Полюбить Ареса (СИ) - Абель Ава

За кулисами фестиваля Саня с Джульеттой привели себя в порядок: сделали прически, накрасились, переоделись в роскошные платья, которые помогла выбрать фэшн-дизайнер — и чувствовали себя богинями.

— Меня стошнит от волнения, — проворчала Джульетта.

— А ты йогу дыхания поделай, — посоветовала Саня. Волосы ей уложили аккуратными волнами. Платье элегантное, вишневого цвета, с разрезом от бедра — не это ли мечта жизни? А шпильки настолько высокие, что ступать страшно.

Джульетта, тонкая блондинка, немного выше Сани, выбрала для себя короткий наряд с металлическим отливом и очень темную помаду.

Они дождались Долана и Шона, которые приоделись в смокинги, и пошли на вечерний показ по знаменитой красной дорожке.

У входа в здание, над каскадом ступеней, стоял молодой мужчина, обнимая настолько красивую девушку, что Саня сразу обратила внимание на нее, а не на спутника. Но потом заинтересованно перевела взгляд к его лицу — и…

…Стас!

Саня оступилась, ухватившись за руку Шона, и спряталась за ним, чтобы вдохнуть. Нет, не может быть. Померещилось, как всегда. Или нет?!

Перед глазами зарябило. Мечта пройтись по красной дорожке обернулась красной пеленой перед глазами.

— Стойте, подождите, пожалуйста.

— Что такое, Саша? — Ее все называли теперь Саша, потому что не могли выговорить «Саня».

— Там человек… Я не могу… Дайте мне минуту прийти в себя.

Они повернули назад, и их тут же сфотографировали. Саню с Шоном, а Джульетту — с Доланом.

«Господи, я умру, умру…» — думала она, пытаясь вдохнуть поглубже и одновременно коря себя: ну что за дурацкая реакция? Стоит там Стас — и? Подошла бы, поздоровалась…

Ага, и потеряла бы сознание от счастья.

— Ты объяснишь толком, что случилось? — недоумевали друзья.

— Там мой старый друг, которого я не ожидала здесь увидеть.

— Кто?

— Стас Архипов, бизнесмен.

— Погоди, который? Покажи.

Пришлось вернуться и незаметно покоситься в сторону Стаса.

— Ну ничего себе! И ты от него бежишь? Такой альфа-самец! Смотри, какая с ним альфа-самка! Она актриса? Явно эскортница.

Шон возмутился, что не все женщины настолько легкодоступны, как Джульетта. Она в ответ обиделась и перестала с ним разговаривать.

— Ладно. Я успокоилась. Идемте. — Саня взяла под локоть Шона и поплелась к ступеням, как на Голгофу.

Сердце билось так отчаянно, что было трудно двигаться, и бедняге Шону пришлось поддерживать ее, обняв за спину.

«Он меня даже не заметит. Он ведь не знает, что я здесь…»

Но все-таки не вытерпела, повернула голову и застыла изваянием, поймав пристальный, разъедающий душу взгляд.

Стас прищурился, шепнул что-то своей роковой красотке, и та ответила с явным недовольством… А Саня продолжала стоять, как зачарованная, чтобы еще пару мгновений разделить с Аресом, надеясь, что он улыбнется…

Но он не улыбнулся.

Стас не отошел от своей спутницы, не бросился здороваться к «госпоже», которую охранял когда-то… У Сани сердце от притока неразделенной любви раскололось. Ничего не оставалось, кроме как вежливо кивнуть в знак приветствия, чтобы не быть грубой, и величественно пойти вперед.

Шестьсот дней. Он не видел ее шесть сотен дней, а как будто лет. И в то же время, видел постоянно. Она жила в нем, въевшись татуировкой в душу, а в кармане лежала ее фотография, вместо пояса верности.

Обычная такая жизнь психопата.

…После разговора с Летовым Стас две недели не мог сосредоточиться, размышляя, стоит ли ему видеть Сашу. Как она отреагирует, а вдруг не одна объявится?

В итоге, в Ниццу он прилетел в разбитом состоянии. Бабушка была счастлива его обнять, а сестра… Они так долго не виделись, что Стас не узнал бы Лизу на улице. Она не вела соцсетей, а ведь разлука — дело такое: начинаешь забывать черты лица. Сашины черты он, правда, помнил прекрасно, поскольку всегда носил ее фотографию в кармане.

Саша… Господи, кто бы предупредил, что быть помешанным на другом человеке — это такой болезненный дурдом, то лучше бы отказался когда-то от помощи Прохорова и вернулся в тюрьму.

Пока бабушка пыталась накормить его ванильными кексами, он слушал скупые рассказы Лизы о ее легкомысленной мажорной жизни и понимал, что сестра недоговаривает. Скрывает что-то, хитрая Лиса. Но лезть к ней с вопросами Стас не собирался. Захочет, сама расскажет.

— Подвезешь меня вечером на кинопоказ в Канны? — спросила она невозмутимо, жуя хрустящий хлебец, похожий на те, что любила Саша.

— Подвезу, — сразу согласился он.

— А со мной пойдешь?

— Пойду. Не вопрос.

Какие вопросы, если судьба решила за него? Правда, он не был уверен, что Саша приедет именно в этот день. К тому же она могла передумать.

…Не передумала. Беглый взгляд по ее стройной фигуре — и нечем дышать, как раньше.

Кто с ней рядом? Подойдет ли она сама? Все вопросы потеряли смысл. Хотелось только ласкать ее взглядом, чтобы она почувствовала.

— Я поздороваюсь со знакомой, — не выдержал он первым. Но сестра хмыкнула и прошептала:

— Прямо на входе? Здесь миллион фотографов, завтра ваши фотки разлетятся по интернету. Тебе это надо?

Действительно, права Лиса. Он сунул руки в карманы и зажмурился, считая до десяти — и только потом вошел в здание.

Он не знал, что скажет. «Привет», для начала.

За два года Стас сработался с надежными партнерами, с которыми удалось наладить дополнительный бизнес на стороне. Появились деньги, статус.

Через год он намеревался вернуться в Москву, потому что знал, что Саша тоже вернется. Дольше он ждать не мог. Он должен жить там, где она. Дома.

Он хотел домой.

А сейчас он надеялся просто с ней поздороваться, провести пальцами по шраму на нежной шее, вспомнить, как она едва не погибла из-за своего заторможенного телохранителя. Вспомнить ощущение ее крови на руках. Эта страшная картина из прошлого хорошо отрезвляла, когда хотелось забить на все и полететь в Страсбург.

…Он решительно направился следом за Сашей, заметив, что она свернула в кинозал. С ней какой-то парень, но это неважно. Его легко спровадить.

Стас уже добрался до зала, когда сестра окликнула его и сказала:

— Смотри, кого я нашла!

И призраком из прошлого снова вернулась к нему она — Мария Данберг. Его проклятие, которое идет по пятам. Этого не хватало для полного счастья. Из трио помешанных один давно выбыл: Василиск был мертв и больше не преследовал — а вот Маша все не сдавалась.

Стас кивнул в знак приветствия и хотел убраться подальше, но Маша повисла на нем, якобы споткнувшись. Она была в слишком откровенном блестящем наряде, и от нее разило перегаром.

— Дорогой, сколько лет, сколько зим. Лизочка упоминала, что ты собираешься в гости.

Отлично, она уже к сестре пристает на досуге.

— Маша, я тороплюсь, прости.

— Куда?

Он проигнорировал тупой вопрос, но Маша вдруг отстранилась и со всей дури влепила ему по лицу.

— Это тебе за отца, — прошипела она и ударила еще раз, оцарапав кожу на щеке острыми когтями. — А это за меня. Я тебя ненавижу и никогда, слышишь?? никогда не хочу больше видеть!

— Наконец-то, я ждал этих слов всю жизнь, — пробормотал Стас, трогая горящую щеку.

Истеричка упустила сумочку, из которой выпали сигареты и миниатюрные бутыли с алкоголем, и присела, чтобы все собрать.

Он посмотрел в сторону зала: где-то там сейчас Саша. Он может подойти к ней и увести в укромное место, чтобы поговорить… или даже снять с нее это чертовски соблазнительное платье. Вдруг она не против? Дружеский секс — это же не преступление. Это даже модно.

Но именно разъяренная пьяная женщина, ползавшая перед ним по полу, когда-то сдала Василиску адрес квартиры на Патриках. Знала ведь стерва, что Стаса убьют, а заодно и Прохорову не пощадят.

Не просто не пощадят… сделают ей очень, очень больно.

Стас закрыл глаза и стиснул челюсти, усмиряя демона, который обожал Сашу и готов был убивать для нее без разбора. Не хватало загреметь в тюрьму сейчас, когда до возвращения домой оставалось всего ничего.