Эффект разорвавшейся бомбы (ЛП) - Соренсен Карла

— Черт возьми, Элли, если ты собираешься пойти к соседям на ночевку, возьми свой телефон с собой.

Я приподняла брови от резкого тона ее голоса, поэтому попыталась отшутиться.

— На самом деле в этом наряде нет карманов, если ты понимаешь, что я имею в виду.

Лицо Пейдж побелело, как полотно, и я сузила глаза.

— Что?

Она нервно сглотнула, затем дернула подбородком в сторону телевизора.

— У тебя проблема. Ава названивала тебе без остановки в течение последнего часа.

Звук был приглушен, но на темном зернистом снимке за головой репортера была запечатлена я, засунувшая язык Люку в рот, а его рука — под майку, которая была на мне прошлой ночью.

Все мое тело начало трястись, когда я прочитала заголовок вверху.

«Главный тренер «Волков» пробует новую должность с сексуальной владелицей команды».

И тут потеряла сознание; голос Пейдж — последнее, что услышала, когда у меня потемнело в глазах.

23

Люк

Мой массажист, парень квадратной формы и с кулаками размером с булыжник по имени Иван, которому было за пятьдесят сказал, что ему пришлось поработать над моими плечами больше обычного.

Ни хрена себе.

Просыпаться с теплым мягким телом, прижавшимся к моему, зная, что нужно будет поговорить с ней сегодня вечером и объяснить, почему мы больше не можем этого делать, определенно вызывало у меня несколько мурашек на и без того отягощенных плечах. Я вышел из процедурного кабинета, чувствуя себя отдохнувшим и согретым после почти двухчасового сеанса. Это была единственная причина, по которой я не чувствовал себя более разбитым, чем в этот момент сезона.

Коридор был пуст, но тяжелые шаги, бегущие в моем направлении, заставили меня обернуться.

Лицо Джека было красным и потным.

— Пирсон, елки-палки, чувак, я везде тебя искал.

Я указал большим пальцем через плечо на комнату, из которой только что вышел.

— У меня был сеанс с Иваном.

Его обычно беззаботное лицо выглядело мрачным.

— Ава не сильно отстает от меня, но я не думал, что ты захочешь услышать это от нее.

Я расправил плечи, входя в роль лидера, которая пришла сама собой.

— Что случилось?

— У тебя есть с собой телефон? — осторожно спросил он.

Я покачала головой.

— Он в моем шкафчике. Джек, что случилось?

Его щеки надулись, когда он медленно выдохнул воздух, и протянул мне свой телефон.

Мое сердце тяжело и неловко забилось, пока глаза пытались осмыслить то, что я видел перед собой.

Имею в виду, я знал, что видел.

Я был там.

Мой палец прокрутился, и я прислонился к стене. Статья расплылась, мой язык превратился в песок, и я не мог понять, как все еще стою, потому что сердце намертво застыло в груди, лед покалывал мои вены до кончиков пальцев.

— Что за черт? — прошептал я.

О боже, Элли. Мой желудок опасно перевернулся.

— Чувак, я никогда не думал, что это произойдет, — тихо сказал Джек.

Мои глаза зажмурились. Расскажи мне об этом, вот что я хотел сказать. Я должен был знать. Должен был прислушаться к своей интуиции. В тот момент, когда понял, что так продолжаться не может, я понял, что это из-за такого дерьма, как это.

Эгоистичный слабый момент, который я позволил себе, прикоснувшись к ней до того, как мы оказались внутри, потому что не мог этого не сделать, еще одна ночь с ней обернулась тем, что я зарядил оружие, которое никогда бы не хотел, чтобы было направлено на нас. На меня. На нее.

— Пирсон, — рявкнула Авы из коридора. Резкий стук ее каблуков по линолеуму звучал так, словно летели пули. — На пару слов, пожалуйста.

Джек мрачно улыбнулся мне, и я хотел ответить, но мое лицо онемело. Страх заставлял меня двигаться вяло, в то время как мой разум работал с лихорадочной интенсивностью, вращающаяся дверь, из которой я не мог выпрыгнуть.

Я.

Элли.

То, что, как я знал, должен был сделать.

Вместо этого я делал то, что хотел.

Затащил ее в свою постель.

Проснулся с ее головой на моей груди, с ее рукой на сердце.

Не хотел оставлять ее там, потому что не хотел уходить.

Фейт.

Как я ей это объясню, потому что, если не спрячу ее на пару недель, она услышит это от какого-нибудь идиота в школе.

Делаю именно то, от чего я обещал себе защищать ее с самого детства — ставлю ее в центр медиа-бури.

Мой желудок скрутило и взбаламутило, он был пуст, за исключением растущей кучи разочарования, которая лежала, как камни.

Я потерпел неудачу.

Неудача.

Неудача.

Забавно, что всего несколькими часами ранее я представлял себе неудачу только как проигрыш в играх. Не выиграл еще один трофей Ломбарди. Теперь я просто хотел вернуться домой, чтобы убедиться, что у меня на подъездной дорожке не расположилась стая стервятников с камерами и микрофонами, выкрикивающих вопросы.

Ава уперла руки в бока и внимательно наблюдала за мной, пока я входил в пустой конференц-зал.

— Не хочешь объяснить, как это произошло? — спросила она, как только переступила порог.

Вместо ответа я уставился на невзрачный стол, пытаясь решить, не пораню ли руку, если подниму его и швырну через всю комнату.

Не стоило рисковать, поэтому я сел на него, свесив руки между раздвинутых ног и некоторое время пристально смотрел на нее.

— Не совсем, — ответил ей.

Ава проворчала себе под нос.

— Из всех упрямцев в этой команде ты, без сомнения, самая большая заноза в моей заднице. Ты и Логан. Я бы лучше пообщалась с пнями, чем с вами двумя.

Я приподнял брови, но ничего не ответил. Она не ошиблась. Я воспринимал пиар примерно так же, как и средства массовой информации, поэтому никогда не старался облегчить ей работу. Не знал, в чем проблема Логана, но меня это и не особо волновало.

Просто старался не ломать мебель. Или получить сердечный приступ.

Я сжал зубы, представив, как люди видят нас с Элли такими. Заголовок был какой-то нелепый, явно с сайта сплетен.

— Что ты хочешь, чтобы я сказал, Ава? — Я говорил медленно, удерживая ее взгляд, провоцируя ее разозлиться на меня. — Мы взрослые люди, все произошло по обоюдному согласию, и какому-то мудаку на лодке просто повезло со временем.

Она прищурила глаза.

— Значит, это было разово?

Сам факт того, что Ава осмелилась спросить меня об этом, что я поставил себя в положение, в котором от нее требовалось, чтобы она выполняла свою работу, заставил меня ходить по тонкой, как бритва, грани сдерживания своего характера. Мой голос был тихим и опасным, когда я ответил.

— Это не твое дело.

— Тем не менее, это моя работа, Пирсон, — терпеливо объяснила она. — Вы можете трахать друг друга пятью способами каждый день, мне насрать, но в тот момент, когда это появится на каждом сайте сплетен, на каждом развлекательном канале, мне разрешено задавать вам вопросы по этому поводу. Есть фотография, на которой ты лапаешь новую хозяйку, а она стоит у тебя во дворе, одетая лишь в твою майку. — С каждым словом ее громкость увеличивалась, поза становилась увереннее, и я дышал, как бык, готовый к атаке. — Так помоги мне, Пирсон, как-нибудь все исправить. Понимаешь меня?

Как собака, загнанная в угол, я почувствовал, как у меня на спине, волосы встали дыбом. Явное предупреждение, но если Ава и заметила это, то проигнорировала.

Я наклонился вперед и пригвоздил ее к месту спокойным взглядом.

— Я исправлю это с людьми, которые непосредственно вовлечены в это, и мне не нужно, чтобы ты говорила мне, как это сделать.

Ава всплеснула руками.

— Пирсон, я не прошу у тебя многого. Частью твоей работы является общение со средствами массовой информации, с которыми ты знаком еще со времен учебы в колледже, и тебе приходилось иметь с ними дело. Они не отстанут просто потому, что ты хочешь, чтобы это произошло. Эта история не пройдет бесследно, если ты не обратишься к ним напрямую и не расскажешь, что произошло и почему им нужно двигаться дальше. Ты достаточно умен, чтобы понимать это, не так ли?