство.

Я думал о ней то же самое.

— Готова идти?

Она берет со стойки маленькую сумочку, а со спинки стула — черный пиджак.

— Давай сделаем это.

Я веду нас к лифту и чувствую на себе ее взгляд с противоположной стороны кабинки, когда спускаемся вниз.

— У тебя есть вопрос. Спрашивай уже.