Стану ему женой. Ребенок от монстра (СИ) - Устинова Мария
— Не плачь…
Я застонала сквозь слезы — обезболивающее отпускало, а может, это от стресса.
Кто бы знал, как одиноко и страшно было, хотя мужчина, которого я любила, держал меня за руку, и пытался успокоить. Но это словно биться в бетонную стену. Как бабочка бьет в стекло, постепенно себя разбивая. Мне к нему не пробиться.
Он за меня жизнь отдал. А сердце — нет.
— Я больше не могу! — заревела я в голос.
Андрей наклонился, укладывая обратно, когда я захотела встать, и словно попытался стереть ладонями страдальческое выражение с моего лица:
— Тише, не кричи, Лена, — влажный, пахнущий табаком рот, ткнулся мне в лоб, Андрей прошептал, прежде чем закончить поцелуем взасос. — Я люблю тебя.
Губы оказались солеными из-за моих слез. Насквозь солеными. Я забросила руку ему на шею, зажмурилась — от боли, тоски, и удовольствия. Прикосновение теплых губ — то, чего не хватало. После скандала, недомолвок, проблем — это то, по чему я соскучилась. Как успокаивает вкус табака, мяты и собственных слез… Вкус его поцелуя.
Он устало дышал, осторожно, но цепко держал за плечи, пока я не успокоилась.
— Я знаю, что тебе тяжело. Мы справимся. Справимся со всем вместе. Поедешь со мной? — прошептал он. — Поедешь?
— Поеду…
— Умница.
Ночь он провел в кресле. Я спала плохо, хотя вызвала медсестру, и мне вкололи обезболивающее. Несколько раз открывала глаза: смотрела на неподвижный силуэт Андрея в кресле. Голова запрокинута, на бедре ладонь, под которой лежал пистолет. Не знаю, спал он или думал всю ночь.
Мне снились плохие, тоскливые сны, а утром разбудила врач. После осмотра Андрей ушел поговорить с врачом. В коридоре раздался шорох, разговоры. Я настороженно прислушалась и приподнялась на локтях: кажется, ко мне не пускали няню с дочкой…
Я осторожно села и завернулась в больничный халат. Дверь приоткрылась, и я вытянула шею:
— Лена, — в палату заглянул Андрей с Аней на руках. — Сейчас принесут одежду, одевайся.
— Рано, слишком рано, Андрей Андреевич…
Пока врач уговаривала подержать меня под наблюдением еще немного, медсестра принесла вещи. Новые, у меня таких не было. Прямые брюки и футболка, вязаная кофта на пуговицах — лето уходило и стало прохладно. Здравствуй, осень. Я натянула белье и футболку, а дальше не смогла — сгибаться больно. Куда он меня тащит в таком состоянии?
Я похолодела от мысли, что останусь с дочкой вдвоем в таком состоянии.
— Андрей, — позвала я.
Он заглянул в палату. Понял, в чем заминка, передал Аню врачу — она вошла вместе с ним, опустился на колени и помог одеться. По очереди надел на меня белые носки и зашнуровал кроссовки.
— Идем, — подхватив дочь, он взял меня за руку и вывел в коридор.
— При любых проблемах сразу назад, — сказала врач.
За дверью нас ждала растерянная няня, а проем загородил охранник.
— Господин Глодов не предупреждал об отъезде. Куда вы направляетесь?
— Уйди с дороги, — руки были заняты нами, Андрей просто попытался его обойти, но охранник снова загородил путь. — Ты что, охренел?
Он остановился, глядя на здоровяка с неприкрытой агрессией. Обычно он не такой. Но бессонная ночь, усталость и обременение в виде нас с Аней, сделали Андрея злым. Я остановилась, неловко переминаясь с ноги на ногу. От страха заболел живот. Между мужчинами искрило от злости. Няня спряталась в палату. Врач испуганно наблюдала за развязкой — она могла вызвать охрану, но не сделала этого. Аня, почувствовав напряжение и неявную угрозу, расхныкалась.
— Отойди, — велел Андрей.
С ребенком на одной руке он выглядел не очень пугающим, и пистолет бы не успел вытянуть, не бросив дочь на пол, но охранник отступил, а когда мы прошли мимо, начал набирать номер.
Сдаст.
Не говоря ни слова, Андрей потащил нас по коридору. На парковке усадил в машину: меня на заднее сиденье, дочку отдал в руки. Автокресла не было и я побоялась представить, что буду делать, если мы попадем в аварию. Когда выезжал, на крыльцо вышел охранник с трубкой у уха.
Я встревоженно смотрела, как он провожает машину взглядом. Обернулась, баюкая дочку на руках. А ведь им ничего не стоит сдать Андрея властям. И все. Ему и нашему «вместе» придет конец. Глодову даже рук марать не придется.
Не потому ли мы уезжаем?
— Отвезу вас домой, потом куплю все, что нужно, — Андрей следил за зеркалами, словно боялся погони. — Если что-то не так, говори сразу, не терпи. Я что-нибудь придумаю.
Я промолчала, гладя Анюту по спине. Я еще слишком слаба: даже на руках ее не удержу, слишком она тяжелая.
Новый дом был за городом.
Не многоэтажка — именно дом. Не та развалюха, в которой мы жили, пока я была беременной, но и не роскошный особняк. Обычный деревенский домик, но хороший: с садом, высоким забором, и неплохим ремонтом.
Оставив нас в спальне, он смотался в магазин. Старался все быстро делать, был внимательным, но… Мы снова в бегах. Я поддалась ему. У меня возникло непреодолимое чувство конца. Как будто все решено и кончено было ночью в палате, когда я плакала и говорила: «Дальше без нас». Решение уже принято.
Он вернулся с сумками, заглянул в спальню, убедился, что с нами все в порядке и ушел забивать холодильник едой и лекарствами. Уставший, мрачный, но уже спокойный.
Затих.
Подождав, я взяла Аню за ручку, и мы вышли в коридор.
Андрей был в ванной, раздевался перед зеркалом. Снял рубашку, обнажив мускулистую спину и грудь, покрутился, пытаясь осмотреть тело. Плечо и лопатка в багровых ушибах, словно он упал. На груди огромная гематома с запекшейся кровью в центре.
— Что это?
— Травма от микрофона.
Он промыл рану — ничего серьезного. Умылся и стоял с закрытыми глазами, пока по лицу текла вода. Вымотался.
Жизнь с ним — как паутина.
Как я не хотела приезжать сюда с дочкой. Но я здесь. Как бабочка запуталась в паутине, и чем сильнее бьешься, тем меньше шансов вырваться.
— Давай поговорим, — предложила я. — О нашей жизни.
Андрей открыл глаза. Сморгнул капли воды с ресниц. Взгляд был замкнутым. Разговора не избежать и мы заранее знали, что ничем хорошим он не кончится.
— Давай, если хочешь.
— Я хочу? — переспросила я. — А тебе все равно? Андрей, меня вчера прооперировали… Мне нельзя было уходить из больницы.
— Я все купил. Мне дали выписку, сказали, чем тебя лечить. Если что, я найду врача. Я же нашел его в прошлый раз, так, Лена?
Он обернулся. Его задело, что я сомневаюсь. А я многое успела обдумать на больничной койке. Эта нелегкая ночь была самой трудной из всех, когда я принимала решение.
— Ты нам никто, — заявила я.
Андрей прищурился, складывая руки на голой груди. Я отвернулась, не знаю, что со мной, Андрей никогда не давал мне повода, но я его испугалась. Испугалась этих прищуренных глаз. Только не замолчала: поздно уже молчать.
— По документам ты нам никто. Если со мной что-то случится, как с этой внематочной, и меня не станет, Аня попадет в детский дом. Ты в розыске!
Эту фразу я выплюнула, словно кусок расплавленного олова. Она меня обжигала.
— Если со мной что-то случится, тебе не отдадут ребенка. Даже если захочешь забрать, не сможешь. Она останется сиротой. У нее даже шанса не будет на нормальную жизнь.
Он опустил взгляд: круглыми глазами Аня таращилась на отца.
Затем дочка увидела солнечных зайчиков на кухне, и смело пошагала туда. Я отпустила, когда она дернула ручкой. Смотрела, как дочка, не подозревая, о чем мы говорим, преследует солнечные блики, и сердце обливалось кровью.
Мы снова встретились взглядами. Я старалась смотреть жестко, хотя мне хотелось рыдать. Я его любила, правда любила, и видела, что он это знает и ему плохо.
Андрей не спорил — молчал.
— Ты слышишь?
— Я тебя понял, — сказал он. — Не продолжай. Я тебя понял, Лена.
Он отвернулся, туда, где Аня играла на полу солнечной кухни. Пока солнечной. Скоро похолодает, затем зима, а с ней — хандра и депрессия. Если вчера не показалось, он сказал, что меня любит. И кажется, его пришибленный, незлой взгляд, несмотря на все мои слова, говорит именно об этом.
Похожие книги на "Стану ему женой. Ребенок от монстра (СИ)", Устинова Мария
Устинова Мария читать все книги автора по порядку
Устинова Мария - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.