Два красавчика и Я (СИ) - Шварц Анна

Конечно! Она едва прикрывает мне трусы!!!

Я судорожно раздумываю, что мне делать дальше. Если я присяду, чтобы поднять плед, то явно все, что было скрыто футболкой, окажется видно...

Да и чтобы поднять плед, нужно перестать на нем топтаться...

Поэтому я шагаю вперед.

— Птичка, там...

Моя нога внезапно уезжает, и я плашмя лечу вперед носом. В последний момент меня успевает подхватить Мирослав, и я снова, в который раз уже за день оказываюсь в его объятиях.

—… мокро, — заканчивает он, когда мы встречаемся взглядами.

Эпизод 26

Матерные слова вертятся на моем языке, но я молчу. Воображение подкидывает идиотскую шутку, в духе “мокро сейчас будет не только на полу, хахаха!”.

Почему-то я начинаю верить, что высшее провиденье сталкивает нас друг с другом. Так глупо навернуться в объятия парня, будучи в одной футболке и трусах, и зная, что между вами целый фонтан искр иногда проскакивает... в общем, умудриться надо.

Взгляд Мирослава медленно скользит по мне. Сверху вниз, и снова вверх.

— Птичка, интересный маневр. Телесное бельишко тоже ничего так. Я даже на секунду подумал, что твоя крепость решила пасть и ты вышла без всего…

— И поэтому просила плед?! — я осторожно отстраняю парня, выпрямляюсь, — я случайно поскользнулась. Абсолютно.

— Поскользнись так еще раз, м? Ты очень удачно упала в мои руки. Я буду не против, если ты внезапно упадешь на меня в спальне, — Мирослав усмехается, сложив руки на груди, — но если ты очень горячая птичка, можешь упасть на меня и тут. Или на кухне.

Я окидываю его взглядом. Блин. Почему он такой, а? Никогда не думала, что настолько прямолинейные подкаты смогут разыграть мое воображение. Из-за этого слишком часто мелькает крамольная мысль плюнуть на все приличия.

— Я… позвонить, — произношу быстро я и пытаюсь проскользнуть мимо него на кухню, где заряжается телефон.

Парень внезапно хватает меня за руку и разворачивает к себе. Я едва не сталкиваюсь с ним носами и тихо ойкаю.

— Одно твое слово, птичка, — произносит он тихо, наклонившись ко мне, а потом я чувствую, как он накидывает мне толстовку на бедра и завязывает рукава спереди, на талии, — или намек… и я сделаю все, что ты захочешь. У тебя будет в распоряжении весь вечер, ночь и я.

— И ты? — растерянно произношу я, нервно сглотнув. Демон-соблазнитель, блин!

— Ага, — ладони ложатся мне на талию, и пальцы чуть сжимаются, — поцелуи были достаточно огненными, не так ли? Почему бы и не попробовать все остальное? Вполне возможно, что мы идеальное сочетание.

— Ну уж нет, — я пытаюсь отодвинуться, но он удерживает меня на месте, — я не проиграю тебе спор.

Мирослав поднимает глаза к потолку.

— Анна, мы поспорили на то, что ты в меня втрескаешься. Чисто теоретически, я могу оказаться настолько ужасен в постели… что ты выиграешь.

Я подавляю смешок. Однако, интересный заход!

— Предлагаешь проверить?

Он возвращается взглядом ко мне. Я смотрю в темные глаза, обрамленные чернющими ресницами, и на хитрую усмешку, едва тронувшую его губы.

— Предлагаю.

Невообразимо. Потому что я стою и всерьез раздумываю над его предложением. Наглым, причем. Меня еще откровенно пожирает интерес — а какой я увижу реакцию, если скажу «да»? Удивление? Больше ничего в голову не приходит. И что он скажет? «пойдем-ка в ту комнатку»? Это будет фиговое начало. Как вообще люди доходят до секса на одну ночь? Просто врываются в квартиру, начиная с порога раздевать и обсасывать друг друга?

Вообще не понимаю, как они преодолевают смущение.  Поэтому я неуверенно усмехаюсь.

— И… прости, как это будет выглядеть?

— Что конкретно? — темная бровь вопросительно изгибается, — наши голые тела друг на друге? Охренительно.

Я прикрываю на секунду глаза.

— Ты издеваешься?

— Немножко, — слышу я смешок, и ладони начинают перемещаться с талии вверх, — упс. А где лифчик?

— В сушке! — сквозь зубы цежу я, — Мирослав! Я еще даже не ответила положительно!

Он с усмешкой притягивает меня к себе. Я чувствую, как наши тела разделяет только ткань одежды. И все. Спасительных миллиметров ткани бюстгалтера действительно больше нет. Боже, насколько же действительно была нужной эта преграда!

— Ты заинтересовалась, я показываю, — произносит он мне на ухо, — или мне начать сильно издалека?

— Было бы неплохо, — я пытаюсь увернуться от его дыхания, которое щекочет мне шею, отчего по позвоночнику бегают мурашки.

— Насколько сильно издалека? С караоке-бара, где мы встретились в темноте? Когда я думал, что еще минутка такого поцелуя, или еще раз ты вонзишь в меня когти — и я прижму тебя к стенке, стяну с тебя джинсы и хрен бы со случайными прохожими, да?

Он внезапно разворачивает меня и впечатывает в стену позади. И прижимает к ней. Ой.

— Хорошее начало, — констатирует Мирослав, и закидывает мою ногу к себе на бедро, — мне идея нравится. Тем более, на тебе сейчас нет джинс. Удобно,— и он дарит мне такую ухмылку, что я понимаю — кажется, у нас разные понятия об «издалека»!

Я запрокидываю голову и открываю рот, чтобы сказать об этом, как меня затыкают поцелуем. Безжалостно. Наши языки встречаются, и я чувствую привкус алкоголя и дождя.  Сейчас, похоже, мне припомнят все эти моменты внезапных встреч ртом в людных местах…

Поцелуй чертовски горячий и напористый.  Я пытаюсь ответить, подавшись вперед, а Мирослав пресекает эту попытку, вжав собой в стену так, что мне кажется, что еще немного — и он меня раздавит.

— Нихрена, птичка, — чуть хрипло шепчет он, прерываясь и с нажимом проводит по моему бедру пальцами, — сегодня доминирую я. Даже не пытайся… — и он прикусывает мою губу, отчего у меня вырывается стон.

— О да, Анна. Я хочу это услышать еще раз.

Руки проникают под футболку и проскальзывают по животу. А потом добираются до груди.  Ладони накрывают ее и легонько сжимают.

Я чувствую первый укол смущения, и неправильности ситуации. Это уже не просто поцелуй... меня разрывают двоякие чувства. С одной стороны, это уже откровенное горячее прикосновение, приятное, между прочим... и с другой — то, что мы переходим какую-то черту.

Я перехватываю его руки за запястья. И встречаюсь с взглядом темных глаз. В них сейчас пылает огонь. Мирослав внимательно смотрит на меня.