Каюсь. Том Второй (СИ) - Раевская Полина

-думаю, я знаю, -подмигнул Макс, я же в этом сильно сомневалась, поэтому в ответ лишь вяло улыбнулась. Пока он что-то искал в шкафу, наполнила себе второй бокал и залпом осушила, пытаясь хоть немного заглушить боль. Но Макс нашел способ получше. -держи, это то, что надо: расслабишься, отдохнешь, придешь в себя, - протянул он мне похожую на папиросу сигарету. -Что это?- неуверенно взяла я ее. -Никогда не видела косячок? - удивился он, я покачала головой. - Ну, значит, самое время расширять кругозор. Я ухмыльнулась, повертела в руках самокрутку, несколько секунд поколебавшись, но потом решившись, уверенно взялась за нее, намереваясь - таки попробовать марихуану. Алкоголь уже ударил мне в голову, да и собственно было без разницы, как уйти от реальности. Хотелось просто это сделать. Пластинин чиркнул зажигалкой, и я затянувшись, тут же зашлась кашлем. Легкие обожгло огнем, дыхание перехватило. -Осторожней, - улыбнулся Макс и забрав у меня сигарету, тоже сделал затяжку. Курить у него получалась также, как и танцевать - красиво, изящно, чувственно. Я засмотрелась. Сама же приноровилась только после пары затяжек, постепенно входя во вкус, чувствуя, как меня потихонечку уносит далеко -далеко от проблем. Через какое-то время, мы уже вовсю хохотали с Максом, без причины, как идиоты. Мы о чем-то пытались говорить, перекрикивая друг друга и снова заходились хохотом. А потом меня потянуло танцевать, когда услышала свою любимую песню. Качаясь из стороны в сторону, натыкаясь на что-то, мы кое-как доползли до двери, при этом не переставая хохотать. А выйдя в гостиную, присоединились к танцующим. И так мне было хорошо, так весело. Я кричала, подпевая любимым исполнителям. Приставала к кому-то, а потом мы с Максом хохотали над тем или иным человеком, как дикие. Пару раз я падала, иногда проваливалась куда-то. В один из таких провалов, не поняла, как оказалась в объятиях Пластинина, повиснув у него на шее. Открыв глаза, уткнулась взглядом в точенные губы и мне вдруг нестерпимо захотелось проверить каменные они или нет. Я грубо прижала к ним большой палец и провела, отчего взгляд Макса загорелся. Мне это понравилось и я довольно усмехнулась, не скрывая своих эмоций. -Тебе это нравится, да? - прошептал он, прижимая меня к себе, отчего я бедром ощутила его возбуждение. Меня кинуло в жар, кровь забурлила в венах от какого-то извращенного предвкушения. -Нравится, -прошептала я заплетающимся языком и улыбнувшись, потерлась об его эрекцию, дразня. - А тебе … нравлюсь я, Пластинин?

-Нет, Токарева, ты мне не нравишься. Ты сводишь меня с ума, - произнес он, тяжело дыша, обхватив мой затылок. Наши лбы соприкоснулись. У меня закружилась голова, поэтому я закрыла глаза, Макс же выдохнул мне в губы. - Я хочу тебя. Я залилась смехом, довольная ответом и покачала головой. -Не сомневаюсь, - парирую , не открывая глаз, улетая куда-то. -Сегодня ты - моя,- донесся до меня чувственный голос Макса, вызывая странную смесь удовольствия и какого-то протеста, но он тут же растворился в сладкой истоме, когда я почувствовала, как язык Пластинина скользнул по моей шее, отчего по телу пробежала приятная дрожь. Я полностью отдалась сладким ощущениям, плывя на волнах кайфа, утопая в нем и всплывая на поверхность. Открыв на мгновение глаза, меня завертело в калейдоскопе картинок. Все мигало, кружилось и плыло, Я не понимала, где нахожусь и кто эти люди. Впрочем, мне на это стало наплевать, когда перед моим взором вдруг возник Гладышев. Он покрывал поцелуями мое лицо, скользил руками, забираясь под футболку, касаясь разгоряченной кожи. Я же пылала, возбуждение вспыхнуло огнем и разлилось по моему ватному телу. И мне захотелось большего. Поэтому я обхватила ладонями его лицо, удивляясь, что у него такие странные щеки, и притянула к своему, скользнув языком по губам Олега, бессвязно шепча: -Ты знаешь, что я ненавижу тебя, да? -Почему?- раздался вдруг чужой голос, вызывая у меня на мгновение ступор, но я продолжила говорить, кусая губы Гладышева. -Потому что все равно люблю тебя, скотину, - выдохнула и услышала хриплый смешок. Не желая слушать занудные речи, впилась поцелуем в его губы со всей страстью, зарываясь руками в волосы, чувствуя, что что-то не так, но не понимая что. Мы куда -то двигались, целуясь, как сумасшедшие, скидывая по пути одежду, натыкаясь на какие-то углы, шепча друг другу непристойности, смеясь и тут же замолкая, окунаясь с головой в эту дикую страсть. Я не помню, как оказалась на какой-то кровати голая. Мне было невероятно хорошо, я вся горела в огне бешеного желания, стонала, впившись в волосы Олега, чувствуя, как его язык ласкает меня, доводя до истерики вперемешку с диким раздражением, потому что все было как-то не так. Он меня не чувствовал. Как только я начинала получать удовольствие, он менял технику, и так раз за разом, пока я не психанула. -Хватит!- оттолкнула я его, и тут же потянула на себя. - Иди сюда. Он заскользил губами по моему телу, поднимаясь к груди, захватывая ее в плен, вновь разжигая во мне огонь страсти. Я вновь закрыла глаза, наслаждаясь, и скользнула руками по мускулистым плечам, чувствуя под ладонями совсем не то, что всегда. Внутри меня прозвенел какой-то звоночек, я открыла глаза, попыталась сфокусировать взгляд и передо мной вдруг возникло лицо Пластинина. Я часто заморгала, ничего не понимая, начиная паниковать. Но Максу было все равно, он словно действовал по регламенту и совершенно не обращал внимания на мою реакцию. Покончив с грудью, накинулся на мой рот, заглушая протесты и тут я почувствовала, как он входит в меня. Я невольно застонала от пронзившего меня удовольствия, на мгновение теряясь в ощущениях, вновь уплывая куда-то. Это все казалось сном, непонятным и странным. Чувственным, но скорее утомительным, чем приятным, И я продолжала уверять себя, что да, это всего лишь дурацкий сон. Это однозначно не может быть правдой. Нет…. -Да, детка, да, - услышала я сквозь пелену стоны Макса, чувствуя его резкие толчки. В нос ударил удушливый запах его парфюма и меня затошнило, паника начала накрывать с головой. Я хотела оттолкнуть Пластинина, но у меня не было сил, чтобы даже поднять руки. Тело не слушалось, оно жило отдельной жизнью, а сознание проваливалось куда-то, ускользая от реальности. Очнулась я, почувствовав, что замерзла. У меня ломило все тело, словно меня всю ночь били. Во рту была отвратительная сухость, голова гудела, желудок сводило от тошноты. Я медленно подняла свинцовые веки и оглядела мутным взглядом незнакомую комнату. Несколько секунд пыталась понять, где я и что тут делаю. А потом перед глазами, словно кадры на перемотке замелькали последние события, я осторожно повернулась и обнаружила себя абсолютно голой рядом с Пластининым, стянувшим с меня одеяло. Он безмятежно спал в то время, как на меня обрушился весь мой мир. Внутри все заледенело, сонливость и опьянение в момент покинули меня, оставляя наедине с последствиями своих не просто глупых, а чудовищных ошибок. Я смотрела и не могла поверить, что сделала это! Меня заколотило от ужаса, тошнота подкатила к самому горлу. Соскочив с кровати, я бросилась в уборную. Меня начало выворачивать наизнанку прямо на пол, как только я забежала в ванную комнату. Спазмы скручивали мой желудок с каждым новым воспоминанием об этой ночи. Я задыхалась, слезы застилали глаза, а меня все рвало и рвало. Казалось, еще чуть -чуть и я выблюю все свое нутро или умру от удушья. И лучше бы я сдохла! Когда все закончилось, я обессиленно сползла на пол, прижавшись трясущимся телом к холодному кафелю, и заревела, завыла, как зверюга в предсмертной агонии, понимая, что это конец . Дура, что же ты наделала?! Что наделала…. Я ударяла от бессилия по полу, не замечая боли в перебинтованной руке. Да и какая могла быть физическая боль, если я морально подыхала? Если меня наизнанку выворачивало от самой себя, от этого мерзкого, грязного тела, познавшего чужие прикосновения и ласки. У меня душа загибалась в нем, как если бы на меня надели половую тряпку. По коже пробежала дрожь отвращения, и желудок снова скрутили спазмы, я подползла к унитазу и захлебнулась желчью, рыдая. Не знаю, сколько длилась моя истерика, но в какой-то момент меня отпустило. И от этой пустоты стало еще хуже, так больно, так адски, невыносимо больно, что хотелось на стену лезть.