Папарацци (СИ) - Макарова Елена А.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
Ну где ты был,
Ну обними меня скорей!
Где ты была раньше?
Поймал танцующую на диване Вику, и она, не устояв на мягких подушках, упала мне прямо в объятия.
— А теперь гитарное соло, — припев закончился и музыка перешла в короткий проигрыш.
— У тебя талант, — любовался блеском ее глаз, — тебе случайно не нужен продюсер?
— Я слышала, там всё через постель, — тихо прошептала.
— По-разному, — авторитетно подтвердил, — но тебе точно придется согревать мою.
— Я не против, — всё так же шепотом.
Когда я отметил эту странность, понял, что за маленьким представлением наблюдал ни я один. Часть “сытых тюленей” все-таки приползла на звуки, толпясь у двери.
— Молодец, Вика, у тебя сто баллов! — раздались поздравления.
— Я пою великолепно! — указала Вика на надпись на экране. — А караоке не может лгать!
Ну да, он ведь не запрограммирован так, что чем громче голосишь в микрофон, тем больше баллов получаешь в конце. Но это мало кого интересовало: теперь каждый хотел что-нибудь спеть. Вику снова “отняли” мои любящие родственники. А я уже устал от этого балагана, хотел вернуться в свою тихую пустую квартиру. По-детски я ревновал, не желая делить ее внимание ни с кем. Она моя, почему они все крутятся вокруг нее? Желая хоть немного тишины и виски, пошел к праздничному столу и застал там отца. Он закинул пару таблеток в рот и запил их водой из бокала.
— Отец? — он обернулся и спешно спрятал пузырек с таблетками в карман. — Всё в порядке?
— Да, — натянуто улыбнулся, заставляя волноваться. — Ерунда, изжога замучила. Бывает.
— После такого-то застолья это не удивительно, — тревога отступила. От его шуток про смерть у меня уже паранойя.
— Видишь, она согласилась, — резко сменил тему, — а ты говорил откажет.
Я на само деле не собирался ее звать, но потом понял, что в горло шампанское не полезет, когда Вика где-то там одна во всем мире. Пригласить ее — простое человеческое сострадание. А вот почему она согласилась оставалось загадкой.
— Наверное, просто повезло, — выдвинул шутливое предположение, — или луна была в другой фазе.
— Конечно, — уже привычным жестом похлопал по плечу. — Матери она понравилась, можешь быть спокоен. Она дала ей свою самую высокую оценку: наша.
Мать непонятным мне образом делила людей на наших и не наших. Например, после знакомств с Ритой она сразу окрестила ее нашей. Увидев впервые внука, тоже объявила, что он нашей породы. Как будто коннозаводчик с особо ценной породой. Говорил Вике, что семейка с приветом, а не поверила. Но после сегодняшнего дня, думаю, убедилась в этом сама. И я не знал, как сдержать смех, когда провожая нас домой, ей вручили коробку с фирменным печеньем: призовая лошадь получила свой сахарок.
Вика всю дорогу не выпускала жестяную банку, украшенную новогодними узорами. В какой-то момент сняла крышку и, тоскливо глядя в окно машины, захрустела печеньем. А потом я дал по тормозам и чуть мы чуть не слетели с дороги прямиком в снежный сугроб, потому что Вика начала рыдать.
— Что!? — я был в панике. — Что такое? — пытался вспомнить как оказывать первую помощь при…
— Печенье, — громко всхлипывала, — оно, и правда, очень вкусное, — и продолжала есть проклятое печенье, заливаясь слезами.
— Какое, нах**, печенье?! — вырвал жестянку и бросил на заднее сидение. — Что происходит? Это из-за моей семьи? — гадал, не представляя, из-за чего можно так убиваться. — Они чем-то обидели тебя? Я предупреждал, что они “оторви и выбрось”.
— Нет, — утирала мокрое лицо. — У тебя чудесная семья. Все такие приветливые и внимательные.
— Тогда в чем дело? — я исчерпал все варианты.
— Этот Новый год был самым лучшим в моей жизни, — слова смешались вместе с рыданием в едва различимый вой. — Я поняла, какого это, когда у тебя есть настоящая семья. Зря ты называешь их психами, тебе несказанно повезло с ними.
— Ты больше не одинока, у тебя есть я, — молол всё подряд, только бы она успокоилась.
— Зачем я тебе? — чуть притихла и шмыгнула носом, а потом снова разразилась плачем. — Я ужасный человек: необразованная, не умею себя вести с людьми, не умею выстраивать личные отношения. Хочу быть как Рита: мягкой и покладистой. И уметь печь такое восхитительное печенье, — запихнула в рот остаток печенья.
— Это она-то покладистая? — насмешила. — Тебя ввел в заблуждение ее образ безобидной беременной. — Взял ее за плечи, разворачивая к себе: — И не нужно тебе быть на кого-то похожей, — только сейчас заметил, что на ее лице нет ни грамма косметики, и все равно она выглядела невероятно красивой, несмотря на красный нос и успевший слегка припухнуть глаза, — ты мне нравишься такой, какая есть.
— Правда? — недоверчиво, как ребенок, которому пообещали чудо.
— Правда, — провел пальцами по ее влажным щекам. — Только не реви больше.
— Прости, — постепенно ко мне стала возвращаться прежняя Вика. — Что-то я расклеилась, наверное, пара последних бокалов шампанского была лишней.
Черт его знает, в чем причина, но я был рад, что мы миновали слезливый кризис.
— Теперь мы можем ехать? Ты обещаешь больше не пугать так?
Вика закивала, и откинулась в кресле, громко вздыхая на весь салон. Надеялся, заснет дорогой, и мы без происшествий доберемся до дома, но она задумчиво смотрела на сыпавший на лобовое стекло снег. Никогда не думал, что она настолько травмирована. Как бы не старался, мне не понять ее: вместе с братом я рос в полной любящей семье. И я не знал, как себя вести с Викой, о чем можно спрашивать, а о чем не следует, чтобы не вызвать новую волну слез. Ее никчемные родители должны локти кусать, что оставили. Если б они только видели, какой она стала.
— Ты никогда не искала родителей? — рискнул спросить. Вика заерзала на сидение, я пожалел, что задал вопрос — ей некомфортно. — Прости, можешь не отвечать.
— Не искала, — заговорила с такой отчужденностью, что теперь стало не по себе мне, — и не хочу.
— Почему?
— Я была не нужна им тогда, с чего вдруг они захотят признать меня сейчас? — она то нервно поглаживая колени, то прятала в карманы куртки, — Истории всех детдомовцев, как под копирку, сомневаюсь, что моя уникальная. И я, как и все брошенные дети, задаюсь вопросами: Кто мои родители? Почему они меня бросили? Но я пока не готов получить на них ответы.
Моя хрупкая девочка боялась получить новую порцию боли и унижения.
— Когда будешь готова, — взял за руку, чтобы она больше не суетилась, не зная, куда себя деть, — просто попроси — я помогу.
Она притихла, успокоившись:
— Знаю.
Остаток пути прошел в тишине, но ободное молчание не угнетало. Оно казалось естественным: мы поняли друг друга в этом вопросе, а другие темы пока нас не волновали.
Бегом, спасаясь от утреннего мороза, мы пересекли парковку перед домом. В квартире стянув холодную одежду и уже в постели согревались теплом друг друга. Вика дрожала, ее холодные пальцы касались моих ног.
— Андрей? — позвала сонным голосом.
— Да? — крепче обнял ее, уткнулся носом в шелк ее волос.
— С Новым годом, — как пожелание спокойной ночи.
— С Новым годом, — вдохнул ее запах. Она пахла проклятым печеньем.
Но сладкое ощущение счастья на утро развеял телефонный сигнал. Спросонья решил, что это давным-давно выставленный будильник, но мерцающий экран и имя чертовой суки убедил, что это все-таки звонок. Она каким-то образом чувствовала, когда я счастлив и спешила всё изгадить. Пришлось выбраться из теплой кровати, чтобы не разбудить Вику, посылая Елену на х*й. Новогоднее настроение вконец развеялось.
— Что тебе нужно? — не стал церемониться.
— Я тоже рада тебя слышать, милый, — тянула слова, словно наслаждалась звуками собственного голоса. Нарциссизм в запущенной форме. Но самый незначительный из всех ее пороков.
— Если ничего важного, то иди к черту, — на меня больше не действовало ее напускное очарование.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
Похожие книги на "Папарацци (СИ)", Макарова Елена А.
Макарова Елена А. читать все книги автора по порядку
Макарова Елена А. - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.