Непокорные (СИ) - "Кейт Морф"

— Однажды в наш дом влетела разъяренная Ванесса, это младшая сестра мамы, и кинулась на отца с кулаками, плакала, истерично орала на него. Из ее не особо разборчивых слов я поняла одно, мама каким-то образом покончила с собой. И тогда я окончательно возненавидела его. Помню, как в следующую ночь собрала рюкзак и сбежала из дома. Мне было противно находиться рядом с ним, он стал для меня убийцей.

Чувствую, как дрожит мой подбородок, как на глазах выступают удушающие слезы, и отворачиваюсь от Батлера. Не хочу, чтобы он видел, как я плачу. Совсем раскисла я тут, надо срочно брать себя в руки.

Мэт ударяет ладонями по подушкам дивана и резко встает.

— Мне надо срочно выпить, — бубнит недовольно и проходит мимо меня.

Пользуясь случаем, незаметно стираю пледом мокрые дорожки от слез.

— Ты будешь что-нибудь? — повышает тон, подходя к холодильнику. — Здесь есть виски, вино и джин.

— Нет, спасибо, — еле заметно качаю головой.

Я не против сейчас хорошенько надраться, но после таблеток, которые запихивали в меня в клинике, я боюсь, что мой организм не вытянет, и я точно слечу с катушек. И так стала какой-то сентиментальной, аж самой от себя тошно.

Мэт возвращается со стаканом, в котором плещется янтарная жидкость и падает на диван, но уже немного ближе ко мне. Или мне так кажется? Мне сразу хочется сменить тему и выгнать из груди удушающее болезненное чувство. Теперь пришло время для его откровений.

— Батлер, почему ты так ведешь себя в «Империале»? — немного разворачиваюсь и подгибаю под себя одно колено, ставлю локоть на спинку дивана и подпираю голову.

Мы и правда находимся близко друг к другу, и от этого мое сердце ведет себя неспокойно.

— Как? — игриво щурится и делает глоток.

— Как мудак! — усмехаюсь и наблюдаю, как Мэт немного сползает с дивана и широко расставляет ноги.

— С волками жить, по-волчьи выть, Картер, — бросает на меня быстрый взгляд и снова пьет виски.

— Вот чую, сердце у тебя доброе, а язык – злой, — продолжаю выводить его на эмоции.

— Оооо, — довольно тянет и ставит стакан на небольшой столик, выполненный в виде пня от мощного дерева. — У меня очень умелый язык, — хищно скалится и играет своими широкими бровями.

Закатываю глаза от его самоуверенности, а затем мой взгляд падает на его губы, которые все еще блестят от алкоголя.

— Ты хочешь меня? — неожиданно резко выпуливаю и очень сильно хочу прикусить себе за это язык.

ГЛАВА 49.

Мия

Батлер заходится в диком приступе кашля, его глаза слезятся от этого и он даже немного подскакивает с дивана.

— Не понял, — смотрит на меня и громко продирает горло, прикрывая рот кулаком.

И тут я понимаю, что не могу сопротивляться своему телу. Оно еще утром решило все за меня. Теперь мне важно знать, как он ко мне относится.

— Ну, после всего что ты узнал обо мне, я все еще нравлюсь тебе? — произношу тихо, и мои ладошки начинают потеть.

Замираю в ожидании ответа, тишина напрягает, и я опускаю взгляд на свои руки, нервно теребящие уголок пледа. Да что ж со мной творится!

— В чем подвох, Картер, — он смотрит на меня подозрительно, пытается прочитать мои мысли, не доверяет. — Опять приготовила для меня свой красный пеньюар?

Мы одновременно взрываемся от смеха, вспоминая дефиле Батлера по этажу общаги. Все же это было эффектно.

Но я резко ловлю серьезность, отбрасываю плед в сторону, в считанные секунды перекидываю ногу и оказываюсь на коленях Мэта. Он офигевает от моих действий, а я уверенно кладу ладони на его напряженные плечи и смотрю прямо в зелень глаз.

— Ты говорил, что будешь моим первым мужчиной, — шепчу и еле-еле двигаю пересохшими губами. — Я хочу тебя, Мэт. Возьми меня.

— Ты понимаешь о чем просишь? — басит не своим голосом и хмурится.

Чувствую, как его широкие ладони опускаются на мои ягодицы, полапать меня он себе конечно же не отказывает.

— Да, — сразу же киваю, — действие таблеток давно прошло.

— А как же наш бумажный договор? — заинтересовано щурится.

Недовольно выгибаю бровь, проникаю вглубь его красивых глаз и пытаюсь понять к чему он клонит. Мне не нравится, что он медлит. То пытался силой меня склонить к сексу, а теперь заднюю включает.

— Ты ищешь отмазки? — резко фыркаю и хочу слезть, но Мэт сразу же ловит мои запястья и сжимает их.

— Ай, — шиплю от жуткой боли и морщусь.

— Прости, — он отпускает меня и тяжело выдыхает, мне почему-то уже не хочется спрыгивать с него. — Нет, Мия, я не отказываюсь. Я пиздец как хочу тебя, — он надавливает на мои ягодицы, и промежностью я ощущаю его твердый кол. — Но я пытаюсь донести до тебя, если мы сейчас переступим эту черту, обратного пути уже не будет.

Его теплое дыхание струится по коже, она покрывается огромными мурашками, и я чувствую, как соски начинают твердеть и упираются в лифчик. Ощущаю, как внизу живота медленно натягивается струна, как зарождается тепло и во мне просыпается возбуждение. Обхватываю руками мощную шею Батлера, он пожирает меня глазами, впитывает каждый выдох, прямо сейчас я испытываю нереальное наслаждение от огня, который пылает в его зрачках. Невозможно настолько сильно желать человека, это какое-то больное влечение. Ведь совсем недавно этот придурок меня дико бесил, злил, выводил из себя. А теперь я хочу, чтобы он стал моим первым мужчиной.

— К черту уговор, Мэт.

Только успеваю договорить, как Батлер с дикой силой набрасывается на мои губы, сминает их, я еле успеваю за его шаловливым языком. Целую его страстно, покусываю нижнюю губу и оттягиваю, посасывая. Прижимаюсь грудью к горячему телу, как же хочется чувствовать его. Наши языки сражаются в неравном бою, потому что натиск Мэта сильнее и резче, но вдруг он перестает истязать мой рот и спускается на подбородок, проводит по нижней скуле широким языком, облизывает меня, словно хочет съесть. Ощущаю легкую щекотку, когда он целует меня в ушко, когда он осторожно посасывает мочку. Внизу уже стремительно набухает узелок, требующий ласки. Все прикосновения Батлера капец какие приятные, и мое тело ликует, отзывается на каждое его действие. Дождалось.

— У нас есть одна проблемка, — вдруг Мэт немного отстраняется назад, а я пытаюсь сфокусироваться на нем, совсем опьянела от его ласк. — У меня нет презиков.

— Как? — удивленно вскидываю брови. — У самого Мэта Батлера, главного самца «Империала» и нет презервативов?

Специально подтруниваю над ним, не могу удержаться от этого. Он улыбается, ему нравится, что я дразнюсь.

— Представь себе, — скользит ладонями вверх по ягодицам и проникает под футболку, впивается пальцами мне в спину и оставляет ожоги. — Не думал, что ты оседлаешь меня.

Я отказываюсь верить в то, что у Батлера нет защиты, но мне нравится его ответ. Он не планировал трахнуть меня здесь, не пытался воспользоваться моим слабым и беззащитным состоянием.

— Хотя, — он делает задумчивое лицо, — в машине может быть завалялись.

Быстро приподняв меня, словно пушинку, он тут же опускает меня на диван рядом с собой, а сам встает и широкими шагами направляется к выходу. Я очень хочу, чтобы в тачке оказались презики. Меня же разорвет на мелкие атомы, если мы сейчас не займемся сексом. Такой будет жесткий облом, завестись и перегореть. Тогда от меня останется горстка пепла. Руки и мастурбация не в счет, слишком сильно мы оба возбудились, и менять настоящее удовольствие на суррогат не согласимся. Теперь я понимаю, что испытывал Мэт, когда я его динамила, и как он только бедный держался.

Дверь открывается и на пороге появляется светящийся от радости Батлер. Он широко лыбится и демонстрирует мне целую пачку презервативов.

— Ах ты ж гад, — возмущаюсь и привскакиваю с дивана, — ты соврал мне.

— Нет, — качает головой и медленно направляется ко мне, — я правда думал, что их нет. Оказывается, Итан забыл свои патроны.

И только сейчас, именно в эту секунду, я действительно осознаю, что обратного пути нет. Батлер прав, если мы сейчас переступим черту, эта ночь бесповоротно изменит нас обоих.