Украденная стать матерью (СИ) - Фави Ксения

- И мама…

- Она тоже сможет летать к тебе при первой возможности. И проводить с тобой отпуск.

Полина глубоко вздыхает.

- Уф… Устала я сегодня. Да, пусть будет, как ты говоришь. Но расскажи мне подробнее про Пашу и Варвару!

Да, теперь можно ввести ее в курс.

- Хорошо, только давай я унесу тебя в кроватку.

Полина ворчит, что скоро она станет бегемотом, и я ее не подниму. А я выражаю надежду, что именно так и будет. Вернее, что я как-нибудь поднатужусь и смогу таскать своего бегемотика.

За подобной, со стороны может показаться, полнейшей чушью, а также разговорами о наших бывших близких людях наступает ночь. Полю быстро срубает крепкий сон. Уже по наблюдению знаю, раньше шести утра она не проснется. А то и проспит до восьми.

Так что я бесшумно покидаю постель.

И как-то само собой я оказываюсь у другой постели. Одинокой… Официально Кравцов сейчас женат, но по факту он один в доме. Да, я в его пафосной берлоге.

Это как езда на велосипеде - невозможно разучиться. Отрезать пол элитного поселка от света (такой бытовой проблемы это место еще не видело), блокнуть мобильный сигнал на километр вокруг нужной точки. Ну и бесшумно пробраться на второй этаж - уже просто мелочь.

Костику, приятелю из охраны Кравцова, помогу с отъездом за границу, хватит ему уже в местной «политике» прозябать.

- А… Хр… Атаманов?! Что за черт?!

Задыхаясь, Витя садится на постели. На грузной фигуре темная шелковая пижама. Постельное белье тоже почти черное. Как и всё вокруг сейчас в темноте. Только прожектор моего фонаря проводит по комнате линии. Я кладу его на подоконник, теперь он просто светит вбок.

- У тебя отличное зрение. Надо поговорить. Спокойно.

Кравцов прокашливается, моргает. Наверняка пытается проснуться и понять - это лишь дурное видение.

- Витя, я тебе не снюсь, - говорю снова, - и добраться до тебя оказалось не так уж и сложно.

Снова хрипы. Наконец, хозяин комнаты полностью въезжает в ситуацию.

- Зачем ты пришел? Думаешь, убьешь меня и выйдешь сухим?! Тут везде камеры с автономными аккумуляторами. Передача данных сразу на облако. В интернет! Ты не сможешь уничтожить улики.

Я морщусь.

- Не ври. Ты понятия не имеешь, как сделать настоящую систему безопасности. И то даже с ней бы я поразбирался. Витя, я просил тебя по-человечески много раз оставить мою женщину в покое. И что делаешь ты? Пытаешься закрыть меня. Где сейчас твои связи? Почему не бегут спасать твою задницу?

Вижу, как пальцы Кравцова в исступлении сжимают тонкую простыню.

- Ты не сделаешь это!

Он прав, я не убийца. Однако в каждой теории есть свое «но».

- Если ты не уймешься, сделаю и не то. Ты возомнил себя неуязвимым? Да ты представить не можешь, кем я стану, если мне вдруг будет нечего терять.

Я направляю фонарь на холеную физиономию. Вижу, как Кравцов с усилием сглатывает.

- Зачем ты пришел? - он задает глупый вопрос.

Я все же отвечаю.

- Поговорить начистоту. Откровенно, без свидетелей и масок. Для чего тебе Полина? Почему ты хочешь управлять ее личной жизнью?

Кравцов сипло дышит.

- Я не мог допустить, чтобы она разрушила мою жизнь.

Неужели.

- С чего ты решил, что она этого захочет? Иногда яблоко улетает очень далеко от яблони.

Имею в виду, что именно он влез в дела дочери. А боится ее вмешательства.

- Я опасался, она выкинет что-то. Пойдет на телеканал.

- Потому следил за ней?

Виктор свешивает ноги с кровати, садится на край. Кивает.

- Хотел знать наперед. И еще, может быть, нарыть какой-то компромат. Алкоголь, запрещенные вещества, беспорядочные связи. Претензии от такой дочери выглядели бы в глазах общества ничтожными.

- А ты - белым и пушистым.

- Ты спутал мне карты, Атаманов. Ты рядом с ней…

- Да, теперь ты потерял доступ к ее жизни. И Поля, к слову, тоже не промах. Она помогла раскрыть мое дело.

Кравцов не продолжает тему. Он и так ляпнул нечто, компрометирующее себя. Говорить, что дурил мозг правоохранительным органам, не будет.

- Ее мать была такой же - красивой и отчаянной, - он усмехается.

- Скажи еще, что ты был в нее влюблен.

- Она сыграла большую роль в моей жизни.

Мне не хочется слушать воспоминания о молодости Кравцова. Я показал ему, что в случае чего, легко доберусь до него. Пора уходить.

- Надеюсь, ты хорошо понял меня, Витя. И еще запомни - я тебе снюсь. Даже не думай пытаться повесить на меня проникновение в жилище.

Кравцов лишь хрипло фыркает. А я не верю ему до конца, но чувствую – рыпаться он больше не будет.

***

Полина

О том, что в одну из ночей Руслан «ходил в гости» к моему отцу, я узнаю только в аэропорту. Не знаю, был ли глубокий смысл в этом признании. Или просто из-за задержки рейса Рус настолько изнывал от скуки, что его потянуло на откровенности.

Даже думать не хочу, как они там разговаривали. Но мой мужчина хотя бы цел и на свободе. Это уже огромный плюс. А то, что он не станет домашним парнем, как Паша, я уже не сомневаюсь. Когда-то, узнав правду о нем, я все равно вернулась в его дом. Так и кого теперь ругать?

Возможно, это часть моей судьбы - следовать за его планами. И вносить в них свои коррективы! Например, я наотрез отказалась лететь на другой континент. И Рус снимает домик в пригороде Лондона.

Атаманов не беден, но боюсь предположить, в сколько ему обходится вся эта афера. Впрочем, на месте мы ведем образ жизни довольно экономный. Меня не тянет ходить по заведениям и шопиться. Прогулки, зависание с графическим планшетом в саду, а позже на веранде (когда становится холодно), чтение книг и полезной инфы. В этом сейчас моя жизнь.

Ну и в любимом. А еще в том чуде, которое растет внутри меня уже много недель.

Рус, как и обещал, живет в основном с «нами». В двухэтажном, но небольшом по площади, домике из красного кирпича есть комната для гостей. Раз в месяц там бывает мама, несколько раз ее занимали друзья. А муж не оставлял меня одну больше чем на пол недели.

Я называю Руса мужем не для красного словца, как это делал когда-то наш адвокат. Нет, сидя сейчас в летнем кафе, завернувшись в плед, я смотрю на руку с широким кольцом и жду своего законного супруга! Тот редкий случай, когда мы выбрались в город, чтобы кое-что купить.

- Нашел? - немного щурюсь и поглаживаю огромный живот.

Руслан ходил в торговый центр один, мне уже тяжеловато бегать по отделам. Ему были нужны сапоги для прогулки по зимнему лесу. Да, кое-что не меняется. Хотя и зима здесь, конечно, не как наша. Снега почти нет, только слякоть.

- Не то, что нужно. Съездим еще на восток, в ту башню со спецотделами.

Закатываю глаза.

- Мм…

- Ты обещала быть со мной в горе и радости!

И с этим не поспоришь. Впрочем, я даже предположить не могла, что прилечу в Лондон Атамановой. Да этот мужчина даже предложение мне не делал! Сказал - нужно кое-что уладить перед отъездом. Наверное, и на мотоцикл бы посадил, если бы не положение.

Шокировать меня - это в духе Руса. Он устроил нам регистрацию здесь и сейчас. Без всяких заявлений и выбора фаты. Правда, проникновенно заверил, пока я раскрывала и закрывала рот у входа в загс, что устроит для меня церемонию любого масштаба! Но по возвращению из-за границы.

Впрочем, пышные вечеринки я все равно не люблю. Как и кольца. Исключение составляет только вот этот шикарный ободок из платины. На его внутренней стороне есть надпись: ты - мой главный план. Я расплакалась, впервые увидев ее. Хотя что там, у меня весь тот день глаза были на мокром месте.

- Я да, - разгоняю любимые воспоминанья, встаю из кресла, - а вот твои дети пока ничего тебе не обещали.

- Уверен, они за активность в любом ее проявлении.

- Угу.

Не знаю, были ли в моем роду двойняшки. Мама среди своей родни такого не помнит. А про отца я так ничего и не знаю. Порой мне хочется общаться хоть с кем-то из тех родственников. Грустно, что нет в живых бабушки и дедушки. Хотя неизвестно, конечно, как бы они меня восприняли.