Восьмая нота Джокера (СИ) - Нова Алёна

Даже если очень больно.

* * *

Вечером, когда я усыпляю бдительность Эльвиры Леонидовны после ужина, и она уходит спать, я иду делать то, на что раньше вряд ли бы решилась. Пробираюсь в спальню к маме и отчима, чтобы кое-что проверить.

Идея отдаёт безумием, но в последние дни я могу думать только об этом. То, как мама ведёт себя, не может меня не волновать, поэтому я рискую всем. Я даже не знаю, стоят ли в доме камеры, хотя это наверняка так и есть, но мне действительно всё равно.

В теле стреляет болью при каждом движении, и я вынуждена держаться за стены, однако заставляю себя двигаться. Вспоминаю все разы, когда после адских тренировок было паршиво, и становится легче.

Проскользнув по коридору улиткой, обнаруживаю, что спальня не заперта. Беспечность хозяина или очередная ловушка?

Да и фиг с ним…

Даже с непокидающим ощущением слежки я всё равно открываю дверь, тут же бросаясь проверять сперва прикроватную тумбочку и туалетный столик, но не обнаружив там ничего интересного, иду в ванную, где за зеркальной дверцей ящика над раковиной прячутся лекарства. Одна половина явно принадлежит отчиму, но у него тут ничего примечательного.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

А вот на маминой половине стоит почти ополовиненная упаковка снотворного. Она никогда им не пользовалась, даже не признавала его существование, а теперь решила, что это ей поможет? Или решила не она? Я знаю, что побочкой от таких препаратов может быть амнезия и много чего ещё интересного, но мама всегда была той, кто ненавидела наркоманов от всей души.

Господи, а что если я просто надумываю то, чего нет и это я сумасшедшая? Ведь это я та, кому был необходим психолог. Это у меня серьёзные проблемы с доверием и куча страхов в придачу… Может, я вообще всё на свете выдумала?!

«Кис-Кис, не спишь?» ─ вдруг, словно знак с небес обрушивается сообщение, и я никогда ещё так сильно не верила в судьбу, как в эту тревожную минуту.

Беру одну таблетку и прячу. Я обязательно выясню, чем он её травит, и если это так, то у меня хотя бы будет доказательство, но пока что придётся вести себя очень и очень осторожно. Мама много раз упоминала, сколько у него повсюду связей с важными людьми, и одна маленькая я ему точно противостоять не смогу.

«Сон для слабаков, но спасибо, что написал», ─ вообще не шучу, и он как будто улавливает.

«Мне убить твоих соседей?»

«Они… оказались лучше, чем моя, так называемая семья».

Молчит, и мне кажется, сейчас уйдёт, только вместо этого Джокер спрашивает:

«А если я скажу, что мы скоро увидимся, ты хоть чуть-чуть обрадуешься?»

Серьёзно? Я точно не сплю и не брежу?

«Я обрадуюсь гораздо больше, чем чуть-чуть».

«Тогда до завтра, принцесса».

─ До завтра… ─ растерянно повторяю, глядя на своё бледное отражение.

Принцессе, походу, надо будет постараться, чтобы не напугать никого своим видом.

* * *

К следующему вечеру я почти огурчик – не зелёный, но почти свежий.

Платье, к огромному облегчению, скрывает мои синяки, но любое прикосновение к ним будто огнём жжёт. Плевать. Закидываюсь обезболивающими, позволяя Эльвире Леонидовне поработать над моей причёской, и в скором времени приезжают Тая с Никой.

Их подвозит Лекс, согласившийся (под давлением отца) подбросить нас, и когда я выхожу на улицу, его машина уже ждёт, пару раз издав нетерпеливые звуки. Я ещё бросаю неуверенный взгляд на провожающую меня женщину, но она только кивает.

─ Иди. Представляешь, камеры случайно выключились.

Не могу поверить, что она делает это, но раздумывать о причинах всё же не хочу. Только благодарю и как могу быстро иду к авто, усаживаясь внутрь. Девчонки обнимают, параллельно рассказывая новости, а мне приходится стиснуть зубы, чтобы они ни в коем случае не поняли, в каком я на самом деле состоянии.

─ Ты хоть жива? ─ переживает Ника, а Тая просто пристально смотрит.

─ Вроде.

─ Тогда отлично, потому что сегодня насыщенная программа, ─ обещает блондинка, и на нас через зеркало хмуро косится брюнет, но молчит.

Зато когда подъезжаем к пафосному клубу, и он высаживает нас прямо у входа, кивнув охраннику, как старому другу, предупреждая рыжую:

─ Помни, Золушка, я заберу тебя после двенадцати, а если будешь бухая и потеряешь туфельки, твоя задница очень пострадает.

─ Далась же тебе моя задница, ─ тихо бурчит под нос Тайка.

─ Ты что-то сказала?

─ Да поняла я.

─ А остаться и присмотреть за ней не хочешь? ─ хитро косится на него Ника, одетая, как главная героиня из фильма «Запрещённый приём».

─ Делать мне больше нечего, как с малолетками веселиться, ─ снисходительно хмыкает, а сам нет-нет, да смотрит на рыжую ведьмочку.

Она так круто выглядит в этом образе, будто только с обложки книги сошла, и случайные прохожие оценивающе смотрят на нас.

─ Если что, звони, поняла? ─ напутствует напоследок. ─ И вы тоже за ней присматривайте.

─ Есть, ─ обещаем, и он быстро даёт по газам, будто если останется, что-то может случиться.

А мы спокойно проходим через охрану, спросившую только из какой мы школы, а после, получив браслеты и оставив верхнюю одежду в гардеробе, заходим внутрь, попадая в царство звука и света, бьющего в итак пульсирующую голову.

Сегодня тут и правда большинство школьников, но по ним непонятно, так ли это. Клуб большой, и вмещает много народа, правда, среди уже танцующих зомби и прочих страшил я всё равно пытаюсь отыскать одно-единственное белобрысое привидение. И не нахожу.

─ Кого высматриваешь? ─ подкалывает Самойлова.

─ Отстань.

─ Да не боись, он придёт, вот увидишь, ─ зачем-то обещает Тая.

Им смешно, а я волнуюсь, как ребёнок. Хочу увидеть Царёва, даже если он не будет на меня смотреть. Хочу просто убедиться, что он тоже реален, как моя непрекращающаяся боль. Даже если будет с очередной своей девушкой-однодневкой.

─ Девчонки, ─ улыбается Макс, нагоняя нас, и я только по голосу и взгляду, брошенному на Самойлову, могу его узнать в этом костюме ниндзя. ─ Выглядите офигенно.

─ Он был синоби, ─ тихо угорает рыжая, пока Ника смотрит на блондина, не понимая, то ли ей восхититься комплиментом, то ли просто промолчать, но он приглашает её потанцевать, и та соглашается.

Рядом с нами тоже отираются парни, но они почему-то пялятся и словно не решаются подойти. Это выглядит немного странно. Как будто им кто-то запретил, только это ведь даже звучит смешно.

Где-то в стороне замечаю тусовку Лики и её миньонов в юбках, рассевшихся на диванчиках. Она меня тоже видит, и взгляд тут же становится мрачно-обещающим – мол, веселись, пока можешь. Но мне совсем нет до неё дела. Просто радуюсь, что рядом с ней нет Яна, а потому даже улыбаюсь ей.

─ Слушай, ─ привлекает моё внимание Тая. ─ Эта стерлядь что-то задумала. Может, мне кажется, но они мутят воду. Пока тебя не было, не покидало ощущение новой подставы.

─ А когда они не пытались-то?

Последний раз мы с ней чуть на уроке не сцепились, потому что она решила, что нужно внести изменения в уже отрепетированную программу и танцевать «сексуальнее». Тренер, к счастью, вмешалась, сказав, где она может так танцевать, но я всё равно не питала иллюзий, что эта девчонка когда-нибудь успокоится…

─ Народ! ─ На сцену, подсвеченную софитами, выходит Абрамов, и все шумы вокруг замолкают. ─ Прошу минутку вашего внимания!

Я думала, он больше не появится, а тут вон, вполне себе здоровым выглядит. Надеюсь, он перестал пить, потому что это дорожка никогда и никого до добра не доводит, и как бы я к нему ни относилась, такого не желала.

─ Поздравляю вас с окончанием первой четверти – мы это сделали! ─ Народ поддерживает его воплями, и он продолжает. ─ Хочу, чтобы сейчас вы изо всех сил поприветствовали нашего специального гостя. Он впервые решил выйти в люди, и я до сих пор не верю, как мне повезло, что он пришёл именно ко мне!