Поэтому она так надсадно стонет, когда мои пальцы ощупывают не промежность, а тугое колечко.
- Нет, Стас. Не туда.
- Я сам решу, куда. Стой.
- Ста-ас…
Заслужила же, стерва. И сама этого ждёт.
Влажная, мокрая, сочится вся… аромат стоит такой, что с ума сводит. Запах женщины, которая хочет, чтобы её хорошенько отымели, и запах молока, которым она кормит моего сына. Охуенная, зубодробильная смесь.
Хочу.
Очень сильно хочу свою сучку.
Достаю член, твердый как статуэтка из нефрита, медленно ввожу между ног, проводя по складкам.
- Ста-ас…
Да, зараза, да, звезда моя, стони, давай, сильнее. Заводит.
Дразню. Не вхожу. Просто у входа притираюсь, сначала медленно, потом сильнее, еще сильнее, еще… от трения у меня у самого перед глазами звезды, еще минута и сам кончу, даже не заходя, но я так не могу. А Машка может. Томно низко стонет и из её лона вырывается горячая струйка.
- Су-ка… Тихонов… ну… давай… Твою ж… ненавижу…
- Любишь, моя кошечка, любишь, моя страстная сучка.
И въезжаю до упора, заставляя её визжать. И губы кусать.
Да, вот так. Моя.
Можно.
- Стас… нежнее… пожалуйста… - тихо на выдохе выстанывает.
- Болит?
- Немного, узко там, не комфортно.
- Я аккуратно, сладкая, я буду нежным.
У меня почти получается.
Почти.
В конце мы оба срываемся и я, и она.
У Маши дрожат ноги, я подхватываю её, перемещая на кровать, нависаю.
Люблю. Аккуратно. Нежно. Как в первый раз. Ласково. Заглядывая в глаза.
- Чёрт, Тихонов, жёстче, пожалуйста, сильнее!
Вот это моя девочка.
И я люблю её так, как хочет она. Потому что так же хочу и я.
До края, до боли, до звёзд и тумана в глазах. До экстаза. До взлета в стратосферу.
До последнего вздоха, который, я уверен, мы переживём вместе.
Ни о чём не жалея.
Потому что мы – одно. Навсегда.
Пока смерть не разлучит нас.
Конец
