Двенадцать дней лета (СИ) - Джолос Анна

– И ты ничего не хочешь с этим делать!

– Хочу! Очень хочу!

– Да врёшь ты всё, – отмахиваюсь и отворачиваюсь.

Не могу смотреть на то, что от неё осталось.

– Дёма, сынок…

Лезет обнимать, и где-то глубоко внутри, это её действие всё ещё отзывается во мне ответной болью.

– Сколько раз я присылал тебе деньги отдельно на врача и кодировку. Вот в марте было последний раз. Напомни, куда ты их дела?

Молчит, но тут и без слов всё понятно. Туда же дела, куда ежемесячные мои переводы. Они тупо в очередной раз их пробухали на пару. Потратили всё на синьку.

– Ну как куда? Продукты покупала. Ксюхе-то надо есть или как? – пытается надавить на жалость.

– Хватит ею прикрываться.

– Я не прикрываюсь. Ты видал, какие цены нынче в магазинах? А она вон шоколадки любит разные, киндэры там всякие, конфеты, да не абы какие! Колбаску варёную, мороженое.

– Хватит, мам.

Конфеты и шоколадки Белка видит только тогда, когда привожу их я или кто-то по моей просьбе.

– Я ж сперва о дочке-то думаю. Как накормить. Она много ест, между прочим!

– Твой бесполезный боров съедает куда больше тощей Ксюхи!

– Едой попрекать человека будем?

– Закрыли тему.

Приживала херов.

Я его выкидываю из дома, а она опять привечает.

– Между прочим, еле отговорила Борю писать на тебя в ментовку заявление! Ты его избил, руку ему сломал, а он тебя пожалел, о как!

– Ничего про него слышать не хочу.

Оба молчим какое-то время, а потом она заводит разговор по новой:

– В этот раз точно закодируюсь, – обещает, в надежде, что опять на это куплюсь.

– Я тебе не верю, – качаю головой.

– Слово даю, сынок.

– Твоё слово ничего не стоит.

– Дём, дай денег, — просит, прижимаясь к моей спине. – У тебя же есть, я знаю. Вот очень надо, зай!

– Не терпится опохмелиться? Вон трясёт аж всю.

– Нет. Продуктов схожу куплю. Пустой холодильник у матери, даже яиц нема. И сахара. Совесть есть?

– Я тебе сам продукты привезу.

– А на врача-то дашь? – требует сердито. – Схожу к нему. Пусть зашьёт. Устала от жизни такой.

Поворачиваюсь к ней и огорошиваю:

– Прямо сейчас поехали. Всё сделают.

– Как эт сейчас, – опешив, таращится на меня во все глаза. – Я… Не могу щас.

– Почему не можешь? Ты же сама сказала, что хочешь избавиться от зависимости. Что мешает? Поехали, – пытаюсь додавить.

– Ну… Нет. Плохо выгляжу, – нервно теребит пояс от халата. – Не одета, башка не вымыта.

– Нет проблем. Собирайся, я подожду тебя в машине.

– Дём… – взгляд выражает испуг. – Мне б настроиться как-то, что ли.

– Настроиться? – повторяю разочарованно.

– Ну, морально там подготовиться.

– По дороге подготовишься.

– Нет, это вот так наспех не делается, сынок.

– А как делается?

– Ты денег дай – я их отложу, а когда созрею…

– И когда же?

Она пожимает плечом.

– Мож на день рождения пятого августа подарок себе сделаю. Новую жизнь, так сказать, начну. С чистого листа.

Ага, ну конечно.

– Не дам, – уверенно ей сообщаю. – Проходили уже.

Спускаюсь по сгнившим деревянным ступенькам.

– Дёма! – бежит следом за мной, хватаясь за висок. – Голова болит. Даже на таблетки денег не осталось.

– Пить меньше надо, не будет болеть.

– Это не от того!

– Продукты и таблетки привезу через час. Под дверью оставлю, заберёшь.

– Сынок!

Не слушаю её нытьё. Просто сажусь в машину и уезжаю.

В аптеке покупаю обезболевающее. Заезжаю на рынок за мясом и овощами. Потом направляюсь в ближайший супермаркет. Там закупаю разные крупы, макароны, колбасу, банки с тушёнкой, сосиски, чай-кофе, сахар и прочее.

Через час, как и обещал, паркуюсь у дома матери. Несу пакеты на крыльцо и как раз в тот момент, когда ставлю их у двери, эта самая дверь открывается.

Передо мной стоит мать. Одетая в платье, с вымытыми волосами, собранными в пучок, серьгами в ушах и даже накрашенная.

Растерянно на неё смотрю и сердце сжимается.

Она сейчас напоминает старую версию себя. Аж не верится. Давно её такой не видел.

– Я подумала, ты правильно говоришь. Пора меняться ради Ксюшки. Я готова поехать с тобой, сынок, – выдаёт вдруг решительно. – Продукты разложу щас и иду. Ага?

Киваю.

Мать, улыбаясь, забирает пакеты, исчезает в доме, но через пять минут уже садится в машину.

– Едем, чё ли? – громко вздыхает.

– Едем, – завожу мотор.

– Ты хать расскажи мне про себя чуть, – заводит какое-то время спустя. – Как живёшь, то сё. Чего поменялось?

– Всё по старому.

– Всё да не всё. Девка вон у тебя новая, – улыбается, засвечивая отсутствие зубов. – Ну, которая с тобой была в тот раз.

– Она тебе не девка.

– Да это я так, к слову. Красивая.

– Красивая.

– Москвичка?

– Какое это имеет значение?

– Просто спросила. Чё такого-то? Нельзя? Мать я или кто?

Молчу.

– А где познакомились?

– На заправке.

– Подвозил её, что ль?

– Неважно.

– Ничем с родной матерью делиться не хочет!

– Мы приехали, – оповещаю, останавливаясь перед шлагбаумом.

– Уже? – озирается по сторонам. – Так быстро?

– Да чё тут ехать, центр рядом.

– Ну… Хорошо, – ногтём ладонь ковыряет.

– Припаркуемся и пойдём, – ищу глазами место.

– Угу. А там заранее звонить не надо было? Я чёт не сообразила.

– Я сообразил. Пока ждал тебя, позвонил и обо всём договорился.

Глава 26

Лера

Резко вскакиваю со ступенек, когда слышу шум за забором.

Быстрым шагом направляюсь к калитке, но вскоре понимаю, что это не Демьян.

Зачем ему стучать? У него ключ есть.

– Кто? – спрашиваю настороженно.

– Лер, это Лёха Деверев, – доносится в ответ. — Дёмыч трубку не берёт и…

– Ты удивлён почему? – усмехнувшись, спрашиваю сухо. – С такими друзьями, как вы, и врагов не надо.

Слышу, как вздыхает.

– Мне бы поговорить с ним. Можешь позвать?

– Не могу.

– Я понимаю, что вы после случившегося не хотите ни с кем из нас контактировать, но, пожалуйста, если не затруднит, попроси его подойти к калитке.

Молчу.

– Лер…

– Он уехал утром и до сих пор не вернулся.

Уже испереживалась, если честно, и пожалела о том, что наговорила ему вчера много неприятного.

– Ясно. Раз Демьян не дома, давай я тебе отдам украшения.

Поворачиваю ключ, открывая калитку.

– Привет, – здоровается блондин, когда встречаемся лицом к лицу. – Вот держи, тут вроде всё, что у тебя было в сумке, – протягивает раскрытую ладонь. – Оно?

– Да, – забираю мамины драгоценности.

Парень кивает и прячет руки в карманы.

– А Дёмыч случайно не сказал тебе, куда поехал?

– Мы спали, когда он ушёл.

— Понятно. Белка с тобой?

– Со мной.

– Хорошо… – опускает взгляд.

Разговор между нами, учитывая обстоятельства, особо не клеится.

– Я передам, что ты заходил.

– Ага, спасибо. Ну я тогда пойду? Закрывайся.

– Непременно.

– Лер, ты на меня обиду не держи, ладно? – поднимая голову, произносит виновато. – Я не в курсах был. Пацаны в плане своих дел как-то сами по себе…

– Я тебе не верю, Лёш, – говорю прямо.

– Твоё право. Просто хочу, чтобы ты знала: я подобными вещами не занимаюсь и друзей в этом не поддерживаю.

Стиснув зубы, молчу.

– Ну пока тогда…

Не дождавшись от меня каких-то слов в ответ, поворачивается, чтобы уйти.

– Тут есть где-нибудь поблизости аптека?

– А чё случилось?

– Ксюха, похоже, заболела.

Лёха приносит нам лекарства. Я заставляю Белку выпить волшебный детский порошок и укладываю её спать под мультики.

В начале двенадцатого слышу звук открывающейся калитки. Спешу на улицу и с облегчением выдыхаю, увидев наконец во дворе Демьяна.