-Макс, ты-человечище! - попытался улыбнуться Тоха, но боль, терзавшая его бедную голову только усилилась.
-Иди уже,супермен! - отмахнулся Макс и пошел на кухню, а Тоха, раздевшись и умывшись отправился в единственную комнату, рухнул на диван и почти сразу провалился в сон...
Когда Вера рассказала Алексею о том, что попросила у старшего сына денег, тот внезапно сильно рассердился.
-Зачем ты это сделала?! - шумел он. -Антон встал на ноги сам, без нашей помощи, сам построил свою жизнь, и нам в ней места уже не было. Какого черта ты влезла со своей инициативой?
-А ты бы хотел, чтобы мы все дружно оказались на улице? - возражала ему Вера на повышенных тонах, раздраженная гордыней мужа. - Ты, дорогой, всегда думал в первую очередь о себе. Твоя гордость, твои мечты, то как ты будешь выглядеть в глазах окружающих тебе всегда было важнее, чем собственная семья. Антон, тоже, кстати, наш с тобой сын...
-Сын! - кивнул головой Лешка. Но мне, сказать по правде, иногда неловко перед ним становится за то, как мы с ним обошлись... Сначала забыли о нем на годы, а как только запахло жареным, прости мне мой ужасный каламбур, поджавши хвост пришли просить денег! Не находишь, что это выглядит как желание "поматросить и бросить"?
-А что ты предлагаешь делать? Сидеть и ждать пока придут приставы и опишут наше имущество за долги? А кто виноват, что великий стратег бизнеса Алексей Горский, который, покупая офис своей мечты, не перечитал нормально договор о страховании, где возгорание по причине неисправной электропроводки в страховые случаи не входило? - взорвалась Вера. Конечно, она прекрасно понимала, что немалая доля правды есть в словах ее мужа, и это злило.
-Я не придал этому значения потому, что вся проводка подлежала замене в ближайшие два месяца... И хватит тыкать меня носом, будто нагадившего котенка! - стукнул кулаком по столу Алексей. - Ладно, допустим, положение, и впрямь, отчаянное... Но ты могла хотя бы предложить ему нашу долю родительской квартиры в обмен на его деньги?
-Во-первых, наша доля принадлежит тебе, а во-вторых не забывай. Там прописан Пашенька, и эту часть мы планировали со временем разменять ему на жилье...
-Мы планировали это тогда, когда и деревья были выше, и небо синей, и бизнес мой шел в гору! - рявкнул он. - А теперь все по-другому. Если наш старший самостоятельно встал на ноги, младший и подавно способен это сделать без твоего кудахтанья и опеки! Решено, завтра же ты звонишь Антону и предлагаешь мою долю в квартире!
Но...
-Никаких "но", я сказал! Эта моя доля, и я, в конце- концов, все еще могу распоряжаться ей по своему усмотрению. Все, разговор окончен. - махнул он рукой.
"Вот упрямец!"-зло подумала Вера, но перечить не осмелилась, зная, что бесполезно.
Тоха вернулся домой в одиннадцать часов. Сам того не осознавая, он все оттягивал момент встречи с женой. На самом деле, мог вернуться и раньше, но все сидел и сидел у Макса, после того, как проснулся около девяти утра. Потягивая холодное пиво, предложенное радушным хозяином, он вкратце обрисовал ситуацию. Друг, вполне ожидаемо, заявил Тохе, что он не прав. Что родители у него, и правда, не ангелы. Что помогать,конечно надо, но душу закладывать и отдавать все что есть... В общем, после разговора с Максом Антон почувствовал себя вконец погано, и поплелся домой с твердым намерением вымаливать прощение.
Вымаливать, однако, оказалось не у кого. В абсолютно пустой квартире не было ни Аниных, ни Яночкиных вещей, а на холодильнике, прикрепленная магнитиком, висела записка, где Аня сухо сообщала, что они с дочерью в Заречном, что видеть они его сейчас не хотят и просят не беспокоить.
В душе у Антона будто что-то оборвалось. Он вдруг осознал, что все это очень серьезно и надолго, если не навсегда. Ччерт! Он сполз по стене на пол и закрыл лицо руками. Все происходящее вдруг показалось сном, кошмарным по своей абсурдности.
32
Пашка теперь все дни напролет пропадал на квартире у Вадика. Родителям сейчас было не до него, проблемы с отцовским бизнесом и кредитами поглотили все их внимание. Университет его, по-прежнему интересовал мало. Точнее, Пашка искренне надеялся, что раз родаки проплатили два семестра вперед, то его, уж как-нибудь, не выпрут снова. Да и если выпрут, откровенно говоря, он бы не сильно расстроился. Гораздо больше его огорчало отсутствие карманных денег и все возраставший долг перед Вадиком. Того, с каждым разом все сложнее становилось уговаривать дать ему дозу в долг. Это было ужасно унизительно для Пашки – каждый раз умолять приятеля и обещать, что уже совсем скоро деньги он отдаст, отдаст все до копеечки... Противно было смотреть, как Вадик ломается и, брезгливо глядя на него, наконец доставал из кармана вожделенный пакетик. «Тысяча плюсом» - говорил, обыкновенно Вадик после этого, доставал засаленный блокнот и отмечал там что-то огрызком карандаша. Где-то месяц назад, в те блаженные времена, когда Пашка еще мог расплатиться с ним со своих сбережений, Вадик предложил ему попробовать что-то более серьезное, чем те порошочки, что тот пил раньше. Как-то раз, когда после очередной дозы так и не наступило долгожданное облегчение, приятель хитро посмотрел в его сторону и голосом змея искусителя поинтересовался:
-Что, не торкает?
- Вадя, ...ка ты последняя, все прекрасно видишь, а спрашиваешь! – Пашка был невероятно зол на Вадика в такие моменты. Тварь он. Подсадил на порошочки, видит, как ему плохо и издевается. Иногда, где-то в самой глубине сознания, у Пашки проскальзывала мысль убить Вадика, но останавливало то, что тогда никакой дозы он больше не увидит...
-А у меня есть то, что торкнет... – вкрадчивым голосом протянул Вадик.
-Что это? – мгновенно загорелись глаза у Пашки. При мысли о том, что кайф от первой дозы повториться снова, он судорожно сглотнул сухую слюну и жадно уставился на приятеля.
-Фен. Просто фен – почти пропел тот. – Почти то же самое, только намного сильнее кайф.
-Дай попробовать! – судорожно выдохнул Пашка и облизал потрескавшиеся губы
-«Дай» у телки попросишь... – хрипло рассмеялся Вадик. – А у меня- «продай».
-Сколько? – тут же выпалил Пашка и закусил в нетерпении губу.
-Штука за пакетик – помахал порошочком у него перед носом приятель. – Что, жмешь? Ну и не надо... – заметил он Пашкино замешательство.
-А давай! – решился тот...
С тех пор Пашка почти непрерывно находился под кайфом. Родители ничего не замечали, с утра и до ночи занятые мыслью, где достать денег для погашения кредитов и покрытия убытков. Однако его собственные средства быстро растаяли, а карманных теперь ему не выдавали. Так что уже три недели Пашка «отоваривался» у Вадика в долг. Долг рос в арифметической прогрессии, и ему нужно было отдать уже двадцать тысяч. Пашка все ждал, что дела у родителей выровняются, но тщетно. Так что в один прекрасный день Вадик, уставший слушать нытье, объявил ему, что еще неделю он будет ссуживать порошочки под двойную цену, и если тот не найдет денег через семь дней, прикроет эту богадельню.
