Из развода с любовью (СИ) - Шевцова Каролина

- А это роскошество придется убрать, - я кашлянула, чтобы скрыть дрожь в голосе.

- Это мой столик красоты, - вскликнула Фиса.

- Ага, а придется поставить столик знаний.

- Чего?

- Письменный стол, говорю. Чтобы Мишка уроки делал. А в коридоре шведскую стенку, места конечно маловато, придется убрать твой шкаф.

Даже на расстоянии в несколько метров, я услышала, как Анфиса вздохнула. Чтобы закрепить собственную победу, я достала из кармана строительную рулетку и стала замерять длину стены до окна.

- Плохо, - горестно простонала я, - ничего не помещается, еще кровати ставить.

- Куда?

- Сюда, Анфис, - посуровела я лицом, - давай включайся в процесс. Олег решил забрать детей и судья в общем-то на его стороне. И кто мы такие, чтобы спорить с судом, верно? Самый гуманный суд в мире он это, нашинский, из октябрьского района.

- Но зачем…я не понимаю, зачем ему дети?

- Потому что Олег лучший из мужчин и идеальный отец, - вдохновленно соврала и потом добавила: - такого мужика мы с тобой отхватили.

Анфиса все еще не понимала, что происходит, и как утопающий, цеплялась за редкие соломинки адекватности.

- Яна, какие кровати, куда?

- Суда и туда, - я ткнула рукой в стену, - места маловато, придется купить двухъярусную.

- А мы где?

- И вам двухъярусную. Как в поезде. Чух-чух-чух-чух. Ту-ту! – развернувшись, я прошла в сторону кухни, волоча за собой чемодан и отвешивая замечания по благоустройству дома: - ковер придется убрать, у Варьки аллергия. Продукты закупить, детям нужен белок и витамины и это… - я оглянулась, чтобы посмотреть на ошарашенную подругу и разыграла последнюю карту: - извини, конечно, но больше никакого эротического белья и корсетов. У вас дети и в случае чего, я напишу заявление в ювиналку.

- Довольно, - простонала Фиса и решительно направилась в мою сторону.

В несколько шагов Анфиса преодолела расстояние между нами и оказалась рядом. Но вместо того, чтобы за шкирку вытащить меня на улицу, она…протянула вперед руку.

- Что это?

- Мир, Ян? Мне очень плохо без тебя, правда.

Я непонимающе посмотрела в ее худое изможденное лицо, только сейчас замечая перемены во внешности подруги. За привычным лоском, скрывались глубокие тени под глазами. В ее образе угадывалась какая-то жертвенная обреченность. И тут я поняла: Анфиса не жила счастливо, она страдала! Страдала сильно, неистово, наотмашь, хотя бы потому, что не имела права сказать об этом вслух. Олег не разрешал. Тонкие пальцы дрожали, будто она не спала пару дней.

- Помиримся, Ян. Мы же друг другу близкие люди, а эта вражда, она нас убивает. Давай попробуем как раньше? Неужели плохо, если у твоих детей появится еще один человек, который их любит?

Последнее было лишним. Жалость во мне отступила, освободив место неконтролируемой ярости. И подобно волчице, я кинулась на защиту своих детенышей:

- Две мамы гораздо удобней, чем одна, правда, Фис? По очереди ходим на собрания, готовим в две смены, а на подарки ко дню рождения скидываемся пополам. Одна польза.

- Что? – Анфиса поморщилась. – Яна, не неси бред, какие подарки, о чем ты?

- Я о том, что Олег хочет получить опеку на Варю и Мишу, перевезти их сюда и жить счастливой семьей с тобой и детьми. Моими детьми!

- Да нет же! – когда она поправила волосы, я заметила, что ее пальцы дрожали еще сильнее чем раньше. – Зачем Олегу дети, Ян, он и сам до сих пор как ребенок. Он, наверное, пошутил. Сказал, не подумав. – Подруга подняла на меня полные надежды глаза, но в ответ я покачала головой. – Да нет же, он не подумал. Смотри сама, какие дети, куда, в эту квартиру? Здесь нам двоим тесно, ну куда еще?! И кто ими будет заниматься? Олег все время работает, а я…мне нужно время на свои дела. Я не смогу заменить мать, тем более такую как ты. Ты лучшая мама для своих детей.

Пропустив последний крючок с жирным червем подхалимства, я сказала:

- Вероятно, ты не слышала, но мой муж позаботился и об этом, когда решил претендовать на нашу квартиру. Ремонт не в твой стиле, зато места хватит на всех.

- Бред! – перебила меня Анфиса. – Олег никогда не поступит так. Он благородный, порядочный и невероятно добрый человек, а ты сейчас просто очерняешь его репутацию.

К сожалению, мне не дали дослушать пламенную речь в защиту благоверного. Входная дверь скрипнула, и кто-то вошел в квартиру, отчего подруга тотчас заткнулась.

Сначала в коридоре раздался до боли знакомый шлепок туфли об пол. Первая сразу на пороге, вторая на метр дальше. А это значило, что с работы вернулся Олег.

Я внутренне напряглась, ловя воспоминания из той, такой далекой жизни. Из моментов, когда мы были счастливы, когда думали, что впереди ждут чудеса и сделать их легко, только лишь потому, что мы вместе. Были.

Судя по пыхтению, Олег стягивал с себя пальто и, справившись, должен наконец произнести свое коронное: «Как ты, Птаха? Покормишь своего птенца?».

- Фис, жрать хочу невероятно, только не говори, что на ужин салат?

Увидев меня в уже своей квартире, Олег нервно вздрогнул. В серых глазах промелькнуло беспокойство, которое сменил испуг:

- Ты здесь? Что-то с детьми?

Я перевела взгляд с мужа на подругу. Та плотно запахнула полы халата и вцепилась в его края так сильно, что костяшки ее пальцев побелели. Все происходящее походило на фарс. Бездарно снятую театральную пьеску. Дешевый водевиль.

Она, он и его любовница.

Какая прелесть…какая грязь! Господи, какая грязь!

Не желая больше участвовать в этом представлении, я ответила:

- Вспомнишь хоккей, вот тебе и Буре. А мы как раз с Фисой разговаривали о тебе, правда же? – я перевела взгляд на перепуганную подругу и добавила: - С детьми все отлично, Олег. Я пришла, чтобы отдать тебе это, подарок на свадьбу как-никак.

Шагнув вперед, я толкнула чемодан. Тот с шумом упал на пол и по комнате пронесся облегченный Анфисин стон. Судя по глухому звуку, с которым падал чемодан, он был пуст. И никакие детские вещи, игрушки, проблемы, страхи не займут такую уютную жизнь подруженьки.

- Анфиса, милая, ты проверила, чтобы Яночка не принесла с собой яд, она на все способна, - проворковал муж, но я его уже не слышала.

Оказавшись в коридоре, я быстро надела кроссовки. Сейчас меня радовало, что обувь была широкой и удобной, что не приходилось наклоняться, завязывать шнурки, спешить и нервничать.

Всего за несколько секунд и три лестничных пролета, я добралась до подъезда и вывалилась на улицу. И только тут, наконец, смогла дышать. Мартовский воздух непривычно щипал нос. Я глубоко вздохнула и досчитала до десяти, понимая, что с каждой цифрой успокаиваюсь все больше.

Прошло.

Было, прошло, переболело и отмерло, это больше не моя жизнь, а просто осколок прошлого.

- Постой, - раздалось позади. Тот самый человек из прошлого догнал меня на полпути к остановке. Олег так торопился, что не успел надеть пальто и зябко поежился, когда дотронулся моего плеча.

Расстояние между нами сократилось до неприличного. Я чувствовала, как глубоко дышит Олег, видела, как беспокойно вздымается его грудь, ощущала жар пальцев, не смотря на разделяющую нас одежду.

Он внимательно посмотрел мне в глаза и вдруг произнес:

- Яна, не делай этого с нами.

- С кем, прости? – я говорила медленно, чтобы потянуть время.

Муж нервно поправил растрепанные волосы и огляделся по сторонам, будто боялся обнаружить в пустом дворе свидетелей этого разговора. Мы были одни. Но даже это не успокоило Олега, и он продолжил говорить тихо:

- Со мной, с тобой, с детьми. Не делай, прошу. Я ведь все еще люблю тебя, Яна.

И его пальцы еще крепче сжали мои плечи.

Вот и все. Признание прозвучало, но оно не поразило, не прострелило и не перевернуло мою жизнь. Именно теперь слова, произнесенные любимым человеком, превращались в комбинацию букв. Такую же бесполезную как заклинание на латыни. Но именно сейчас, услышав такие важные слова, я смогла, наконец, ответить: