— Что ещё ты делаешь? Как ты проводишь своё свободное время?
— Ты на самом деле не захочешь слушать о том, насколько скучная у меня жизнь.
— Я хочу. Я хочу всё о тебе знать. — Дерьмо! Мой рот продолжает извергать эти слова сам по себе. Она подумает, что я какой-то маньяк.
— Я и Дон - мы соседки. Мы работаем вместе, поэтому и делаем много чего вместе. В основном, ходим по магазинам, плюс она тоже читает, так что мы разговариваем о наших книжных бойфрендах.
Вымышленные, но мне это не нравится.
— Что ещё?
— Мы много времени проводим у моих родителей. Я вернулась сюда полгода назад, и Дон приехала со мной. Меня здесь не было с тех пор, как я окончила колледж, так что это так замечательно, иметь возможность проводить с ними время. Думаю, что пытаюсь наверстать всё время, что мы потеряли.
— Звучит так, как будто ты очень близка с ними?
— Да, я скучала по ним, когда уехала. Это ещё больше облегчило решение вернуться домой.
— Ты что-то недоговариваешь?
— Ничего особенного, я просто была готова к переменам.
Я не буду давить, чтобы она рассказала мне. Пока нет. Мне нужно узнать побольше о ней, пусть она увидит, что я не ищу утешения. Я опустошён тем, что Мелисса погибла, и моё сердце разбито, ведь мой сын никогда не узнает свою маму, но мне не нужно встречаться с Кендалл, чтобы забыть Мелиссу.
— Так кроме этих книжных бойфрендов, о которых ты говорила, у меня есть соперники? — с таким же успехом можно было сказать, где я хочу, чтобы она оказалась. Я не люблю играть в игры. Мои мысли вернулись к Стефани. Тот полный бардак был игрой, которую я ненавидел и поклялся больше не играть снова. Меня не волнует, что это за вызов будет; если есть ставка, то я не участвую. Никогда больше.
— Больше нет.
Отлично. Не то чтобы это что-то значило, поскольку ему придется доказать мне, что он лучший мужчина для нее, прежде чем я бы отступил. Она поглощает меня без остатка.
— Может, поделишься?
Она раздумывает.
Давай, милая, откройся мне.
— Кэл и я встречались около двух лет. Сначала он был хорошим, милым и внимательным. Ну, ты знаешь, всё о чём девушка может мечтать. — Она мрачно смеётся. — До тех пор, пока не оказалось, что он не такой.
Моё сердце останавливается на несколько ударов от её слов. Если он тронул её хоть пальцем, я убью его.
— Расскажи подробнее, — призываю я, пытаясь себя успокоить, контролируя свой голос.
— Он попал в дурную компанию. Устроился на новую работу, на фабрике, и ребята, с которыми он тусовался, плотно сидели на наркотиках. Оглядываясь назад, я удивляюсь, как они ещё сохраняли свои рабочие места. В любом случае, он изменился. Наркотики изменили его. Поначалу я не знала, что происходит, но когда всё выяснила, то порвала с ним. Ну, во всяком случае, попыталась. Он был груб и зол, когда я ушла от него. Всё было ещё хуже, так как он жил в квартире напротив. И получалось, как будто я не могла уйти от него и от его гнева.
Я стискиваю челюсти.
— Он распускал руки?
— Нет, не совсем. То есть он толкнул меня несколько раз, но это ничего не значит. По-настоящему он ни разу не ударил меня, — она останавливается и тяжело вздыхает в трубку. — Ты не хочешь слушать обо всём этом. Не могу поверить, что рассказываю тебе всё.
— Продолжай говорить, — выпаливаю я.
— Извини?
— Мне нужно знать, Кендалл. Так помоги мне, если ты не расскажешь мне до конца, моя задница будет на твоём пороге через, неважно, сколько времени у меня займёт, чтобы добраться до тебя, и ты мне всё объяснишь.
— Ридж, — удивлённо говорит она.
— Кендалл, — говорю ей в ответ.
— Не думаю, что это твоё дело. Я должна идти.
— Позволь мне сказать тебе кое-что — ты моё дело. Я хочу тебя, Кендалл. Есть что-то между нами, и я хочу быть в состоянии понять, что это означает. Каждый раз, когда ты находишься рядом со мной, меня будто притягивает к тебе. — Я делаю глубокий вдох и смягчаю свой тон. — Я не смогу уснуть, пока не узнаю до конца.
— Однажды. Он ударил меня один раз. Это был последний раз. Он уехал на следующие выходные за город, и Дон и я собрали свои вещи и уехали. Он звонил пару раз, но я игнорировала его звонки. Это была скорее пощёчина, но для меня она стала последней каплей. Я знала, что мне нужно было уйти до того, как всё стало хуже. Дон не близка со своей семьёй, и она сказала, что ничего там её не удерживает, так что она переехала вместе со мной. В течение нескольких недель мы гостили у моих родителей, пока не нашли дом, который сдавался в аренду. Нам повезло найти работу в одном и том же месте. И с тех пор мы просто здесь живём.
Он, бл*ть, ударил её! Я сосредотачиваюсь на дыхании, чтобы успокоить себя. Красный огонь ярости, которой я никогда раньше не чувствовал, бушует во мне.
— Если он приедет, если он будет доставать тебя, ты скажешь. Без всяких исключений и отговорок — ты приходишь ко мне. Поняла?
— Ридж, это безумие, ты не можешь…
Я прерываю её.
— Я могу и буду. Я хочу, чтобы ты пообещала мне, Кендалл. Как только он появляется, ты сразу приходишь ко мне. Ты звонишь мне, присылаешь грёбаного почтового голубя, но обращаешься ко мне.
— Ладно, — говорит она так тихо, что я еле услышал. Затем она зевает.
— Я имел в виду то, что сказал, Кендалл. Я хочу увидеть, куда это всё нас заведет.
— Ридж, я…
— Знаю, что нам нужно поговорить. Мне нужно рассказать тебе о маме Нокса, и я сделаю это, скоро, но хочу это сделать только при личной встрече, не по телефону. Хочу, чтобы ты смогла меня увидеть и понять, что я говорю правду.
— Ладно, — снова говорит она.
— Спокойной ночи, милая.
Она колеблется.
— Сладких снов. — Говорит она, а затем связь обрывается.
Действительно, сладких грёбаных снов.
Глава 24
Кендалл
Вчера мы с Риджем не виделись, но переписывались целый день. Прошлым вечером он прислал мне фотографию Нокса, спящего у него на груди. Ридж пожаловался, что он очень устал, так как они плохо спали ночью. Как я его понимаю. Я продолжала прокручивать наш разговор в голове. Не могу поверить, что проболталась ему про Кэла и призналась в том, что он ударил меня. Единственный человек, которому я обо всём рассказала, это Дон. Я не хотела больше никому рассказать об этом, но Ридж был таким властным, что заставил меня петь, как чертову канарейку.
