Предатель. Цена обмана (СИ) - Кучер Ая

Неспешно стягивает с себя пальто, поправляет рукава гольфа. А я невольно любуюсь им. Какой же у меня красивый мужчина.

— Карзаев! — Демид привлекает внимание адвоката.

Я удивлённо хлопаю ресницами. Не думала, что мужчина первым позовёт. Как я поняла — у Демида с Ильясом не лучшие отношения.

— Это брат Рины, — объясняет мне мужчина. — Он толковый адвокат. Поэтому может тебе помочь. Сейчас попрошу его.

— Демид…

— Я должен тебе, Аль. Что? Я знаю, что это ты подтолкнула Лизу дать мне шанс. Иначе она бы ещё два года сомневалась.

— Эй! Ты заслужил мои сомнения.

Лиза возмущается, но муж игнорирует это. Подзывает Ильяса, который уже направляется к нам.

Усаживается на мой диванчик, но держит руки при себе.

— Что-то хотел, Юсупов? — интересуется холодно.

— Да. Есть клиентка для тебя.

Рина, настоящий профессионал, держит лицо. Не выдаёт своих эмоций. Но глаза её смеются. Ильяс ведёт себя точно так же.

А я боюсь, что всё испорчу. Потому что меня тянет рассмеяться. Уж слишком пафосно звучат переговоры мужчин.

— В принципе, я бы мог взяться, — лениво соглашается Карзаев. — Но мои услуги дорого стоят.

— Я за неё заплачу, — тут же отвечает Демид.

— Нет, — отрезает Ильяс. — Я предпочитаю напрямую с заказчиком всё решать.

— Да? — я выгибаю бровь, кусаю губу, сдерживая смех внутри. — Стандартный договор или какой-то особый?

— Особый договор, особая цена. Натурой оплату возьму.

— Что-о-о?!

Возмущаются все за столом. Даже Рина бледнеет, застывает с приоткрытым ртом.

Я тоже в шоке. Не думала, что Ильяс так в лоб вывалит всю правду, резко оборвав игру.

А мужчина пользуется моей заминкой, наклоняется, ловит мой подбородок пальцами. Держит цепко, не позволяя отвернуться.

И целует. Так целует, что я сразу теряю любые претензии и аргументы против. Лужицей растекаюсь от близости Ильяса.

Он гладит мою щеку, притягивает ещё ближе. Я распахиваю губы навстречу ему, зарываюсь пальчиками в растрёпанные волосы.

Искорки танцуют под кожей, вспыхивают мгновенно. Дрожь проходит по телу волнами, оседая внизу живота.

— Что ты делаешь? — пищу ему на ухо.

— Заявляю на тебя свои права, — отвечает так же тихо. — Пусть все знают, что ты моя. Или ты против?

Я мотаю головой. Отстраняюсь. Три пары глаз прожигают нас взглядами. Растерянными. Чуть злыми. Обвиняющими.

— На самом деле, натурой платит он, — заявляю нагло. — Чтобы я дальше была его клиенткой.

— Маленькая обманщица, — журит он меня.

— Разве не так? Я лишь хотела взять консультацию у другого адвоката — а этот ревнивец сразу примчался! Скажешь, что не так было?

Друзья приходят в себя. Понемногу начинают подшучивать, поздравляют нас. Рина заказывает напитки, чтобы отпраздновать.

— Нахалка, — в голосе Ильяса сплошное удовольствие и хвала. Целует меня за ушком. — Рассказать им, как именно я уговаривал тебя остаться моей клиенткой?

— Это конфиденциальная информация, господин адвокат, — голос дрожит, не получается звучать уверенно. — Ты же не расскажешь?

— Хватит с них демонстрации моей личной жизни. Обычно я не столь откровенен.

Я прижимаюсь к мужчине, облокачиваясь на его плечо. Так хорошо. Не хочу, чтобы вечер заканчивался. Шумно, весело, в компании близких мне людей.

Что может быть лучше?

Но Ильяс повышает моё настроение до небес. В конце вечера обнимает меня и шепчет ободряюще:

— Назначили дату суда, Аль. Скоро ты разведёшься. И всё закончится.

Глава 32

— Ты прекрасно выглядишь.

Ильяс перехватывает мои руки. Не позволяет в который раз одёрнуть юбку. Мне кажется, что мужчина врёт.

Юбка слишком короткая. А воротник натирает. И волосы снова выпадают из пучка. Я выгляжу как ходящий кошмар.

— Когда мы выиграем, — шепчет Ильяс, намеренно задевает губами кожу на шее. — Мы вернёмся домой. И я сделаю с тобой то, что с замужней девушкой делать не престало.

Я широко распахиваю глаза. Сердце начинает качать кровь в два раза быстрее. Жар затапливает.

Как он может такое говорить! Посреди коридора в здании суда. Нас может любой подслушать.

Я цепенею. Смущение смешивается с желанием, сверху все чувства приправляет страхом. А Ильяс нагло пользуется моим состоянием.

Касается моей резинки, стягивает её. Волосы водопадом рассыпается по плечам. После мужчина расстёгивает пуговицы воротника, дышать становиться легче.

Поправляет одежду вместо меня, широко улыбается. Я впитываю его уверенность, как лучшее успокаивающе в мире.

— Всё будет хорошо, Аль, — обещает, а после делает шаг от меня. — И я свожу тебя на свидание.

— На свидание? — я едва могу совладать со своим голосом.

— Конечно. Замужних ведь не приглашают. А ты о чём подумала, маленькая?

Этот наглец заливистом смеётся над моим растерянным видом. Наглец! Такой же раздражающий, как и в первый день нашей встречи.

Но красивее. Сегодня на мужчине чёрный костюм. Белоснежная рубашка, аж в глазах рябит. И галстук, который завязывала я сама.

В обычной жизни Ильяс носит водолазки и джинсы, даже в офис. Поэтому я не теряю возможность полюбоваться им.

— А то, что ты себе нафантазировала, — продолжает дразниться. — Мы воплотим в жизнь чуть позже.

— Ты…

— Мамочка. Посмотли!

Я отвлекаюсь на Илю. Тот отталкивается от Рины, несётся ко мне, размахивая своей новой игрушкой.

Я улыбаюсь, переключаюсь на сына. Тут же успокаиваюсь, потому что не хочу волновать его. Для Или мы просто

Я не хотела брать сына с собой. Он маленький, ничего не поймёт ещё. Зачем ему присутствовать на заседании? Тем более, когда Булат рядом.

Но Карзаевы успокоили меня, что всё будет в порядке. Усманов не рискнуть ничего делать при свидетелях. А я покажу, что не скрываю и не прячу ребёнка.

Тело будто в серную кислоту опускают. Я замечаю взбешённого мужа в конце коридора. Недовольно смотрит на меня, потом — на Ильяса.

Страх волной поднимается внутри. Раньше я не боялась мужа. Все три года брака, ни разу. А теперь — вижу и начинаю дрожать.

Волна исчезает, стоит Ильясу сделать шаг вперёд. Он закрывает меня от чужих взглядов, защищает. Как напоминание, что меня больше не обидят.

Нас приглашают в зал. Рина забирает Илю, они устраиваются на стульчиках позади. Я занимаю место за столом истца.

Моё первое судебное заседание. Я надеялась тут быть в качестве адвоката. Но всё равно запоминаю, как всё происходит.

Появляется судья. Встать, сесть. Мужчина за пятьдесят обводит зал взглядом, начинает стандартную речь.

А я внимательно слежу за ним. Малейший признак, что его подкупил Усманов. Нельзя исключать такой возможности.

Ильяс меня успокаивал:

— Если будет хоть одно подозрение, то мы запросим отвод судьи.

Но всё равно нервничаю. Усманов непредсказуемый! Не хочу знать, что он придумает дальше.

И зачем.

Ни одной причины не понимаю.

Любовь? Так не любят. И Булат больше говорил о моём возвращении, а не про то, чтобы забрать сына. Связей у меня никаких нет, денег тоже.

Ему настолько нужен статус семейного человека?

— Ваша честь, — поднимается адвокат мужа. — Мы запрашиваем время на примирение. Здесь задействованы интересы двухлетнего ребёнка. Мой клиент хочет сохранить семью. И готов постить клиентку за её измену и…

— Ваша честь, — тут же подрывается Ильяс. — Это клевета. В файлах дела есть копия нашего иска против господина Усманова, — это обращение мужчина почти выплёвывает. — Именно по этому вопросу. Подобные заявления порочат честь и достоинство.

— Она не жила с тобой, Карзаев?

— Оставшись без жилья, госпожа Усманова проживала в номере, который снял я. Это не секрет. Ваша честь, насколько я помню, проживание не равно каким-либо отношениям. А потом Алия переехала в свою квартиру.

— Почему же она там не появлялась?

— У вас установлена слежка за моей клиенткой?