Настроения свадебного не было от слова совсем. Я вообще не понимала, зачем Супрядкин устраивает какой-то там официоз. Пошли бы вдвоем и тихо-мирно расписались, раз ему вдруг приспичили официальные отношения со мной. Наверное, жизнь неотделима от бизнеса: везде должна стоять его подпись. Пусть даже сделанная не Паркером.
Боже, я чувствовала себя совершенно разбитой, как в первый раз. Но тогда я хотя бы была беременной, а сейчас… Да, во мне тоже рос новый человек по имени Официальная Жена Супрядкина, и я понимала, что роды будут не из легких.
— Оливка не вернется, — ответила я, беря в руки вилку с ножом. — Странно как… Из-за нее мы поженились в первый раз. И из-за нее же во второй… Признайся, не устрой она весь этот разлад с Сашей, ты бы не психанул и не ушел от Юли?
— Ушел бы. Возможно, не к тебе, но ушел бы точно, — пробурчал Лешка, не поднимая глаз от тарелки.
Полной — иногда полезнее есть, чем говорить.
— Лёша, не трепи мне нервы Оливкой, ладно? Это наше общее фиаско. Но она выросла, у нее своя жизнь и свои ошибки. На родительских никто не учится. Это жизненная аксиома.
— Я вот тоже на собственной ошибке не выучился. Снова на ней женюсь. Точно работу над ошибками делаю. Думаешь, исправят мне двойку или надо затирать и самому с ног на голову цифру переворачивать?
Теперь он смотрел мне в глаза.
— Леша, мне тоже тяжело и страшно. Не надо только делать вид, что тебя в ЗАГС на аркане тащат. И в первый, и в этот раз ты сделал мне предложение, а не наоборот. Я только развод предлагала.
— И снова предложишь? — спросил он совсем хмуро.
— Ага, — кивнула я уже зло. — Размен на две однушки на разных кладбищах. Хватит портить мне настроение, которого нет. Неужели не видишь, что жизнь корректирует твои супер-дупер продуманные планы? Дочь от нас сбежала. Сын не спешит к нам бежать. И только собака сидит под столом, потому что пахнет котлетами. Вот она правда жизни. Вот. А не то, что ты видишь в своих розовых очках!
— Кстати, я что-то к вечеру плохо видеть стал. Может, к окулисту пора?
— Пора, давно пора… И в психдиспансер не забудь на учет встать.
— Надя, я серьезно. Я все-таки за рулем…
— За рулем, за рублем… Леша, я не собираюсь следить за твоим здоровьем. Ты уж сам как-нибудь ладно? Лет десять еще хотя бы…
— Постараюсь… Лет десять… — он продолжал смотреть на меня исподлобья.
— Леша, не надо стареть… Мы еще не пожили толком. Ну, не пожили…
— Все деньги на врачей зарабатывали. Так дом за городом покупать или нет?
— Нет. Зачем нам дом? У нас и в квартире-то лишняя комната имеется. Даже котам не нужна…
Котам вообще ничего не нужно, кроме корма — они самодостаточные сами по себе, и только мы ищем себе пару, хотя даже себе порой невыносимы от слова совсем. Особенно, когда накануне свадьбы не в состоянии пропустить звонок от…
— Савва, что тебе нужно? — ответила я зло и даже подскочила к двери глянуть в глазок и потом к окну…
— Люция забрать, можно? Завтра тебе будет не до меня и не до кота.
— Откуда ты знаешь про завтра?
Боже… Ну чего я спрашиваю… Главный хакер Питера!
— Надя, я не один приду. Отдай нам Люция.
— С мамой?
— Издеваешься, да?
— Нашел, что ли, эту счастливую девушку?
— Может, ошибся. Но кота отдай. Обещала… Хоть одно обещание ты можешь выполнить?
— Домой ко мне не приходи. Я отнесу переноску в бутик к подруге. У нее и заберешь. Забирать вдвоем. Отдаст она только девушке. Я пришлю тебе эсэмэску с адресом. Заберешь к закрытию, ровно в семь.
Но мой голос окончательно утратил ровность. Мне нужно было отказать ему. Нужно было… Но я ему поверила.
— Милена, только отдашь, если этот парень придет не один. Отдавать кота паре мне как-то спокойнее, — выдохнула я через порог и все же вошла в магазин, хотя и отказалась от кофе.
Сердце и так рвалось вон из груди. Но я прижимала руку к взволнованной груди и убеждала себя, что все делаю правильно. То же самое я скажу себе завтра. Даже если на регистрации не будет никого, кроме моей мамы. Да, Лешка точно будет. В этом я не сомневаюсь… Один кот, одна собака, один сын, одна дочь — мы должны справиться. Как-нибудь. У нас нет выбора. Потому что когда-то мы уже сделали неправильный.
— Почему ты вдруг пристраиваешь кота? — спросила Милена, не знавшая никакой правды.
— Потому что он дерётся с Лешкиным Шариком, — и это было правдой. Пусть и не полной. — Кота пристроить легче, чем дворнягу.
Господи, Лешка своего Шарика ни в жизнь не отдаст.
«Спасибо, Надя, за кота. И спасибо, что не прислала мне приглашение на свадьбу». Я держала в руках телефон, который показывал четверть восьмого. Я не стала отвечать и просто нажала кнопку — удалить контакт. Что там было в записках джентльмена в журнале «Аврора»: настоящий джентльмен записывает имена женщин только карандашом. А настоящая леди их просто стирает: отовсюду, и с жесткого диска в собственной башке, который очень сложно отформатировать. Его, пожалуй, можно только сломать. И я уже сломала голову, как объяснить Лешке исчезновение Белобрысого.
— Я, может быть, полная дура… — решила я сказать всю правду. — Если с Люцием что-то случится, Вселенная меня покарает…
Лешка смотрел в сторону:
— Думаешь, Вселенная более жестока, чем наши собственные дети? Куда нас карать еще больше?
Я села на диван, из-за спинки которого там и не вышел серый Барсик. Шарик улегся у моих ног, мордой на тапки, заявляя на меня хозяйские права, как и его собственный хозяин.
— Раз мы еще живы, значит, есть куда…
— А я хочу жить с тобой очень долго и счастливо.
— Хотеть не вредно…
— Я буду стараться…
— Старайся, кто же тебе запретит?
— Пойдем гулять с собакой?
— При полной луне?
— При полном параде. С утра. Как образцовые собачьи родители.
— А можно взять Шарика на регистрацию? Скажем, что собака у нас для эмоциональной поддержки.
Лешка притянул меня к себе, и я уронила голову ему на плечо.
— Я рад, что ты еще можешь шутить, — прижался он к моей щеке губами.
Дурак, я не шутила… Мне точно нужен поводырь, потому что я снова, как слепой котенок, вступаю в свою старую семейную жизнь. Как на этот раз нащупать в ней счастье? И научить-то меня некому. Искусству быть счастливой. Вокруг собрались одни только несчастные люди.
Конец
