Отражение в глазах (СИ) - Ермаковец Наталья

— Егор, а правда, что у «Элит-квартала» проблемы?

— С чего бы это?

Если бы накануне она сама не слышала подтверждение от Головина, сейчас бы ни капли не сомневалась в честности Княжева, так невозмутимо тот продолжил жевать.

— Ну, Максим сказал.

— А что он еще сказал?

— Ничего интересного, — Таня мимо воли заерзала на стуле. — Так что с кварталом?

Княжев отложил обкусанный бутерброд на тарелку и потянулся к салфеткам на другом конце стола. Внезапно Таня ладонью накрыла его руку.

— Егор…

— Я не хочу тебя грузить своими проблемами, — упрямая решимость в голосе Княжева искусно маскировалась под невозмутимость.

— Но при этом грузишься моими? — Она не выпустила дернувшуюся руку. — Мне казалось, мы хотели быть честны друг с другом.

Из неплотно закрытого крана гулко булькнула вода и скатилась в раковину. Зацепив зубами нижнюю губу, Егор ненадолго замер и потом расслабился.

— Хорошо, будем честными. Я ненавижу сливочное масло.

Глаза Тани уставились на почти съеденный бутерброд.

— А с «Элитом» действительно появились трудности. Наш давний поставщик бетона неожиданно запросил большую цену, чем мы предварительно оговаривали. И уперся рогом: или берите так, или разбежимся. Мол, он и так отказывает кому-то там, кто готов платить больше, — Егор говорил быстро, будто читал заранее написанный текст. — Мы пытались искать новую компанию, но конец года, загрузка по полной. А нам надо срочно и много, строительство уже идет. Короче, пока запасы на складе не закончились, необходимо найти или новый бетон по низкой цене, или дополнительные деньги на незапланированное повышение стоимости. В проект-то мы закладывали старую цену. А сроки горят… Ближайшие заводы почему-то мнутся, бросают какие-то полутуманные намеки, якобы у «Центринвеста» проблем выше крыши, и даже мое честное купеческое слово не убеждает в обратном. А дальние хоть и готовы помочь, но с учетом транспортных расходов цена получается та же запредельная.

Разом допив остатки кофе, Егор вылил из турки еще одну порцию прямо с гущей.

— Подожди. Разве можно так легко поднять цену? А подписанный договор?

— Да не подписывали мы еще пока ничего с поставщиком. Так, перетерли все, договорились. — Княжев хлебнул новый кофе и скривился. — Кто ж думал, что на самом деле он такой сволочной… После стольких лет совместной работы!

— Ну хорошо. А что твой отчим? — продолжила допытываться Таня. — Насколько мне помнится, он совладелец «Центринвеста»…

— Правильнее сказать, Эля. Он отдал долю ей.

— Ладно, Эля. Но ведь вы его дети! Почему Шацкий не поможет деньгами? Не знаю там, кредитом, поручительством…

Выплеснутый Княжевым кофе растекся по раковине грязной торфяной жижей. Сам Егор вытер руки полотенцем и в упор посмотрел на Таню.

— Если бы ты хоть раз видела нас рядом, то не задала бы свой вопрос. Он женат на моей матери, но я не его сын. Я даже не его пасынок. — Впервые за все время общения голос Княжева стал таким холодным, что Таня испугалась. — Да, я создал «Центринвест» на деньги Шацкого, но он заработал их на бизнесе моего убитого отца. И по глупости и неопытности я позволил Шацкому стать совладельцем, с чего он же получил хорошую прибыль и давно вернул себе то, что первоначально вложил в компанию. Но ради меня лично Шацкий и не пошевелится.

Егор провел большим пальцем от угла губ вниз, словно брезгливо вытирал брызнувшую слюну, и шумно выдохнул.

— Все, для одного раза проблем достаточно.

Он бросил быстрый взгляд на запястье и, наклонившись к Тане, подул на ее волосы.

— Я поеду переодеваться, и ты собирайся. — Светлые прядки упали ей на лоб. — Доберешься до работы сама? Можем вместе пообедать, если ничего не сорвется, а?

Таня кивнула, а Егор чмокнул ее в макушку и стремительно направился в коридор. Когда через пару секунд там появилась Таня, он уже завязывал шнурки на высоких ботинках. Потом разогнулся и притянул ее к себе.

Губы Княжева были суховатыми и требовательными, и остановились они ровно в тот момент, когда голова Тани начала кружиться и терять все здравые мысли. И она не знала, действительно ли Егор сказал: «Все-таки плохо, что мы живем в разных концах города…» — или эти слова послышались в щелканье закрывшегося замка.

Глава 27

Когда Таня распахнула дверь подъезда, на улице творилось что-то непонятное.

Казалось, зима затеяла игру в догонялки со случайно заглянувшей весной. Солнце радушно улыбалось, а через секунду спешно натягивало на себя облачное покрывало, но все равно не успевало за меняющимися сезонами. Те подкарауливали друг друга за углами домов, деревьями и даже за идущими прохожими и швырялись снегом, который на лету оборачивался слипшейся кашей. Часто зима промахивалась, и весна хохотала, когда очередная жертва с ругательствами стирала с лица или отряхивала с капюшона капли воды.

М-да, за одну ночь все так изменилось. И не только в природе. Пышный сугроб около мусорки на глазах превращался в трясину. На соседнем дереве раскричались нетерпеливые грачи, а самые голодные не стали ждать, пока Таня пройдет мимо, и запрыгали по краю контейнера. Настоящие птичьи гиены, падальщики. Чувствуют наживу за километр, без стыда и страха нападают со спины и никогда не упустят своего. Как и те, кому выгодно, чтобы «Центринвест» потерял крупный проект. Только люди осторожничают и не лезут на рожон, как эти пернатые, хотя так же готовы драться за любую яркую бумажку.

У офиса Таня совершила давний и неизменный ритуал: скорчила рожицу своему отражению на фасаде. Отлично, по степени уродливости зеркальный двойник все еще впереди. Воодушевленный настрой Тани угас на третьем этаже. Чтобы не смешивать дом и работу, она предпочитала держать связки ключей отдельно и теперь никак не могла найти в сумке колечко с висящими на нем двумя желтыми ключиками от триста второго кабинета.

Спокойно, они наверняка дома. Где-нибудь под тумбочкой в прихожей или даже свалились в тапочек. Ничего, всякое бывает. Сейчас попросит запасной ключ, и делов-то.

Но на ресепшене почему-то не оказалось никаких дубликатов ключей, ни от одного кабинета, а на вопрос, где же они могут быть, Люба нервно передернула плечами. Ее наглухо застегнутая блузка недвусмысленно предупреждала, что выходные не удались, настроение секретаря не к черту и вообще помощи от нее сегодня лучше не ждать.

«Ладно, позвоним Свете». На звонок Синицкая ответила быстро и пообещала с такой же скоростью появиться на работе. Оставалось как-то убить время до ее прихода.

То ли Света переоценила свои возможности, то ли она действительно не спешила, но Таня успела встретить половину офиса и посочувствовать нелегкой работе швейцара и Любы. Нет, двери она никому не открывала, но с каждым вошедшим здоровалась и всем улыбалась. Сначала искренне, потом принужденно, а под конец откровенно натянуто. Да, новые мимические морщины возле рта ей обеспечены. Обиднее всего, что тот единственный человек, из-за которого она торчала в холле, а не удобно сидела на кухне с чашкой в руке, так и не пришел.

Синицкая ворвалась в холл ракетой, бросила всем торопливое приветствие и на буксире потащила Таню за собой. В лифте Света многозначительно погремела металлическими ключами перед открывшимся ртом подруги, и рвущиеся возмущенные слова Таня заменила на парочку нецензурных жестов.

— Ну, я вижу, ты жива, — Света перехватила инициативу вербального общения. — А следы от укусов тональником замазала или обошлось?

Жадный взгляд Синицкой ясно говорил, что о работе можно забыть до тех пор, пока она не выудит мельчайшие подробности о прошедших шашлыках.

— Кусали, но осталась цела.

— Так что было-то? — не унималась Света и швырнула куртку на стул.

Такая бесцеремонность не понравилась вещи, и она с тихим шорохом сползла на пол. На ее обморок хозяйка даже не обернулась, от нетерпения пританцовывая перед Таней.