Триумф поражения (СИ) - Володина Жанна

— Восхищен! — зубоскалит Димка, измеряя наглым взглядом длину моих ног и оценивающе присвистывая.

— Я предполагал, что они длинные и стройные, — задумчиво тянет удивленный Костик. — Но одно дело думать, другое — видеть! Я в ауте!

— И мы оба — трупы! — испуганно констатирует Димка, поймав выражение глаз Холодильника. — Срочно делаем скучающие лица! Пошла ты со своими ногами, Симонова-Райская!

— Куда? — шиплю я, деланно улыбаясь.

— На все четыре стороны! — искренне отвечает Димка. — Я профессиональный трус! Мои кубики на прессе — детский сад против кулаков Хозяина.

— До его кулаков дело вообще не дойдет! — картинно паникует Костик, для храбрости выпивая рюмку текилы. — Нас вырубит одним ударом его охрана. Ты Нинкиного Евгения видел?

— Он не мой, он Холодильника! — слабо протестую я, опасаясь смотреть на Хозяина.

— Правильно, не смотри! — нервно хихикает Димка. — Он жжет напалмом. Мы уже не в счет. Но и от тебя горстка пепла должна остаться. Как там в детстве говорили? Ноги выдернет и спички вставит! Гарантирую!

— Я бы тоже выдернул! — неожиданно поддакивает пьяненький Костик. — Смотри, Прохора Васильевича на твоих ногах заклинило. Мои айтишники все теперь твои рабы.

Кошу глаза направо: программисты из отдела Костика, четверо молодых мужчин, понимающе мне улыбаются и даже подмигивают. Погорячилась ты, Нина, с фиолетовой юбкой… Хотя… Позвольте!

— Марину из рекламного кто-нибудь видит?! У нее юбки вообще как будто нет! — вяло возмущаюсь я.

— Для Маринки — это норма. За времена дресс-кода прошлые ее наряды еще не забыты, — доходчиво, словно маленькому ребенку, объясняет Димка. — А ты, мать, так нас раньше не баловала.

Он, конечно, прав. Эта юбка у меня вообще случайно оказалась: мы с Ленкой летом хотели по ночным клубам искать ей олигарха вместо гада Витьки. Надо признать, что с юбкой я промахнулась, как чуть ранее с платьем Чикаго. Теперь, кроме хорошей мины при плохой игре, и рассчитывать не на что.

— Мне кажется или Хозяин смотрит на меня? — нервничает Димка. — Точно смотрит! Решает, как меня убивать будет, медленно или быстро.

— Выбирай, чтобы быстро! — серьезно советует почти протрезвевший Костик. — Еще пытать могут…

— Прекратите, придурки! — шиплю я на них, опрокидывая второй бокал сухого белого вина. — Димка! Зачем он на тебя смотрит?

— Будь я проклят! — Димка почти трет глаза. — Он посмотрел на меня, на свою Светлану и снова на меня. Кто ему рассказал, что она мне нравится?!

— Дурак! — успокаивает его Костик. — Он тебе явно намекает: как только начнется новый танец, ты должен пригласить Светлану.

— Зачем? — не понимает Димка. — Я, конечно, не против, только зачем ему просить меня танцевать со своей невестой?

— Для ее нейтрализации! — важно говорит Костик, весело салютуя мне рюмкой текилы. — Смешные вы! Все ясно как божий день! Димка танцует со Светланой, и ему можно будет пригласить нашу Нинку.

— Я не пойду, — пищу я, запивая писк третьим бокалом.

— Интересно было бы посмотреть, — смеется Костик. — И привлечешь внимание своим отказом? Разозлишь его еще больше? Дашь понять Светлане, что вас с Хозяином связывает нечто большее?

Всё, что говорит Костик, заставляет меня втянуть голову в плечи, но я вовремя соображаю, что прятаться нельзя. В конце концов, юбка — мой флаг, знамя моего протестного партизанского движения. Какой там девиз у партизан? Правильно! Чтобы земля горела под ногами врага! Ни воды ему, ни еды, ни воздуха!

Кокетливо и томно улыбаюсь Димке и перекидываю ногу на ногу.

— Отвали, Нинка! — возмущенно шепчет мой личный трусливый помощник. — Я еще лет семьдесят жить планировал, причем со всеми конечностями, что у меня есть на данный момент!

— Иди! — советует Костик другу. — Я твою шкуру спасаю. Иди к Светлане!

Димка покорно встает и, нарисовав смелую улыбку, идет к столику Холодильника.

— Подошел. Пригласил. Разрешили, — докладывает мне, сидящей спиной к происходящему, Костик и громко восклицает. — Что я говорил!

— Что?! — пугаюсь я.

— Он идет сюда! — зловеще шепчет Костик. — Я же говорил…

Но Костик не успевает договорить того, о чем он мне говорил, потому что за моей спиной кто-то стоит, судя по поднятым вверх глазам моего приятеля.

— Добрый вечер, Александр Юрьевич! — хитро произносит Костик, явно наслаждаясь ситуацией.

— Добрый! — недобрым голосом подтверждает Холодильник и, положив руки на спинку моего стула, спрашивает. — Разрешите вас пригласить, госпожа Симонова-Райская?

— Меня? — хрипло переспрашиваю я, не поворачиваясь. — Я не танцую. У меня болит… голова.

— Ну не нога же! — вежливо перебивает меня Холодильник. — А голова пройдет.

Он берет меня за локти и вытаскивает из-за стола, уводя танцевать.

— Вы же не любите танцевать?! — огрызаюсь я, выбрав сицилианскую защиту, защиту нападением.

— Ненавижу! — мрачно подтверждает Холодильник. — Но мне надо успокоиться для вашей же безопасности.

— Даже ревнивые мужья и женихи так себя не ведут! — говорю я верхней пуговице его рубашки, вздрогнув, когда он обнимает меня за талию, крепко и сильно.

— Возможно, — соглашается Холодильник, осторожно ведя меня в танце. — У меня нет опыта в этих статусах.

— Ваша невеста танцует с привлекательным молодым человеком, — ехидно говорю я. — Не боитесь, что уведет?

— Не боюсь, — быстро и просто отвечает Холодильник. — Он не посмеет, она не захочет.

— Как вы уверены в себе! — иронизирую я.

— Не в себе — в них, — поправляет меня Холодильник. — В себе я не просто не уверен, я себе сейчас не доверяю.

— Вот видите! — радуюсь я. — Вам не доверяет уже два человека. А если мы проведем опрос сотрудников…

— Прекратите меня злить! — шипит Холодильник. — Вы достаточно меня разозлили, чтобы подливать масло в огонь.

Три бокала сухого белого на голодный желудок творят чудеса.

— У меня еще есть шорты, кожаные, коричневые, — доверительно сообщаю я ему на ухо.

Холодильник вздрагивает и морщится:

— Я понимаю, что вы издеваетесь, но и вы должны понять: не в ваших интересах меня подначивать.

— А что в моих интересах? — спрашиваю я, встречаясь с его глазами.

Он долго смотрит на меня, не отвечая, потом говорит:

— Мы можем подняться к вам. Мы можем поехать ко мне. Мы можем полететь в Париж. Или Лондон. Или Мадрид. Мы можем остаться в агентстве на ночь, если вы никуда не хотите.

От ужаса я даже некрасиво открываю рот. Со стороны, наверное, кажется, что он меня чем-то напугал, потому что танцующий со Светланой рядом с нами Димка с тревогой смотрит на меня и вопросительно приподнимает брови. Светлана же встречается взглядом со мной и приветливо улыбается. Она что, слепая или глупая?! Что за странное смирение?! Бесит уже! Вот мне ее уже не жалко!

— Идите к чёрту! — рычу я.

— Значит, вы не для меня подобрали такую милую юбку? — скалится Холодильник.

— Не стоит считать всё, что происходит вокруг вас, относящимся к себе, — важно поучаю я Хозяина, остро чувствуя, как его широкие горячие ладони прожигают ткань моей блузки до кожи, почти оставляя ожоги.

— Всё, что происходит вокруг вас, непосредственно касается меня, — не соглашается Холодильник, перемещая правую руку на мой позвоночник и начиная большим пальцем поглаживать мне косточку.

— Прекратите! — шепчу я. — Люди заметят. И решат, что у нас с вами отношения.

— Неужели? — ухмыляется Холодильник, продолжая поглаживания. — Вас это смущает?

— Меня это бесит! — честно говорю я, вздрогнув от новой позвоночной ласки. — Ни я, ни вы, ни, наконец, ваша Светлана — мы все этого не заслужили.

— Вы не переборщили с количеством участников? — большой палец Холодильника рисует эротические вензеля вдоль моего позвоночника.

— Количество вы определили сами, — говорю я сквозь зубы. — Послушайте, на нас смотрят мои коллеги и близкие друзья.

— Вижу! — холодно отвечает Холодильник. — Молодые люди уже полчаса не отрывают глаз от ваших ног. Вы же этого добивались?