Оглянись, я за твоей спиной (СИ) - "Biffiy"

Она слегка приподняла ладони вверх от стола и развела их в стороны. Это был так по-детски смешно, что Тимофей невольно улыбнулся.

— Вам смешно? — Возмутилась Ветерок. — Конечно, я понимаю… Сначала вы хвалите мою стряпню, которая ничего из себя не представляет. Затем просите вновь вас лечить, а это значит….вновь прикасаться к вам и видеть на вашем лице снисходительную усмешку. А теперь ещё говорите, что и выздоравливать не хотите! Почему вы смеётесь надо мной?

Тимофей оторопел от её выкладок. Он и представить не мог, что она так всё перевернёт с «ног на голову».

— Молчите? — Продолжила возмущаться Ветерок. — Так я вам отвечу. Потому что надо мной можно так смеяться. Это вы с Эллой Сомовой обращаетесь, как с хрустальной вазой. Она — красавица, а со мной, с девчонкой со шрамом, можно так и… посмеяться. — Она встала из-за стола и строго посмотрела на него. — Вот, что я вам скажу, господин Хромов, я, конечно, буду для вас….сиделкой на эту ночь. Я смажу вас этой вонючкой, и заставлю надеть овечий тулуп, но…я потребую относиться ко мне без ваших ухмылочек. И…и перестаньте сверлить меня подозрительным взглядом…

Ветерок замолчала, потому что Тимофей сначала закашлял, а затем два раза чихнул. Она тут же почувствовала, что «перегнула палку» и хотела извиниться, но увидела, что он залпом выпил отвар, а затем сморщился от его вкуса.

— Правда, не вкусно? — Робко спросила она.

Тимофей кивнул. — Правда. И за то, что вы заставили меня выслушать такую незаслуженно обвинительную и глупую речь, и ещё за то, что вы заставили меня выпить эту отраву, я вас накажу…

Он схватил Ветерок за руку и резко дёрнул на себя. Она упала ему в объятия и тут же была заключена в капкан мужских рук. Он нарочито медленно приближал своё лицо к её лицу, не сводя взгляда губ девушки. А Ветерок пыталась осознать своё положение и успокоить бешеное биение сердца. Она глубоко вздохнула ртом, и тут же отдала свой выдох рту Тимофея. Его губы завладели её губами с неуёмной жадностью…

Глава 14

Ветерок вновь жарила «яичницу из всего» и пыталась разобраться в том, что с ней происходит. Вчера после поцелуя с Хромовым, она вообще «потеряла голову», то есть стала совершать поступки, которые теперь пыталась себе объяснить.

Во-первых, она не могла понять, почему тоже отвечала ему на поцелуй? Почему не оттолкнула его от себя, а даже…обняла за шею?! Вспомнив это, Ветерок чуть не выронила нож из рук, вновь ощутив в руках и в ногах туже слабость, что и во время поцелуя. И зачем он только это сделал?

Во-вторых, когда он, наконец-то, отстранился то, не глядя ей в глаза, произнёс. — Приходи…мазать меня мазью. Я жду. — И ушел быстро в свою комнату, а она ответила. — Хорошо, конечно приду.

Почему она согласилась, вместо того, что бы высказать своё возмущение от его поступка? Более того, она пришла в его комнату и вновь мазала ему грудь и спину вонючей мазью, а затем «упаковывала» в овечий тулуп. Ветерок приложила ладонь ко лбу. Вот, как тут себя понять? В одно и то же время ей хочется, и быть с ним, и оттолкнуть от себя… этого бабника?! Да зачем об этом думать? Кто он и кто она?

Ветерок приложила ладонь к щеке со шрамом и вздохнула, вспомнив мраморное личико Эллы Сомовой. И о чём она только…мечтает?

Она быстро вынула телефон из заднего кармана джин и посмотрела, не было ли звонка от Тимура. Звонка не было.

— Вот и где ты? — В сердцах возмутилась она. — Когда ты нужен, когда мне нужен совет, ты…пропал! Хотя я сама виновата в этом. Обидела Тимура… Ох, Ветерок, и когда ты будешь думать головой, а не задницей?

Она быстро выключила огонь под чуть не подгоревшей яичницей. Надо было узнать, проснулся Тимофей или ещё спит, и вообще, как провёл ночь, но она боялась подняться в его комнату. Вчера, после «всех процедур», она со скоростью ракеты выбежала из комнаты Хромова, услышав за спиной его лёгкий смех.

Она положила еду на тарелку, тарелку — на поднос, рядом поставила большую чашку с оздоровительным настоем Марь Иванны, взяла поднос в руки и развернулась…

Поднос тут же уткнулся в грудь Тимофея, и она услышала его голос.

— Поставьте поднос на стол. Я буду завтракать здесь.

Ветерок подняла на него глаза, удивилась и…тут же нахмурила свой носик.

— Знаю, от меня пахнет мазью, но… — Тимофей сел за стол и сам поставил перед собой поднос с едой, забрав его из рук Ветерка. — Я должен был узнать, сбежали вы из этого домики или нет. Вчера вы так быстро от меня сбежали, что я даже не успел вас поблагодарить за… — Он резко замолчал, глядя на неё, затем прищурился и сказал. — Давай перейдём на «ты»? Мы здесь одни и никто нас не услышит.

Ветерок смотрела на него с открытым ртом. Его неожиданное появление, а теперь и предложение, озадачивали, и она не знала, что ответить.

— Хорошо. — Кивнул Тим. — Вижу, что ты озадачена. Я лично перехожу на «ты», а ты, как хочешь…

— А я поставлю условие? — Произнесла Ветерок, и бровь Тимофей приподнялась. — Если ещё раз будет подобное наказание для меня, то я… буду защищаться. Могу ударить и даже….расцарапать лицо.

Тимофей так искренне рассмеялся, что не сдержался и закашлял.

— А я был уверен, что тебе понравился наш поцелуй. Ты меня даже обняла, или это было моё больное воображение?

Ветерок нехотя кивнула. — Да, обняла, но это было глупо с моей стороны, вернее инстинктивно… У меня ноги задрожали, и стоять я… — Она быстро замолчала, поняв, что сказала очередную глупость. — Хорошо, не будем об этом. Итак, условие принимаете?

Тимофей кивнул и запустил в рот кусочек еды. — Но и я тоже потребую, что бы ты сейчас села за стол и позавтракала вместе со мной. Не бойся, я не заразный.

Ветерок усмехнулась, кивнула, и села за стол. Они завтракали молча, изредка поглядывая друг на друга.

Тимофей смотрел на девушку и не мог понять, почему эта рыжеволосая девушка с непричесанной головой и с большим шрамом на щеке так его к себе притягивает.

А Ветерок смотрела на него и пыталась проглотить кусочек еды, который комом застревал в её горле от близости этого человека и его взгляда. И тут она вспомнила, что видела по телевизору лягушку, которая проталкивала еду в своё горло с помощью глаз. Вот такая способность есть у лягушек, а ей эта способность сейчас, ну…очень нужна.

Ветерок вздохнула, с трудом проглотила кусочек еды и вдруг неосознанно произнесла. — И почему я не лягушка?

Тимофей в этот момент взял бокал с настоем в руку, и, не глядя на него, поднёс к своим губам. Он неосознанно фыркнул в стакан и расплескал напиток по столу. Вытерев рот рукой, он с удивлением посмотрел на Ветерок и произнёс. — Ты зачем меня смешишь? Так и подавиться можно. С чего это тебе быть лягушкой?

— Я это произнесла вслух? — Ужаснулась Ветерок и вдруг увидела, что от её чудодейственного состава в стакане осталось совсем немного. — Ты выплеснул весь настой на стол, теперь надо его заново варить.

— Ещё чего, я эту гадость пить не буду. Сделай мне кофе, я уже почти здоровый.

— Нет. — Строго ответила Ветерок. — Ты будешь пить этот настой, но пока я его варю, ты поднимешься в ванную комнату и…помоешься.

Тимофей смотрел на неё из подлобья. Он боялся нарушить ту тонкую ниточку взаимопонимания, которая только что между ними протянулась, но и пить гадость в стакане не хотел.

— Предлагаю компромисс. — Сейчас я пью кофе, затем иду в ванную. — Он ущипнул свою грязную футболку. — Но у меня нет чистой одежды, поэтому, ты находишь мне чистую футболку, а я…пью твою лечебную гадость?

Ветерок минуту думала, нет ли в его словах подвоха, и не найдя его, согласилась.

Фельдшер пришёл навестить Тимофея, когда он был уже чистеньким, одетым в ещё одну старенькую футболку Данилы, и с большим выпитым стаканом лечебного состава в желудке.

Реакция на больного у него была замечательной. Он восхитился его состоянием, прослушал лёгкие Тимофея и… разрешил встать с постели.

— Значит, мы можем ехать в город? — Спросила его Ветерок, но взглянув на Тимофея, фельдшер отрицательно мотнул головой.