Из развода с любовью (СИ) - Шевцова Каролина

- Похвально, - уголки его губ дрогнули в полуулыбке, - но мы с тобой очень разные. И когда я ложусь спать ночью в понедельник, то планирую, что закажу на ужин в пятницу.

- Почему в пятницу? – пискнула я, глядя в его хищные, до дрожи пугающие глаза. Как кролик, загипнотизированный удавом.

- Потому что все остальные дни к тому моменту уже расписаны. Я все планирую наперед и никогда, послушай еще раз, никогда не даю обещаний, которые не могу исполнить. Поняла?

Я заторможено кивнула.

- Отлично. Но и я твою позицию тоже услышал. А теперь мне нужно идти.

Он отпустил руку, и я пошатнулась, как шарнирная кукла, вдруг лишившаяся опоры. Я прислонилась к стене и отстраненно наблюдала за тем, как Виталик надевает черное пальто и туфли в тон. Он же не обращал на меня внимания. И только застегнув последнюю пуговицу, крикнул в сторону детской:

- Миша, до встречи!

Прощального поцелуя в тот день не было.

Глава 15

- Ну, в целом хорошо, - промямлил Саша, по правую руку от меня, - не великолепно, но если вот в видеоредакторе пошаманить, музычку наложить, то вот даже хорошо. Хорошо же?

- Дерьмово, - пробасил Серпантин, сидя слева, - не слушай его Сладуся. Говно оно всегда дурно пахнет, сколько бы его духами не поливали.

Я нашла взглядом Виталика и вопросительно подняла брови, надеясь получить ответ. Но по плотно сжатым губам поняла, что и ему фильм не понравился. Никому, включая меня, он не понравился. На самом деле мы смонтировали только скелет, на который было необходимо накидать мяса из эффектного саундтрека, переходов и закадрового голоса, пронзительного и чуткого. Очень похожего на Хабенского, но с гораздо меньшим бюджетом. И все, мысленно я уже держала в руках Оскар за лучшую документальную работу, обогнав конкурентов из США, Китая и прочих стран.

Однако реальность больно встряхивала за плечи, заставляя очнуться от фантазий. Фильм вышел ужасно…правильным. Вылизанным, пресным, скучным. Я с трудом отсмотрела снятый материал, и это после того как бравый монтажер сократил отснятое в пять раз. А ведь это был мой фильм, моя идея! Что говорить о посторонних, которые будут вынуждены лицезреть эту тягомотину. Возможно, нам удастся продать ленту в Северную Корею, и там будут крутить мою документалку нон-стоп перед пойманными шпионами, чтобы те скорее разболтали все правительственные секреты.

Я обреченно огляделась по сторонам. В кабинете было несколько человек, но все они выражали единую мысль, озвученную Серпантином:

Конфетки из говна не вышло.

И можно долго обсуждать, почему у нас не получилось, вот только времени на разговоры больше не осталось. На днях возвращался генеральный, и я должна продемонстрировать ему идеальный остро-социальный фильм, а не эту отрыжку арт-хауса.

Я снова посмотрела на Виталика, надеясь найти в его взгляде хоть какую-то поддержку, но судя по потемневшей радужке глаз, он сердился не меньше моего.

- Нормально, - наконец произнес Игнатов.

- Думаешь? – с надеждой отозвалась я.

- Думаю, что нормально, но…ты можешь лучше, правда.

Правда…видимо бабушка воспитала из Игнатова очень хорошего мальчика, который никогда не обманывал. Вот и сейчас, отбросив в сторону милосердие, он надавил на больное. Я знала, что могу лучше, могу великолепно и даже охренительно круто, но почему-то не сделала. Значит все-таки не могу…

Я опустила голову на сложенные ладони, и уткнулась носом в стол, лишь бы не видеть обескураженные лица своих коллег. Нужно что-то сделать, чтобы спасти фильм, компанию и себе. Думай, голова, думай, я тебе шапку куплю!

Через несколько минут в рябой темноте стала мелькать какая-то идея, мысль, свет внутри бесконечно длинного туннеля. И только я постаралась ухватить ее за хвост, как раздался пронзительный голос:

- Приветик, молодежь, папочка вернулся!

Подняв лицо к двери, я увидела загоревшего, помолодевшего, все еще упитанного Генерального! Не успела я выругаться матом или заплакать, как события закрутились с невероятной скоростью. Артурович умел перетянуть все внимание, ловко жонглируя словами, он окружал свою упитанную персону обожателями. Вот и сейчас генеральный начал рассказывать анекдоты и байки островной жизни, пока я держалась в стороне, с ужасом наблюдая за тем, как все тянутся к нему как у гуру эпохи Просвещения.

- Не бойся, все будет хорошо, - Виталик крепко сжал мое плечо. Паника от неожиданного приезда шефа постепенно отступила, передав эстафету апатии. Будет и будет, а если нет, то тоже не страшно. Прорвемся как-нибудь.

- Януся, курочка моя, - начал Давид Артурович, наконец, вспомнил о моем присутствии в офисе, - я привез тебе шампунь и тапочки, ты же любишь SPA-процедуры?

Он залез в сумку и достал крохотные пузырьки с эмблемой отеля, которые практичный дитя еврейского народа стырил при отъезде.

- Спасибо, - я сдержанно кивнула, но подарок не взяла. И чтобы как-то перейти от эпатажа к работе, сказала: - Давид Артурович, мы сняли материал, осталось смонтировать и через две недели можно договариваться о рекламе.

- Сняли-таки? Ты же моя нежная, вот вообще в тебе не сомневался, чик-чиричечка моя!

Я ощутила, как Виталик сжал мою ладонь, спрятанную под стол. Ему определенно не нравилось вольное обращение генерального ко мне.

- Да, вы можете сейчас посмотреть материал, и внести свои замечания, - отозвалась я, стараясь сместить внимание шефа с Виталика на собственную персону. Не хватало, чтобы эти двое сейчас поругались.

- Лишнее. Виталий Геннадьевич, а вы фильм видели? Ваше резюме? Яночка, Виталик гений, если нравится ему, то понравится и мне.

Я напряглась. Игнатов весьма однозначно высказался по поводу моей работы, и обманывать кого-то не его принцип. А значит, меня ждал разгромный отзыв и потеря работы. Переведя взгляд в сторону, я увидела спокойное, вылепленное из камня, лицо картавого. Не человек, статуя. Вдруг ощутила, как он медленно провел большим пальцем по тыльной стороне моей ладони, чтобы я успокоилась.

- Это добротный фильм, нужно внести некоторые моменты, - наконец отозвался Игнатов, и от его слов пол подо мной вновь стал твердым, а стены перестали дрожать, - Яна Вадимовна проделала качественную работу, не смотря на некоторые, - он перевел взгляд на Валерчика и добавил, - обстоятельства.

- Обстоятельства говоришь? Ну, лады. Валер, а тебе как? Птичка моя не подвела, не улетела в дальние страны, а?

- Яна Вадимовна классная, - припечатал Серпантин и подмигнул мне. От радости, что меня не назвали Сладусей, я готова была расцеловать рокера в обе щеки.

- Януся, а ты сама что думаешь? – наконец спросил шеф у меня.

Лица присутствующих повернулись в мою сторону, и по напряженной тишине я поняла: это и есть минута славы, моя оскаровская речь перед ликующей (ладно не очень-то ликующей) толпой. Вот только вместо заветной статуэтки в руках я сжимала крышку стола, а вместо фуршета по случаю праздник кружка с приклеенным ко дну чайным пакетиком. Говорить не хотелось, но, превозмогая себя, я сказала:

- Хорошо. Не идеально, но хорошо, когда закончим работу, то будет отлично.

- Ох, Януся. Даже жалко в самом деле, - протянул Генеральный.

- Чего вам жалко? – не поняла я.

- Тебя, дурочка, - рассмеялся Артурович, - такая ситуация смешная вышла, ты делала-делала, а я совсем забыл сказать, что фирму-то я продал. Завтра сделка, ага.

Я не заметила, как опустел кабинет. Сначала его покинул Генеральный. Горделиво и степенно, как павлин в период брачных игрищ, он удалился по своим важным делам – разводиться с женой номер восемь и искать ей на замену девятую.

- Девять, Януся, это счастливое число, это уж наверняка.

Вслед за ним упорхнул ассистент Саша. На прощанье он выдавил что-то ободряющее:

- Яна Вадимовна, приятно с вами работать...если что, звоните.

Ну и последним отчалил Серпантин:

- Сладуся, ты давай это, не кисни – на радуге зависни. Лады?

Так я осталась один на один с Игнатовым. Он сидел за столом прямо напротив меня и не отрываясь изучал какие-то документы. Напряженная тишина нервировала до жути, так, что захотелось включить радио. Пускай Егор Крид поет об искусственных страданиях, чем мне страдать по-настоящему. Впервые в жизни меня раздражало присутствие Виталика. Тот по-прежнему игнорировал меня, монотонно переворачивая страницы не то контракта, не то договора.