Кукла для босса (СИ) - Волкова Виктория Борисовна

— А я тебя из дома не выпущу, — рыкнул он, притягивая ее к себе и вместе с ней перекатываясь на спину. Ева, снова оказавшись сверху, посмотрела на него широко распахнутыми наивными глазами и прошептала чуть слышно: — Тогда хочу луну с неба, Мишенька!

— Это зачем же? — буркнул Агафонов, мысленно прикидывая, успеют ли они с Евой еще раз предаться разврату, или стоит подождать до позднего вечера, когда Егор уляжется спать.

— Зачем? — рассмеялась Ева, словно эхо повторяя его вопрос. — На луну повыть, — зарычала она и, в подтверждение своей хищной сущности, укусила Михаила в плечо. Да еще и по бокам провела острыми ногтями.

— Кошки не воют, — пробасил Михаил, стискивая ее в своих объятиях. Он прижал ее всем телом к матрасу, ощущая новый стояк. Ева призывно повела бедрами, и нахальный «малыш» резво устремился к заветной цели…

«А еще говорят, что там мозгов нет», — хмыкнул мысленно Агафонов, снова начиная любовную гонку. А доведя себя и Еву до пика, рухнул сверху.

— Ты меня доконаешь, девочка, — прохрипел он.

— Да ну? — мяукнула Ева. — У кошек девять жизней, а у медведей, Миш?

— Ну-у, — протянул он. — У нас, медведей, сто жизней… — хмыкнул он. — А у кошек десять… Буду тебя беречь, мой котенок, — прошептал он, нежно целуя ее в темечко.

— А я тебя, — просто и по-детски искренне заявила она. — Ты, главное, люби меня и не изменяй, ладно? — попросила Ева и посмотрела бесхитростно.

«Нина, твою мать, — про себя рыкнул Агафонов. — Посеяла-таки зерна сомнения в душе моей девочки. Если она уйдет, никогда тебе не прощу», — мысленно поклялся он и, мельком глянув на часы на стене, подскочил как ужаленный.

— Я за Егором, — провозгласил он, натягивая брюки.

— Ага, — согласилась Ева, поднимаясь и надевая длинный халат, отделанный кружевом. — Езжай осторожней, — прошептала, целуя его напоследок. — А я пока приготовлю ужин.

— Договорились, — кивнул Агафонов и, легко чмокнув Еву в нос, тут же накрыл ее губы своими. — Не могу без тебя, — прохрипел он, когда поцелуй закончился. — Ты для меня самая сильная зависимость, — добавил, улыбнувшись. — Личный наркотик.

— Возвращайся скорее, — захихикала она, прижимаясь к нему. — Твоя доза ждет тебя…

— Ева, — рыкнул он, стремясь побыстрее уехать. — Егор ждет. Еще одно слово, и мы опять окажемся в койке… Антонина победит…

— Ну, уж нет, — решительно заявила Ева. — Езжай за ребенком, Миша.

И наблюдая в окошко, как Агафонов прыгает за руль и выезжает за ворота, нарисовала пальчиком сердечко на запотевшем окне и взмолилась:

«Пусть у нас все получится, Мишенька. Люблю тебя и ни капельки не верю Тоне. Но только, пожалуйста, не изменяй мне! Никогда-никогда!»

Агафонов привычно поднялся на четвертый этаж и ткнул в кнопку звонка, который сам прикручивал в другой, прошлой жизни. Антонина тут же открыла дверь и добродушно пригласила.

— Входи, Миша. А Егор сейчас у Артема. Я ему позвоню. Он мигом прибежит. Мы уроки все сделали, — прощебетала она, поправляя толстовку на животе. — Так много задают. Просто ужас! В профессуру готовят бедных детей, — деланно вздохнула она и предложила: — Может, чайку? Пока Егорка придет.

Агафонов кивнул, понимая, что бывшая жена что-то затеяла.

«Лучше Нину выслушать один на один, чем потом ее прилюдно прорвет», — решил он, проходя в кухню. Мельком глянул на новый гарнитур и встроенную мебель.

— Красиво, — заметил, лишь бы не молчать, и, усевшись за стеклянный стол, бросил небрежно: — Давай свой чай.

— Я вот что сообщить хотела, — заговорщицки пробормотала Нина. — Мне Илья все рассказал об их семье. Про наследственность и прочее, — выпалила она и как ни в чем не бывало отошла к шкафчику. Достала печенье и чай в пакетиках.

— Знаю, что ты не любишь, — отмахнулась легко и, заглянув в глаза бывшему мужу, прошептала: — У них мать, того, была… нимфоманка. Ну, мужиков много имела и все время хотела новых. Илья говорит, что Евдокия об этом ничего не знает. Ее поэтому постоянно и контролировали. Боялся Вадим, кабы не в покойную супружницу дочка уродилась. Нелли и ему гулять предлагала. Типа свободный брак. Ну, до него сначала не дошло… А потом, когда узнал, сколько у нее «друзей», больше с ней спать не стал. С Алиной сошелся. Но из-за Евы они не разводились. А потом Нелли любовник бросил. Илья толком и не знает ничего, — вздохнула она, явно сожалея. — И вспоминает, что мать так нервничала, что ее инсульт хватил. Сосуд лопнул.

— А мне ты зачем все рассказала? — холодно осведомился Агафонов, поднимаясь из-за стола, так и не притронувшись ни к чаю, ни к печенью.

— Ну, как же! — всплеснула руками Нина. — Должен же ты знать, на ком женишься! Справки хоть наведи, кто до тебя был… Анализы в вендиспансере сдай…

— Какая же ты гнусь, Нина, — мотнул головой Михаил. — Давай Егоркин рюкзак, я на улице подожду.

— Ты — идиот, Агафонов, — просипела она, открывая дверь. — Я тебя как своего предупредила… Ну, решай сам. Только не растрепи никому.

— Я тебе давно не свой, — рыкнул он. — И болтать попусту не стану. Но если ты еще раз словом или делом навредишь моей жене, пеняй на себя. Поняла?

— Илье расскажешь? — ухмыльнулась Нина. — Так я ему наплету, что он тебе и не поверит. Любит он меня.

— Твоего мужа я плохо знаю, — поморщился Агафонов. — И могу его только пожалеть. Но если ты пойдешь против нас с Евой, я найду на тебя управу. С Вадимом поговорю. Он сыну мозги промоет, а тот уже тебе клизму вставит. Я доходчиво объясняю, красивая? — ощерился было он. И услышав, как на этаже останавливается лифт, улыбнулся натянуто.

Сын выскочил на площадку и сразу же бросился к нему.

— Папа, едем! А мы с мамой все уроки сделали! — тут же сообщил он. Затем солидно подошел к матери и клюнул в щеку.

— Пока, мам. До завтра!

— До свидания, мой дорогой, — проворковала Нина, обнимая сына. — Миша, езжай осторожнее, — добродушно заметила она, провожая Агафоновых до лифта. И только когда створки закрылись, и новая широкая кабина понеслась вниз, Михаил тревожно глянул на свое отражение в зеркале и кожей почувствовал Нинин страх.

«Почему она так испугалась? В чем причина?»

Уже отъезжая от своего бывшего дома, он заметил Илью, припарковавшего такой же черный крузак на когда-то лично Агафоновым выбитом у ТСЖ месте. Макаров защелкнул немудреный замочек, приваренный к оранжевой трубе, и, махнув Михаилу, заспешил к машине будущего зятя.

— Как там Дуська? — поинтересовался, пожимая руку. — Скажи ей, чтоб бросала уже нимесил пить. Он осложнения дает. На сердце и почки.

— Спасибо, бро, — протянул Агафонов и, вырулив на проспект, задумался.

«Хороший парень Илья. Да и вся семья адекватная. Как же его угораздило на нашей Нине поджениться, — мысленно фыркнул он и тут же почесал затылок. — Интересно, а как они познакомились? Где вообще Антонина могла подцепить врача? Она и не болела вроде», — пробурчал он про себя и, вспомнив о нимесиле, произнес:

— От сердца и почек на память цветочек.

И тут же чуть не отвесил сам себе подзатыльник.

«Ну, ты хорош, Мишаня, — подумал он, слушая вполуха рассказ Егора. — Замуж девчонку позвал, кольцо всучил, а цветы? Хоть бы репейник ей подарил, что ли?»

— Ты мне код от вайфая скажешь, пап? Я после ужина постримить хочу. Мне и так полно донатов накидали…

— Что? — изумился Агафонов. И если слово «донаты» он еще мог перевести как деньги, то глагол «стримить» слышал впервые.

— Сейчас Еве цветов купим, — обронил он, подъезжая к цветочной лавке, — и ты мне популярно все объяснишь, идет?

— Ага, — кивнул сын и, покосившись на большой букет белых роз, начал втолковывать, как маленькому: — Есть такие ребята, они сами в игры не играют, а только смотрят по удаленному доступу. А я, ну, то есть тот человек, что играет, разрешает смотреть и берет за это деньги. Донаты то есть…

— То есть ты играешь и еще получаешь за это деньги? — изумился Агафонов. — И что, кто-то платит?

— Да, — кивнул Егор. — Все, кто хочет смотреть, платят…