Пуанта (СИ) - Тес Ария

— Почему она тогда так дергается? У нее чуть ли не истерика.

— Амелия… — начинает ее мать, и я смотрю на нее, ожидая увидеть волнение, но вижу лишь легкую улыбку, с которой она смотрит на горизонт, пока не переводит внимание на меня, — Она…как бы сказать, просто слишком переживает. По поводу всего. Помню, когда она была беременна, если Август не шевелился час, уже начинала паниковать. Боялась, что что-то случится.

— Но все было…нормально?

— О да, конечно. У нее беременность проходила легко, даже токсикоза почти не было, а сами роды вышли быстрыми. Август очень сильный мальчик и очень хотел появится на свет.

Я улыбаюсь. Мне приятно слышать такое о сыне, да и в принципе интересно. Она же мне так и не ответила…

— Амелия боится, что не дотягивает.

Тут же отвлекаюсь и хмурюсь слегка, глядя ей в глаза.

— Не дотягивает до чего?

— Не знаю. Придумала себе, видимо, в голове образ «идеальной матери», и теперь вечно дергается, что у нее не получается. Все же не бывает идеально, — усмехается она, бросая на меня хитрый взгляд, — По опыту говорю. У меня пятеро детей, и, черт возьми, если бы мне платили каждый раз, когда они во что-то вляпывались или чем-то бились, я была бы богаче тебя, дорогой мой.

— Она боится, что…плохая мать?

Переспрашиваю тихо, а сам сразу вспоминаю тот очередной момент, когда не сдержался и вылил на нее ушат дерьма. А я так старался сдерживаться…просто в тот момент это было так чертовски сложно.

«Твою мать…»

— Она боится, что ему ее одной недостаточно, — также тихо отвечает, сбрасывая пепел в мраморную пепельницу, — Ты, наверно, осуждаешь ее за тот выбор, который она сделала, но, Макс, поверь, она себя за него ненавидит гораздо больше.

— Я ее не ненавижу.

— Ты ее любишь.

— Да. Я ее люблю, — уверенно киваю, — И мне плевать, верите вы в это или нет.

— Верю.

— Правда?

— Тебе же плевать?

Черт, эта женщина просто вылитая лиса. Я усмехаюсь, а когда она отвечает, смотрю на нее и признаюсь так искренне, насколько только способен. Просто решаю не играть. Открываю ей свою душу.

— Я облажался, Ирис. По-крупному. Тогда…в прошлом, я не сказал ей этого. Побоялся. После Лили мне было по-настоящему страшно снова окунуться во все эти чувства.

— Понимаю. Не представляю, что ты чувствовал, когда узнал о ее поступке.

— Она меня уничтожила. Я только потом понял, что не любил ее по-настоящему, но на тот момент все казалось иначе. А потом я познакомился с вашей дочерью, — опускаю глаза на свои руки и глупо улыбаюсь, — Она особенная. Я вел себя, как гандон, а она все равно продолжала ко мне тянуться. Я ее отталкивал, она терпела. Она многое вытерпела из-за меня, но я хочу все исправить. Там, в лесу…

Замолкаю. Чувствую, как меня душит изнутри, даю себе пару мгновений, чтобы прийти в себя, но это настолько сложно, насколько вообще возможно — образы так и стоят перед глазами. Их я закрываю, давлю ладонями, но потом выдыхаю и смиряюсь — не получится у меня их забыть, поэтому и не удивляюсь, когда голос мой хрипло скачет.

— Когда я увидел все это и думал, что это она — сам умер. Для меня весь мир померк, и больше всего я жалел, что не сказал ей, что люблю. Она просила, а я испугался.

— Так скажи ей сейчас.

— Она орет, чтобы я закрыл свой рот.

— Пытайся снова, — перевожу на нее взгляд, а Ирис мягкой улыбается и слегка сжимает мою руку, кивает, — Пытайся, как она пыталась, Макс. Она от тебя никогда не отступала, даже когда сбежала.

— Вдруг уже слишком поздно?

— В отношениях с Артуром я поняла, что поздно никогда не наступает на самом деле. Просто всему свое время. Я бы очень хотела, чтобы ваше время наступило сейчас, а не как у нас — через двадцать лет.

— Почему ты так со мной…добра? Ты должна меня ненавидеть, как твой муж.

— Артур…сложный человек, Макс, но он не монстр.

— Она похожа на него, так что мне это известно.

Улыбается.

— Тогда ты знаешь, что после всего, тебе придется заслужить его уважение. Ты никогда не будешь достоин его маленькой девочки, просто прими этот факт, но ты можешь заслужить его уважение и стать «почти» достойным. А я…что ж, я мать, и я знаю, что моя дочь тебя очень сильно любит. Когда-то давно моя мать проигнорировала мою любовь, и это разбило мое сердце. Я так до сих пор и не простила ее, а рана до сих пор болит. Не хочу такого для своей девочки, но если ты ее еще раз обидишь — я тебя убью. Тебе не нужно бояться Артура, дорогой, он тебя никогда не тронет. Артур очень сильно любит Амелию и ради нее что угодно сделает, но не сможет причинить ей боли. Я — другое дело. Если я увижу, что ты ей вредишь, по-настоящему вредишь, я тебя уничтожу, чтобы уберечь ее. Он не справится с ее ненавистью, а я да. И я на это пойду, будь уверен, лишь бы моя девочка была в безопасности.

Ни что в Ирис не дает мне права сомневаться: она серьезна, как никогда. Помню, я видел ее в похожем состоянии тогда, много лет назад, в особняке Насти, и сейчас тоже — взгляд, голос, уверенность. Я ей верю, но не боюсь, понимаю.

— Я вас услышал, но можете быть спокойны — ваша дочь со мной в безопасности. Я ее больше не раню.

— Я тебя тоже услышала и верю. Береги ее, Макс, пожалуйста. Я доверяю тебе свое главное сокровище — береги ее.

Я благодарен за этот разговор, Ирис очень помогла, но главное — кажется, не смотря на угрозы, хотя бы с одним родителем у меня получилось настроить контакт. Она меня не ненавидит, и это хорошо, а с Артуром? С ним, я думаю, разберемся, когда он увидит, что я не вру и не притворяюсь — я ведь ее и правда люблю. Да и с его любимой женой на моей стороне? Черт, у него нет шанса, в чем я убеждаюсь, когда он возвращается с врачом.

Все хорошо, это действительно реакция организма на новый климат. Температуру удалось сбить еще нам, но Амелия от Августа не отходит — все еще в комнате, прощание выпало на мою долю. Я оплачиваю услуги доктора, плюс сверху за ночное беспокойство и вызываю машину, а потом смотрю на ее родителей. Артур устал, вижу это по глазам, Ирис тоже, но они начинают собираться, и я ловлю момент.

— Может вы все-таки останетесь?

Пара поднимает на меня взгляд: Ирис улыбается, а Артур, как обычно, недоволен. Фыркает, отводит взгляд в сторону — черт, она ведь действительно его копия, и я этому улыбаюсь.

— Если честно, то это было бы очень кстати.

— Почему? — с интересом спрашивает Ирис, я смотрю в сторону спальни, медлю, но потом киваю сам себе и снова перевожу взгляд на ее родителей.

— Я хочу свозить ее кое куда. Если бы вы остались с Августом…тогда у нее не будет причин отказаться, а его мы взять с собой не сможем. Думаю, что ее это только разозлит.

— Куда ты ее собираешься вести? — тут же щурится Артур, я пару мгновений молчу, но потом уверенно отвечаю.

— В Катанию. В дом к Лилиане.

Глава 14. Цветы

«Цветы, как люди, на добро щедры и, людям нежность отдавая, они цветут, сердца обогревая, как маленькие тёплые костры».

Жанэ Киримизе

Амелия; 23

— …Не понимаю! — шиплю, но иду следом за Максом к огромному джипу, — Почему нам так необходимо куда-то ехать?!

— Потому что я так сказал.

Козел. Это что, дежурная фраза на все случаи жизни, не понимаю?! Он так все будет всегда объяснять?! Потому что я так сказал/решил/думал. Бесит, но выбора он мне не оставил — просто взял и поставил перед фактом: сегодня мы едем в Катанию. Вдвоем.

— А почему Август не может поехать с нами?!

На миг замирает, словно взвешивает что-то, но потом оборачивается и улыбается, чтобы соврать.

— Твой отец не будет так сильно дергаться, если мы оставим ему внука. Знает, что без него я не уеду, а значит никуда не увезу тебя.

— Ты увозишь меня.

— Завтра к вечеру мы уже вернемся.

Снова хочу задать вопрос «а почему?», но Макс поднимает руку и тихо цыкает.

— Прекрати забрасывать меня вопросами. Садись в машину — твой отец же должен поверить, забыла?