Профессор по вызову (СИ) - фон Беренготт Лючия

Наверное, никогда еще имя мультяшного персонажа из «Простоквашино» не повторяли с такой частотой и интенсивностью, да еще и абсолютно неразборчиво. Это ведь в моей голове я орала что было мочи «Почтальон Печкин», а тот, кому это предназначалось, слышал «Фррын Фыфкын».

Когда-нибудь наверняка я посмеюсь над этой идиотской сценой… Если меня спасут, развяжут и оттащат от меня этого волосатого дегенерата вот ПРЯМ ЩАС! Потому что, если не спасут, если никто не прибежит на мои приглушенные кляпом вопли, мне будет не до смеха.

— Ммм… какая ты брыкастенькая… озорница… — в очередной раз пытаясь ко мне подступиться, Аслан набросился на мою правую ногу и придавил ее животом. — Жаль у меня нет вторых наручников… или на… на-ножников. Как это правильно-то?

Обернувшись через плечо, я видела, как он уставился очумело в одну точку, вероятно пытаясь своим обкуренным мозгом вспомнить, как называются оковы для ног. Воспользовавшись паузой, я засадила ему второй ногой в бок — туда, где по моему представлению, должна была находиться печень.

— Фофафон Фефкын! — снова загудела в кляп, но тут он вообще ничего не услышал — потому что сам истошно заорал от боли.

— Ах ты стервоза! — отдышавшись, зарычал, снова нависая надо мной. — Так ты любишь играть да? Такое тебя заводит? Хорошо, негодница… у Аслана есть и на таких, как ты, управа…

Я услышала за спиной непонятный, долго-шуршащий звук, но как не оборачивалась, так ничего и не увидела — видимо, он специально готовил свою «управу» вне поля моего зрения. Зато очень хорошо почувствовала, когда она опустилась на мою затянутую джинсами задницу.

Хляссь! — стеганул меня толстый, с железными шипами ремень, который до этого я мельком видела вправленным в черные «рокерские» джинсы, валявшиеся на диванчике у окна.

— Ммм… — я взвыла от боли, чувствуя, как острые шипы впиваются в мою кожу, пронзая ее даже сквозь джинсы.

Хляссь! Повторный удар вырвал из меня еще один приглушенный вопль и заставил мои глаза наполниться слезами. Подбирая ноги, извиваясь, я пыталась уйти от следующего удара, но уже видела, что у меня не получится, видела даже, что он ляжет выше — там, где оголена была кожа между джинсами и задравшейся блузкой…

Зажмурившись, я приготовилась, поджалась изнутри…

Но вместо этого почувствовала чужие губы на своей спине — чертов проститут целовал меня туда, куда только что намеревался ударить! И неизвестно, что было хуже!

Ах ты ж говнюк! Я дернулась, напрягла ногу, чтобы снова заехать ему куда-нибудь, но он заметил и предупреждающе задрал над головой руку с ремнем, демонстрируя густо-заросшие подмышки, от которых меня чуть не вырвало.

— Либо я тебя трахаю, либо бью. Поняла? Дергаешь ногами — трахаю. Лежишь смирно — бью. А потом всё равно трахаю. Нет, не так… — он нахмурился, озадаченный тем, что сам сказал. — Наоборот… кажется. Или нет? Ты мне подскажи! Черт… у тебя же рот закрыт…

— Вот и открой его! — замычала я, отчаянно жестикулируя всем, чем могла, но вместо слов опять получилась какая-то белиберда, которую, конечно же, мой мучитель не понял. Или не хотел понять?

— В общем, лежи смирно, а то кожу сниму! — резюмировал он, для острастки еще разок хлестанув меня пониже пояса.

Я взвизгнула от удара по уже отбитому месту… и внезапно с ясной, кристально-чистой отчетливостью поняла. Я пропала. Я не выберусь отсюда, пока меня не оттрахают во все, до чего этот неадекватный обдолбыш доберется сегодня. Нет спасения от предстоящего изнасилования. Нет надежды впереди тоннеля, и единственное на что я могу надеяться, это на то, что проституты носят с собой презервативы и смазку.

Боже, какой кошмар меня ждет… Как же отмыться-то потом…

— Так-то лучше… — бормотал тем временем Аслан, уже явно возбужденный, если судить по учащенному дыханию. Я вдруг вспомнила, что он еще какую-то таблетку принял, и мне стало совсем страшно. Так страшно, что, когда под мои бедра скользнули горячие, волосатые руки и принялись что-то там у меня в паху дергать и расстегивать, я словно онемела. Будто оказалась вдруг в одном из тех снов, где вроде бы и можно убежать или улететь, но тело отказывается подчиняться, застывает, словно в холодном киселе…

— Опа! — дыша мне в спину, прокомментировал Аслан и резко, не жалея причиненных им же ранений, сдернул с меня джинсы. Похоже, что вместе с трусами…

А у меня от потрясения начало отключаться не только тело, но и мозг.

— Какая задница… Ты, наверное, и в попку любишь, да? Но надо сначала растянуть тебя вибратором, да и смазки побольше… а то недовольная останешься… А мне чаевые ох как пригодятся… — бормотали сзади всё тише, словно Аслану надели на голову подушку.

Всё вокруг тормозилось, немело, глохло и замораживалось. И руки, растягивающие и приподнимающие мои бедра, я уже почти не почувствовала…

Вот сейчас потеряю сознание и очнусь, когда всё уже будет позади — с надеждой подумалось заторможенными раз в двадцать мозгами.

— Заняты! — крикнул вдруг Аслан, уже пристраивающийся ко мне сзади. Это вырвало меня из оцепенения. Что? Кому это он?

Ответом мне был громкий и требовательный стук в дверь — явно второй. Первый я не услышала, будучи уже почти в обмороке. Резко подняла голову, одновременно отдергиваясь от назойливых рук проститута.

— Заняты, вам говорят! — повторил Аслан уже более грубым голосом и шмякнул меня по голой заднице, чтоб не дергалась.

— Спасите! — срывая голос, закричала я в кляп — отчаянно, срывая голос, цепляясь за эту последнюю соломинку. — Помогите мне! ПОМОГИТЕ!

За двадцать минут до этого.

И что теперь делать? Признать, что он ошибся и бежать в другую гостиницу?

С недоумением оглядывая пустую и темную гостиную своего номера, Максим Георгиевич мозгом понимал, что да, надо бежать. Женщина-таксист ввела его в заблуждение — нарочно или случайно, это он потом разберется. А пока… пока надо срываться и бежать в гостиницу «Джафар», в бывшую комнату Марго. Слава богу, он помнил, как ее найти — добежит быстро и возможно еще успеет спасти Птичкину от чего бы ей ни угрожала опасность…

Но как быть с интуицией, и тогда, в такси, и сейчас верещала — здесь, здесь его девочка! Только ее искать надо, а не стоять с тупым видом в темноте…

— Да где искать-то? — вопросил он вслух хриплым голосом.

На всякий случай заглянул под кровать и, конечно же, никого не обнаружил.

Бежать вниз, на ресепшен и спрашивать у них — наконец, сообразил он, поднявшись с колен. Они ведь должны были видеть Птичкину, если она здесь была.

А если нет? Если не была?

Вот если не была, тогда и в «Джафар»! — решил он. И поспешил вон из комнаты.

Увы, на ресепшене только что заступила новая смена, которая понятия не имела о какой-то там иностранке с высоким «хвостом» и с дорожной сумкой.

— Бляха-муха! — невежливо выругался Багинский, даже не в сторону. Похоже, что действительно ничего не остается, кроме как бежать в другую гостиницу…

И он уже почти ушел, уже почти покинул быстрым шагом лобби, когда услышал в отдалении:

— Да задрали они жаловаться… Ну, развлекаются люди… Мало ли кто там орет за стенкой…

Багинский резко обернулся и уставился на расхаживающего в развалку охранника в синем пиджаке. Тот держал в руке рацию и выслушивал неразборчивый ответ.

— Да ходил я туда, понимаешь? Ходил! Люди сексом занимаются — это ж сразу понятно! Нет, не стучал! И не буду! Помнишь, как мне прилетело в прошлый раз?

Развернувшись на пятках, Максим Георгиевич пошел на охранника так быстро и угрожающе, что тот аж попятился со страху.

— На каком этаже шумели? — зарычал Багинский, не обращая внимания на руку охранника, полезшую под пиджак — видимо, за оружием.

— На третьем… — сразу же ответил охранник, инстинктивно поняв, что это самый быстрый способ избавиться от ненормального.

— Номер?!

— Триста двадцать пять… А зачем вам? Эй, мистер, куда вы? Эй!