Ласковые имена - Макмуртри (Макмертри) Лэрри Джефф

– Я бы тоже хотела взглянуть, – попросила Пэтси. – Я никогда не смотрела телевизор в машине.

– Заходи, – пригласила Аврора. – Меня лучше отсюда извлечь, а то, стоит мне здесь чуть прилечь, я засну, и неизвестно, куда Вернон меня тогда увезет.

Пока Вернон показывал Пэтси чудеса своей машины, Эмма вместе с матерью вошла в дом и поднялась за ней в спальню, где, к ее удивлению, Аврора села за стол и выписала ей чек на сто пятьдесят долларов.

– Чем я это заслужила? – воскликнула Эмма.

– Не уверена, что ты этого заслуживаешь. Я, оказывается, совсем забыла как хорошо одевается мисс Кларк. Это, безусловно, ее плюс, возможно, единственный. Мне кажется, я заслужила иметь дочь, которая одевалась бы, по меньшей мере, не хуже, вот почему я и даю тебе эту сумму.

Эмма ощутила легкую тревогу.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она. Аврора поднялась из-за стола и перешла в свой эркерчик, откуда можно было наблюдать и лужайку, и улицу. Вернон как раз протягивал Пэтси банку колы из своего холодильника.

– Ты погляди, съела один из моих самых удачных завтраков да еще и колу будет пить, – начала Аврора, устраиваясь в подушках.

– Что ты все время всех клюешь, клюешь, клюешь?

– Не знаю, – ответила Аврора. – Я никогда особой пассивностью не отличалась.

– Так, как ты себя чувствуешь?

– Как? – переспросила Аврора, внимательно наблюдая сцену, разворачивающуюся внизу, словно могла угадать любую фразу из разговора Пэтси с Верноном.

– Что ж, у меня все чудесно. Никто меня не оскорблял уже целых двадцать четыре часа, и одно это поднимает мое настроение. Если бы окружающие меня не обижали, я всегда была бы в отличном настроении.

– Мне нравится Вернон, – заметила Эмма, подходя к туалетному столику своей матери. Она примеряла вновь обретенное янтарное ожерелье, Аврора пристально следила за ней.

– Удивительно, что у меня осталось хоть одно украшение, если учесть, как люди обращаются с моими вещами. Что ты сказала про Вернона?

– Я сказала, что он мне нравится, – повторила Эмма.

Аврора хмыкнула.

– Это замечание совершенно нейтральное, как крем из пшеницы для любой кожи. Совершенно очевидно, что не найдется человека, которому бы не понравился Вернон. По правде говоря, я не меньше тебя удивлена, что он оказался здесь. Вообще ему надо было сегодня быть в Канаде, а не потчевать мисс Кларк ненужными ей напитками с риском для ее зубов.

– Так почему же он здесь?

– Как видишь, он предпочел не уезжать, вот он и здесь, – пояснила Аврора. – У него репутация хорошего карточного игрока, и мы планируем потом немного поиграть.

– То есть, как я поняла, ты передала бразды правления в его руки, – заметила Эмма, не снимая ожерелья, развлекаясь тем, что это явно вызывало некоторое беспокойство ее матери.

– Ну ладно. Не понимаю, почему тебе надо волноваться из-за Вернона. Если он не желает доставлять себе беспокойство из-за меня, никто его не принуждает. Это, по-моему, ясно.

Эмма сняла бусы, и Аврора вновь переключила свое внимание на лужайку. Трудно было сказать, кто суетился больше: Пэтси или Вернон. Кажется, оба говорили разом.

– Эта девчонка еще болтливее, чем я, – заметила Аврора. – Она ему слово вставить не дает. Знаешь, ей давно пора замуж. – Она вдруг поднялась и пошла к лестнице.

– Куда это ты так спешишь? – поинтересовалась Эмма, следуя сзади.

– Мне кажется, ему ни к чему убивать целое утро на разговоры с твоей подружкой, которая так напоминает мне крысу. Вам давно пора.

– Это, по-моему, тот случай, когда противоположности притягиваются, – сказала Эмма.

Аврора не оглядывалась.

– Получила чек, а теперь отправляйся. Твои остроумные замечания начинают мне действовать на нервы. Мой жизненный опыт богаче твоего, и я заметила, что взаимное притяжение противоположностей встречается гораздо реже, чем принято считать. Если же оно возникает, то, как правило, на весьма короткий срок. Вообще говоря, противоположности обычно вызывают друг у друга смертельную скуку. Все мои противоположности меня явно утомляют.

– А как же тогда Вернон? – спросила Эмма.

– Мы с Верноном только что познакомились, – сказала Аврора. – Мне лишь хочется попросту поиграть в карты и еще немного дружбы, пусть даже из жалости.

Спустившись по лестнице, она с возмущением посмотрела на дочь.

– Хорошо, – сказала Аврора, – но ведь это ты говорила, что он в тебя влюблен.

– О, да, но это было вчера вечером. Я же не знала, каким он будет сегодня. Я сделала ему строгий выговор по поводу Ройса. Отпуск это совсем не то, что нужно сейчас ему как женатому мужчине.

– Бедняга Ройс, – протянула Эмма. – Мне кажется, Вернон прав. Как бы я ни любила Рози, я думаю, что кто-нибудь должен быть и на его стороне.

– Хорошо, можешь взять ответственность за его нравственность на себя, – сказала Аврора, поглядывая в окно. – Не знаю, однако, какой в этом прок для него, ты несколько не подходишь для таких заданий.

Когда они шли в кухню, Эмма на секунду обняла мать за талию.

– Вопреки тому, какой я тебе кажусь, я хочу поблагодарить тебя за чек, – сказала она. Аврора, обернувшись, сжала ее в объятиях, правда, сделала это скорее машинально, так как мысли ее были далеко.

– Мне кажется, если бы я была мужчиной и познакомилась с тобой, я бы в ужас пришла, – сказала Эмма.

– От такой милой маленькой леди, как я? Что во мне такого ужасающего?

Они вошли в кухню как раз в тот момент, когда Вернон с Пэтси открыли дверь в дом. Козочка по-прежнему тихо блеяла, покусывая одну из подушек. Аврора поспешила отогнать ее.

– Вернон, вы, надеюсь, захватили карты? У Вернона в руке появилась колода.

– Мы могли бы сыграть вчетвером, – сказал он, указывая на девушек.

Аврора немедленно наложила вето на его предложение, для чего ей понадобилось только покачать головой.

– Боюсь, что вы недостаточно хорошо знаете этих барышень. Они обе очень возвышенные и слишком интеллектуальные, чтобы садиться за карты с такими, как мы. Они не могут посвящать свою жизнь игре, они для этого слишком серьезны. Я думаю, что они сейчас отправятся в какую-нибудь библиотеку, чтобы провести утро за чтением серьезных романов – «Улисс» или что-то в этом роде.

– Поэтому, – заключила она, – нам с Рози нет никакого резона делить вас с молодыми. В наши дни находишь так мало развлечений.

Когда девушки уходили, Вернон начал тасовать карты. – Ты слишком мягка со всеми, – сказала Пэтси, ведя подругу за руку. – Муж тебя бьет, мать выгоняет. Пожалуй, даже я тобой помыкаю. Ты прекрасно знаешь, что она нарочно грубит мне, почему ты с ней никогда из-за этого не поспоришь? Какая из тебя после этого подруга?

– Подруга в замешательстве, – призналась Эмма. – Она мне просто так дала сто пятьдесят долларов, даже без моей просьбы, только, чтобы я от тебя не отставала.

Пэтси одновременно причесывалась и делала поворот. – Однажды она зайдет слишком далеко, – сказала она. – И еще я не понимаю, зачем она встречается с этим человеком. Он, конечно, очень милый, но она не могла бы жить с ковбоем. Или с нефтяником. Не знаю, что она себе думает.

Когда у Эммы не было денег, она всегда думала о вещах, которые хотела бы купить, но с чеком в руках она не могла решить, чего ей хочется.

– Никак не могу придумать, что мне нужно, разве только новое платье. Может быть, мне стоит сохранить деньги и купить что-нибудь, когда у меня в следующий раз будет депрессия?

– Смотри, какие смешные собаки, – заметила Пэтси, когда они проезжали мимо дома Генерала. – Как ты думаешь, он их так заставляет стоять целый день?

Першинг и Маршал Ней застыли на тех же местах лужайки, где их видели девушки, когда ехали на завтрак. Было похоже, что далматские доги ждут, когда придет Генерал и снова встанет между ними. Оба смотрели прямо перед собой, как солдаты на плацу. Поблизости Эф. Ви. вяло подрезал кустарник.

– Да, ты выросла на улице ненормальных. Ничего удивительного, что ты такая запуганная.