Арс видел тоску, в последний год всё чаще охватывающую меня. Любаша подрастала, первый год, наполненный бесконечными заботами, кормлениями, прогулками, сменой подгузников и страхами о её здоровье, которое, к слову, у неё было отменным, пролетел, как один день. Мне стало не хватать моей работы, вылазок на природу, в леса, степи, тайгу, пустыни и скалистые северные берега. Я скучала, всё чаще пересматривала свои старые фотографии и с тоской поглядывала на шкаф, в котором хранились мои камеры и объективы.
Муж утешал, просил немного потерпеть, но я и сама понимала, что оставить маленькую дочь на чужих людей и рвануть куда-то на съёмки не смогу. У нас и няни-то не было. Я никому, кроме нашей прекрасной домработницы Нади, не доверяла нашу дочь. Если нужно было сопровождать Арса куда-то, то оставляла Любашу только с ней. Ненадолго.
Поездка сюда, на кордон, была как манна небесная. Арс летел на переговоры в Китай и по пути должен был посетить завод в Крае. И мы с Любашей полетели с ним. Три дня были все вместе в городе. Сейчас Арс вёл свои важные переговоры в Пекине, а мы с дочерью, перебрались на кордон и теперь ждали нашего папочку и мужа. Арс обещал, что после Китая неделю проведём все вместе в гостях у моих родных.
* * *
Лопасти вертолёта медленно, по инерции, завершали последний виток вращения, а Арс, чуть пригнув голову, уже бежал к нам, стоящим на краю поляны. Подхватил, закружил, прижав к груди.
– Бельчата мои! Я страшно соскучился!
Я тоже невыносимо скучала и сейчас жадно вдыхала родной запах мужа, уткнувшись в твёрдую грудь.
Только дочь, кажется, не заметила десятидневной разлуки с отцом. С приездом сюда для неё открылся новый мир, полный невиданных раньше чудес.
С присущей ей любознательностью Любаша каждый день изучала его. Курочек, бродящих по загону для птиц, лошадей в конюшне, собак, живущих во дворе, травы и цветы на поляне, белок, скачущих по сосновым веткам, вкус сладкой лесной малины. И всё это в сопровождении верного лохматого охранника. Держась ручкой за чёрную, густую шерсть огромного пса, Любаша каждое утро начинала с обхода своих новых владений.
Ночью, лёжа в объятиях мужа, я тихонько, чтобы не разбудить спящую на соседней кровати, принесённой в комнату специально для неё, дочь, рассказывала Арсу, как прошли наши дни вдали от него.
– Значит, нравится Любаше здесь? – улыбался в темноте Арс. – Неужели, у меня будет ещё одна лесная амазонка и я буду искать теперь уже вас двоих по тайге и степям?
– Ну, об этом ещё рано думать. – я с наслаждением водила пальцами по рельефам мужского торса. – Поживём-увидим. Может, Любаша вырастет совершенно городской девчонкой, а поездки сюда, к дядьке и Мане будут для неё экзотикой. Просто воспоминаниями детства.
– Мне кажется, что в её глазках уже зажёгся безумный огонёк жажды приключений и путешествий. – Арс вроде шутил, но немного обречённо, уже смиряясь с этой мыслью. Задумчиво гладил ладонью мою спину, скользил пальцами по лопаткам, вдоль позвоночника, кружил по пояснице.
– Знаешь, я сегодня смотрел на тебя и вдруг понял, чего мне не хватало всё это время.
Я подняла голову и попыталась всмотреться в темноте в любимое лицо. Арсу чего-то не хватало? Почему он никогда не говорил мне об этом? Это же было одним из условий, которое мы заключили сразу, ещё до свадьбы – обсуждать всё, что тревожит, напрягает или не нравится. Не замыкаться, не копить обид, никаких недомолвок.
– Мне не хватало вот этого огня в твоих глазах. Они светились любовью, нежностью, счастьем, но не было огонька азарта. Эти искры безуменки, авантюризма, духа свободы в твоём взгляде погасли. Сегодня я снова увидел их и понял, насколько ты счастлива здесь, как тебе не хватало всего этого. Что ты всё-таки больше бродяга и дикая Белка, а не домашний Бельчонок.
Сдерживая судорожный вздох, уткнулась носом в мужскую грудь, мою надёжную пристань спокойствия.
– Любочка ещё слишком маленькая. Я не могу оставить её. Я потерплю.
– Я вот что подумал. – Арс словно не услышал меня. – Ты запланируй всё-таки поездку с Гастоном. Куда он там тебя звал? Новая Зеландия? Поезжай, только предупреди хотя бы за пару недель. Я дела на работе подобью и возьму отпуск. Побудем с Любашей вдвоём. Мне хочется побольше времени проводить с ней, а не только утром и в выходные.
– Ты серьёзно? – я подскочила и села на кровати, попыталась рассмотреть в темноте выражение лица Арса. Сердце зашлось от восторга и радости. Я знала, что муж слов на ветер не бросает. Если сказал, пообещал – значит, сделает.
– Новая Зеландия далековато, конечно. – нарочито сварливо забурчал муж, потянул меня к себе, распластал на тёплой груди, прижал покрепче, словно я прямо сейчас соскочу с кровати, закину в рюкзак камеру и вещи, и усвищу попутным ветром на другой край земли. – Но я думаю, мы с дочерью справимся. Ты мне лучше скажи, Белка, заимка-то жива? Стоит на месте?
– Конечно. – не поняла я резкой смены темы. – Что с ней будет? Дядька за всем следит.
– И сено в конюшне есть? – замурчал котом Арс, положил лапу на мою задницу, сжал легонько, впившись пальцами. Толкнулся бёдрами навстречу.
Его заводящие действия были понятны и отзывались в моём теле нетерпеливым, тягучим спазмом желания, но тема заимки была немного странной в этом моменте.
– Поедем завтра туда? – Арс протолкнул колено между моих ног, заставил раздвинуть их и одновременно пропихнул руку между нашими телами. Скользнул пальцами в тёплую влагу, заставив тихо, чтобы не разбудить дочь, застонать.
– А-арс...
– Есть у меня один незакрытый гештальт. – горячо шептал в ухо, ритмично двигая пальцами во мне, заставляя выгибаться ему навстречу, и кусать губы, сдерживая стоны. – Давнишняя мечта.
– Какая? – едва выдохнула, всё глубже погружаясь в волны накатывающего возбуждения.
– Трахнуть тебя на том сеновале. – тихо прорычал и прикусил косточку ключицы. Волчара! Ненасытный, сильный, любимый, понимающий меня зверюга.
Конец
