Любовь по обмену (СИ) - Сокол Лена

Подбегаю, разворачиваю ее, беру за руку и тащу в сторону лагеря:

— Пойдем.

Она неохотно переставляет ноги. Ее губы плотно сжаты, брови нахмурены.

— Так как насчет, встретиться? — Вика пытается улыбнуться, но выходит лишь обиженная гримаса.

Она останавливается.

— Хорошо. — Поправляю на ней свою куртку, снова беру за руку и веду в направлении базы. — Хорошо. Только нужно выбрать время.

— Мне без разницы когда. — Оживляется девушка. — Просто пообещай мне. — Ее снова клонит вправо. — Ух! Мужчины ведь держат свое обещание?

— Да. — Заверяю я, вовремя поддержав.

— Тебе я верю. — Сжимает мою ладонь. — Больше никому.

Путь обратно занимает гораздо больше времени, потому что Вика намеренно тормозит меня.

— Проводишь до домика? — Спрашивает она.

— Нам же в одну сторону. — Киваю я. — Провожу.

Когда мы подходим к ее временному жилищу, я вижу, как выше по тропинке возле нашего домика сидят ребята. В мангале снова горит огонь, на столе виднеется еда, в руках Зои гитара. Зайка сидит на скамье, вытянув ноги, на ее голове капюшон куртки, среди приглушенных шумов лагеря раздается веселая песня на русском.

— Спасибо, — наклоняясь вперед, говорит мне Вика.

Мы стоим возле ее крыльца.

— Не стоит благодарностей.

Она неохотно снимает куртку и протягивает мне. Надеваю под ее пристальным взглядом.

— Ну, пока… — Уголки ее губ приподнимаются в улыбке.

— Пока. — Киваю и делаю шаг назад.

Вика поворачивается и смотрит в сторону Зои. Вздыхает о чем-то, а затем поднимается на крыльцо. Разворачиваюсь и иду к своим.

— Не забывай, ты пообещал! — Доносится в спину.

Глава 13

Зоя

Все началось со школьного двора,

Когда ты с пацаном из класса ночку провела.

И не забыть тот первый раз,

С тех пор ты стала всем доступной — просто шлюха первый класс.

Шалава-лава-ла… [1]

Маша кладет руку на струны, обрывая мою песню. Я тут же осекаюсь и бросаю на нее взгляд из-под полуприкрытых век.

— Думала, вам нравится, — усмехаюсь.

Делаю глоток пива и откидываюсь на спинку скамьи.

— Это уже слишком. — Замечает она, устраиваясь обратно рядом с Димой.

Они сидят, накрывшись пледом, как два голубка.

— А мне вот понравилось, — хихикает Ира.

Никита единственный, кто сейчас не смотрит на трогательное прощание Джастина и Вики, он ворочает поленья в мангале.

— Не забывай, ты пообещал! — Дребезжит вдогонку американцу любительница поцелуев взасос.

А я опускаю взгляд на гитару, тихонько выдыхаю, чтобы успокоиться, и начинаю новую песню с неспешного перебора. Это сродни медитации: пальцы летают по струнам и приводят нервы в порядок. Это помогает всегда каким-то чудесным образом. И только благодаря музыке, никто не подозревает, сколько ногтей я бы сгрызла в ожидании возвращения этой парочки, не будь в моих руках инструмента. Да их не было, блин, больше часа!

В моем доме не видно стены,

В моем небе не видно луны,

Я слеп, но я вижу тебя.

Я глух, но я слышу тебя.

Я не сплю, но я вижу сны,

Здесь нет моей вины,

Я нем, но ты слышишь меня,

И этим мы сильны.

И снова приходит ночь,

Я пьян, но я слышу дождь.

Дождь для нас…

Квартира пуста, но мы здесь,

Здесь мало, что есть, но мы есть…

Дождь для нас…[2]

И мне так больно поднимать глаза, потому что волшебство песни рассеивается, а я знаю, что увижу, когда все кончится. Он пришел и сидит среди нас. Смотрит, и его лицо довольное, как у мартовского кота. Иначе и быть не может. Поэтому я продолжаю и продолжаю играть перебором в ожидании того момента, пока не наберусь смелости. Кажется, я могу щипать эти струны бесконечно, и мне никогда не надоест. Никогда.

Едва начинаю снова задыхаться от бессилия, с размаху кладу ладонь поверх гитары. Хватит. Всё.

— Великолепно! — Его аплодисменты я слышу первыми.

Встречаюсь взглядом, и он обжигает меня сильнее открытого огня. Джастин… Как я могла забыть, какой ты красивый. В тебе нет всего этого, что я себе напридумывала. Ты гораздо лучше. В твоих глазах искрится мягкость, трепет и нежный восторг.

— Спасибо, — улыбаюсь уголками губ.

Он сидит как раз напротив меня так близко, что даже и отвернуться не получится.

— Это точно. — Поддерживает Дима. — Просто крышесносно! Умница, Зоя!

Он забирает из моих рук гитару и начинает что-то бряцать. Маша ежится, словно кто-то скрипит чем-то острым по стеклу.

— Налейте Джастину пива, — подсказывает Никита.

Ира подвигает ему стакан и тарелку с салатом.

— Лучше водки, — не сдерживаюсь я, — чтобы он обработал спиртом ротовую полость, ну, и что там еще понадобится, чтобы обеззаразить.

Американец не понимает сказанного, потому что я говорю это по-русски. Мне жизненно необходимо чем-то его уязвить, но я не знаю чем. Джастин оглядывает нас всех в растерянности. Ему интересно, почему вдруг мы сдержанно захихикали. Это нечестно по отношению к нему, знаю, но мне определенно становится легче.

— Не обращай внимания, брат. — Отмахивается Дима. — Вот, угощайся!

Он рассказывает какую-то очередную свою байку, и напряжение между нами если совсем не улетучивается, то постепенно сходит на нет. Через полчаса все уже мило болтают, рассказывают приколы из своей жизни и доедают запасы еды, лениво лежа каждый на своем месте.

Я почти расслаблена, когда легкий ветерок доносит до меня запах духов Вики. Он еле слышен, и не вполне отчетлив, но я хорошо понимаю, откуда он доносится — от одежды Джастина. И у меня снова так больно сжимается в груди, что становится трудно дышать.

— Ладно, ребят, я спать. — Встаю, стараясь не смотреть в его сторону. — Устала очень… Вам счастливо посидеть! Только не до самого утра, а то завтра нас ждут волейбол, футбол, баскетбол и все такое.

Они все дружно мне что-то желают, а я ухожу, еле волоча ноги. Такое противное ощущение, будто меня пережевали и выплюнули. И вроде обещала себе не расстраиваться, но все равно какая-то горечь душит и душит.

Снимаю куртку, вешаю на спинку кровати и прямо в спортивном костюме ложусь в постель. Подушка кажется холодной и влажной, лежать на ней неприятно. Одеяло скрипит. Ворочаюсь, слыша, как ребята смеются за окном под тихое потрескивание костра.

Закрываю глаза. Мне очень хотелось быть с ним. Правда. Наверное, я даже готова была многое отдать за то, чтобы посидеть вот так вместе возле огня за глупыми разговорами. Но я сама все оборвала. Потому что неправильно это. Мне нужно думать о Славе, а не злиться из-за того, что красивый свободный парень, который мне ничего не должен, проводит свое свободное время с интересной девушкой. Так что все это ради него. Пусть будет счастлив.

Лежу. Почти проваливаюсь в сон. Не знаю, сколько точно времени проходит, когда возле моей кровати раздаются тихие шаги, а затем возня. Что-то такое сквозь пелену приходящего сновидения подсказывает мне, что это не кто-то из девочек, а затем я уже совершенно отчетливо слышу знакомый аромат и вздрагиваю от испуга. Распахиваю глаза и вижу… Джастина, который ведет борьбу с кроссовками — наступает себе на пятки в попытке от них избавиться.

— Что? — Спрашиваю хрипло. — Ой. — Поднимаюсь и вижу отсветы костра за окном. Раздаются голоса ребят. — Что ты здесь…

— Тсс! — Предупреждает он меня. — Это я.

«Это я»! Будто ничего необычного не происходит!

Застываю в немом ошеломлении, когда, свободившись от обуви, он лезет на мою кровать. Вот его руки уже на моем одеяле, его колени тоже на постели, вот и сам Джастин приближается. У меня перехватывает дыхание, честно. Сажусь и испуганно смотрю на него в упор.

А он словно только этого и ждал. Ложится поверх одеяла головой на мои колени и вытягивает ноги, которые никак не хотят умещаться на узкой, короткой койке. Подтягиваюсь и сажусь спиной к стене. Джастин переворачивается на спину и складывает руки на своей груди.