Недосягаемые (СИ) - Вашингтон Виктория "Washincton"

— Хорошая ты.

Возможно, это во мне заложено: нравиться друзьям Яна?

— У вас тут красивые медсёстры, Лера не ревнует? — решаю немного перевести тему, вспомнив о блондинке, которая нагло увела Яна несколько минут назад.

— Это мой лечащий врач, — объясняет Кир. — А Лера уже всем заявила свои права на меня, даже одному санитару: как ей показалось — он гей.

Я не сдержала смеха.

— А с каких пор такие молодые врачи?

— Не переживай, ей тридцать семь, — беззаботно заявляет он, а у меня тут же отвисает челюсть.

Хотелось бы и мне выглядеть так в её возрасте.

46

Мы успели поговорить ещё минут десять, а потом вернулся Ян с незнакомой мне девушкой.

Она немного ниже меня ростом, худенькая, а волосы тёмного цвета с блондинистым мелированием, достают до поясницы. Ярко-голубые глаза и длинные, чёрные ресницы.

— Привет, — она протягивает мне свою руку. — Я Лера.

— Я тоже, — отвечаю на её рукопожатие.

Внимание привлекло блестящее колечко на её безымянном пальце.

— Рада знакомству, — её губы растягиваются в нежной улыбке.

Мы сидим в палате около часа, а потом Лера просит сходить с ней в магазин: я сразу же соглашаюсь, решаясь оставить Яна с другом наедине.

Только вот в магазин мы так и не идем. Девушка останавливается на углу больницы и, достав сигарету с пачки, прикуривает её.

— Ты только Киру не говори, пожалуйста, — встревожено просит она.

— Я не лезу не в своё дело, — честно признаюсь. — Давно куришь?

— Со дня аварии, — на одном дыхании проговаривает Лера.

С виду она очень маленькая и хрупкая. Настолько, что легко можно перепутать с ребёнком, но внутри, вероятно, очень сильная. Я уверена, что ей сейчас даже тяжелее, чем Кириллу. Она ведь пока даже не представляет, что в случае неудачной операции он оттолкнёт её.

Но мне, почему-то кажется, что она не сдастся. Как-никак, ребята изначально были против неё, а она до сих пор рядом с Киром, несмотря на всё проблемы — это о многом говорит.

Друзья Яна, как на подбор, невообразимо сильные: он выбирает их себе под стать. Каждый из них — личность. Совсем разные истории и жизненные ситуации, но такое похожее стремление к жизни и противостоянию проблемам.

— Ты пока в палате была, туда не приходит санитар-гей? — серьёзно спрашивает Лера.

— Нет, — для убедительности отрицательно качаю головой.

— Вот и отлично, значит, урок усвоил, — она довольно хлопает длинными ресницами.

— Ты его побила? — в шутку, конечно же, но спрашиваю настороженно.

— Да, — вполне искренне отзывается она. — Я не ревнивая, просто нечего заглядываться на моего Кирилла.

Сдержать задорный смех совсем не удалось.

— А ты уверенна, что он гей?

— Ты его мелирование видела? Шикарнее моего будет, — недовольно фыркает Лера, докуривая сигарету, а затем заедает её всеми возможными жвачками и конфетами.

— Помогает? — перестаю морщиться от неприятного запаха дыма.

— Кир думает, что я сладкоежка, — она пережёвывает две шоколадные конфеты.

По возвращению в палату сидим в ней до позднего вечера. И только когда нарушаем график посещения, прощаемся с друзьями Яна и уходим.

— Ты сегодня у меня ночуешь? — он окидывает меня вопросительным взглядом. — Там серия «Сверхъестественного» вышла.

— Конечно, — проговариваю без раздумий, набирая сообщение маме, о том, что сегодня ночую у Люси.

Смотреть вместе этот сериал, уже вошло в привычку.

У Яна дома мне приходится сообразить что-то на ужин: это уже, кажется, входит в мои обязанности, в те дни, когда остаюсь у него с ночёвкой.

После первой такой экзекуции желудка Яна (показалось, что яичницу я слишком пересолила), пришлось экспериментировать дома, так что теперь мои кулинарные способности продвинулись к шкале «безопасно для пищеварения».

Сегодня решаю испытать судьбу и сделать картофельную запеканку в духовке. Когда я пробовала дома, получилось только один раз из пяти.

Конечно же, немного перебарщиваю с сыром, но старательно делаю вид, что так и нужно.

После ужина мы перемещаемся в гостиную, чтобы начать просмотр «Сверхъестественного».

— Ты уже точно решила насчёт педагогического? — спокойно спрашивает Ян, когда начинаются титры. — Не хочешь попробовать себя в другой специальности?

— Нет, я уже выбрала себе другую, — признаюсь с неловким стеснением.

— Какую? — он будто готов внимательно меня слушать.

— Ты смеяться будешь, — предполагаю, растягивая губы в улыбке.

— Если ты переведешься учиться в медицинский — люди моментально перестанут болеть и начнут следить за здоровьем, лишь бы не попасть к тебе на приём, — задорно смеется.

— Ты не угадал, — кратко и чётко.

— Фух, я уже переживать начал, — наиграно выдыхает, откидывая голову на спинку дивана. — А что тогда? Психолог? Они обычно выводят людей из депрессии, а ты будешь наоборот — вводить.

Отрицательно качаю головой, прекрасно понимая, что Ян упорно пытается меня разозлить, чтобы я, наконец-то, призналась, куда хочу перевестись.

Мы уже не один раз обсуждали то, что моя специальность совсем «не моя».

— Международные отношения? Хотя нет, тогда разрушатся вообще какие — либо отношения. Философия? Тоже промах: ты не похожа на старенького мужичка, который будет без остановки объяснять о смысле жизни. На химическом факультете ты, к чёрту, вселенную взорвёшь, с твоим-то везением, а на физическом — сломаешь ноги и руки будущим непослушным ученицам, — Ян совершенно не собирается останавливать свой монолог, но моих сил терпеть больше не остается.

— Актёрское или театральное, — громко заявляю с гордо поднятой головой.

В голове сразу звучат его давние слова.

«Знаешь, мне кажется, тебе нужно было не в педагогический поступать, а в театральное. Сердце подсказывает, что из тебя выйдет замечательная актриса, но пока тебе до этого, конечно, далеко»

И как же стыдно признаться в том, что именно после того случая я задумалась об этом.

Надеюсь, он давно забыл о том разговоре.

— Ммм, значит, прислушалась к моему совету? — с сарказмом и нагло ухмыляясь, протягивает Ян.

— Ты тут не при чём, не беси, — шиплю я, кидая в него подушкой, что лежит у меня под спиной.

— Ну, конечно, ни при чём, — иронично проговаривает, продолжая ухмыляться. — Ты ещё скажи, что не приревновала сегодня, тогда точно тебе поверю.

— Больно нужно. Это же не я пыталась завалить тебя вопросами по темам, которые мы будем проходить в конце года, — наиграно улыбаясь, щебечу елейным голоском.

— С чего мне тебя ревновать? — Ян злостно-настороженно окидывает меня взглядом.

— Заметь, я ничего не говорила про ревность, — не менее эмоционально заявляю.

Напряжение в комнате нарастает с каждой секундой, подобно раскалённой сковородкой с маслом, в которое попала вода. Взрыв неизбежен. Я четко ощущаю это каждой клеточкой своего тела.

47

Всё банально просто: во мне злость бушевала ещё с учебного дня и выплеснуть её казалось необходимым, иначе она разорвёт изнутри. А вот почему Ян так завёлся, я не то что не знаю, а даже не располагаю догадками.

К тому же, наше умение раздражать друг друга одним взглядом, постоянно берёт верх надо всеми адекватными суждениями и эмоциями.

— Не беси, — строго парирует Ян, смиряя серьёзным взглядом.

— Иди в задницу, — психанув, буквально шиплю и порываюсь с дивана, чтобы уйти домой.

Сердце начинает колотиться в груди в то же мгновение. Бешено. Безустанно. Ян резко притягивает меня за руку и прижимает к своему горячему телу. Я совершенно не успеваю среагировать и даже не сразу понимаю, что произошло. Осознавать, начинаю лишь тогда, когда его губы накрывают мои. Слишком. Слишком напористо, горячо, страстно. Чересчур крышесносяще.