— Ты здесь теперь живешь?
Джордан повернулся — легко и непринужденно. Он всегда так двигался. Ростом в шесть дюймов и три фута [32], он был на пять дюймов [33] выше Даны. Когда-то это ей нравилось, но теперь вызывало раздражение.
Он не потолстел, не подурнел, не пал жертвой так часто встречающегося у мужчин облысения. Проклятье! Джордан остался таким же стройным и эффектным, а густые черные волосы точно так же обрамляли худощавое загорелое лицо с пронзительными синими глазами. Губы красиво очерчены и — она это прекрасно знала — очень изобретательны.
Сейчас они сложились в ленивую, насмешливую улыбку, в которую хотелось заехать кулаком.
— Отлично выглядишь, Дана. — Джордан провел рукой по ее волосам, и она инстинктивно отдернула голову.
— Убери лапы. Нет, я здесь не живу. Что тебе нужно?
— Свидание с Джулией Робертс, джем-сейшн с Брюсом Спрингстином и его группой, а еще холодное пиво. А тебе?
— Узнать подробности твоей медленной, мучительной смерти. Что ты здесь делаешь?
— Очевидно, раздражаю тебя. Но это приятное дополнение. Флинн дома?
Не дожидаясь ответа, Хоук обогнул Дану и прошел в гостиную. Мо приподнялся и настороженно зарычал.
— Правильно, Мо! — радостно воскликнула Дана. — Взять его!
Нисколько не обеспокоенный перспективой нападения огромной собаки, Джордан присел на корточки.
— Значит, это и есть знаменитый Мо?
Забыв о душевной травме вследствие посещения ветеринара, пес вскочил. Он прыгнул на Джордана, водрузил передние лапы ему на плечи и приветливо облизал.
Дана лишь скрипнула зубами, когда к счастливому лаю Мо присоединился смех Джордана.
— Ты большой парень, правда? Только посмотрите на эту морду! — Он взъерошил шерсть Мо, почесал пса за ушами и перевел взгляд на Флинна. — Как дела?
— Нормально. Не думал, что ты приедешь так быстро.
— Появилось немного свободного времени. Пиво есть?
— Конечно.
— Не хотелось бы прерывать вашу чрезвычайно трогательную встречу, — голос Даны ледяными стрелами вонзался в затылок Джордана. — Но какого черта он здесь делает?
— Хочу провести пару недель с друзьями в родном городе, — вместо Флинна ответил сам Джордан и обратился к товарищу: — Не возражаешь, если я остановлюсь у тебя?
— Нет, конечно. — Флинн наконец встал с дивана. — Как я рад тебя видеть!
— Ничего не изменилось. Большой дом. Классная собака. Плохой диван.
Флинн со смехом обнял друга.
— Я правда рад!
Дана смотрела на обнявшихся взрослых мужчин, и ее сердце на мгновение смягчилось. Как бы она ни относилась к Джордану Хоуку — а список ее претензий был длинным, — он всегда был верен Флинну. Не просто друг — почти брат.
Но затем взгляд этих ярких синих глаз остановился на ней, и сердце Даны снова окаменело.
— Как насчет пива, Дылда? Мы можем сыграть в игру «воспоминания», и ты расскажешь мне, как умудрилась влипнуть в эту историю с поиском выдуманных ключей.
Дана бросила на брата осуждающий взгляд, затем высоко подняла голову.
— В отличие от вас двоих, у меня есть дела.
— Не хочешь взглянуть на картину?
Эти слова ее едва не остановили, но Дана не позволила любопытству взять верх, чтобы не испортить уход. Не оглянувшись, она прошла прямо к входной двери и выскочила из дома.
Да, ей есть чем заняться. И первое, что она сделает, — вылепит восковую куклу Джордана Хоука и воткнет булавки в чувствительные места.
— Тебе обязательно злить ее? — спросил Флинн.
— Дану бесит одно мое присутствие. — Произнося это, он почувствовал неприятную пустоту внутри. — Почему она здесь не живет? В доме достаточно места.
— Не хочет. — Флинн пожал плечами и повел гостя на кухню. — Желает иметь собственный угол и все такое. Ты же знаешь Дану. Если она что-нибудь вбила себе в голову, спорить бесполезно.
— Это ты мне рассказываешь?
Чтобы успокоить крутившегося под ногами Мо, Флинн достал собачью галету и бросил псу, а затем открыл пиво.
— Ты привез картину?
— Да. Только не представляю, чем она поможет.
— Я тоже. Надеюсь, Мэлори что-нибудь поймет.
— И когда же я увижу эту Мэлори? — Джордан прислонился к кухонной стойке.
— Не знаю. Скоро.
— Мне казалось, время у вас ограничено.
— Да, да. Осталась всего пара недель.
— Проблема, приятель?
— Нет. Возможно. Все так запуталось! Это слишком быстро становится серьезным. Ничего не соображаю.
— Какая она?
— Умная и в то же время забавная. Сексуальная…
— Ты поставил сексуальность на третье место. — Джордан взмахнул бутылкой. — Это серьезно. Что еще?
— Мэлори очень целеустремленная, я бы так это назвал. — Флинн расхаживал по кухне из угла в угол. — Организованная. Честная. Не склонная к фантазиям. Да, именно не склонная к фантазиям, поэтому ее участие в этой истории с ключами переводит сию в разряд реальных, как ни дико это звучит. У нее голубые глаза. — Хеннесси вздохнул. — Большие голубые глаза.
— Самое главное опять в конце списка. Ты в нее влюбился.
Флинн поежился и, чтобы скрыть смущение, поднял бутылку с пивом.
— Есть разные степени влюбленности.
— Справедливо, но если ты так переживаешь, значит, уже увяз по колени и тебя затягивает дальше. Может быть, позвонишь ей? Пусть придет взглянуть на картину. А я взгляну на нее.
— Лучше отложим до завтра…
— Ты ее боишься. Значит, уже по пояс и погружаешься все глубже.
— Заткнись! Просто мне в голову пришла одна идея: пусть Брэд притащит сюда свою картину, и мы втроем как следует рассмотрим обе работы. Попробуем что-нибудь понять — без женщин.
— Согласен. У тебя поесть что-нибудь найдется?
— Вряд ли. Но мы сейчас закажем по телефону. Вот ассортимет и номера. Выбирай.
— На твое усмотрение. Я схожу за вещами.
Все почти так же, как во времена их юности… Если не считать того, что гостиная, в которой они расположились, сейчас стала частью его дома, а не родительского.
Обед выбирал Флинн, поэтому сегодня у них была итальянская кухня. К пиву прибавилась бутылка виски, которую принес Брэд.
Картины стояли у стены рядом друг с другом, а трое друзей расположились на полу. Мо занял диван.
— Я плохо разбираюсь в искусстве… — начал Флинн.
— …но можешь сказать, что тебе нравится, а что нет, — закончил за него Брэд.
— Не будем опускаться до банальностей.
— На самом деле все так и есть, — поддержал друга Джордан. — Искусство по природе своей субъективно. Есть «Банка супа» Уорхола, есть «Расплавленные часы» Дали, есть «Джоконда» да Винчи. У каждого свое представление о прекрасном.
— Невозможно сравнивать «Кувшинки» Моне с «Женщиной в голубом» Пикассо, как невозможно сравнивать Хэммета со Стейнбеком. Все разное — замысел, стиль, техника.
Флинн в притворном ужасе закатил глаза и повернулся в Брэду.
— До того как вы двое залезли в эти интеллектуальные дебри, я хотел сказать, что, на мой взгляд, эти две картины написаны одной рукой. Или один из художников имитировал стиль другого.
— Ага! — Уэйн покрутил в руке стакан с виски и улыбнулся. — Ладно. Согласен. И что это нам даст?
— Очень много, если отправить картину Джордана на экспертизу. Мы уже знаем, что портрет в Ворриорз-Пик и твое полотно, Брэд, разделяет больше пяти столетий. Нужно выяснить, когда была написана третья.
— Пятнадцатый век.
Флинн удивленно посмотрел на Джордана.
— Когда ты проверял?
— Через пару лет после того, как купил картину. Нужно было застраховать кое-какое имущество. Выяснились, что полотно стоит в семь раз больше, чем я за него заплатил. Немного странно, если подумать. «Галерея» не занимается благотворительностью.
— А зачем ты ее вообще купил?
— Понимаешь, меня самого мучил этот вопрос. Я даже не знаю, как оказался там в тот день. У меня не было привычки заходить в «Галерею», но я зашел, увидел эту картину, и она меня… захватила. Мгновение, когда решается судьба, человек обретает власть. Артур вытащит меч из камня, и в это мгновение мир изменится. Возникнет Камелот [34]. Артур объединит народ, будет предан женщиной и другом, породит своего убийцу. На этой картине запечатлен юноша, который через миг станет королем.
