– Кто он вообще такой, чтобы судить, кто плохой? И Моник не станет моей женой, – голос у меня предательски дрогнул. – Моя жена погибла от его рук. Моя жена... ушла вместе с моим счастливым концом...
– Ты еще молод, Лэй, – прошептала тетя Мин, и слеза скатилась по ее щеке.
Она быстро ее стерла.
– У тебя еще вся жизнь впереди.
Я ткнул в них пальцем:
– Завтра утром. Без сцен. Не заставляйте меня приказывать своим людям вытаскивать вас силой. Просто уезжайте. Все.
Тетя Сьюзи нахмурилась:
– Ты в нас нуждаешься.
Тетя Мин фыркнула:
– И я бы с удовольствием посмотрела, как твои люди попытаются нас к чему-то принудить. Да, давно я не проливала кровь мечом, но каждое утро беру его в руки для тренировки. Так что лучше пусть не суются.
– А если именно я попробую вас вытолкать? – я прищурился. – Что тогда? Будем устраивать сражение на мечах посреди улицы? Вы правда считаете, что после всего, что я пережил за последний месяц, мне еще нужен цирк с дуэлью?
Тетя Сьюзи заморгала:
– Лэй, ну зачем нам уезжать из такого красивого городка? Лучшее время для Глори – это осень, когда листья... падают... и все так красиво... Я ведь даже камеру с собой привезла... Хотела стать как эти молодежь... блогером... или влогером... ну, в общем, что-то такое я обязательно начну...
– К тому времени, как я проснусь, вас уже здесь не будет, – зло сказал я. – Поняли?
Тетя Сьюзи переплела пальцы и положила руки на стол:
– До меня дошли слухи, что твоя старшая сестра, Янь, уже села в самолет вместе со своими людьми и кучей оружия.
Я внимательно посмотрел на них:
– И мне очень интересно, кто это ей позвонил и рассказал, что здесь происходит?
Тетя Мин покачала головой:
– Неважно. Завтра к вечеру твоя сестра будет в Глори, готовая сражаться против тебя и защищать Лео.
– Она всегда была папиной дочкой. А кто будет с ней разбираться, если нас здесь не будет? – тетя Сьюзи метнула взгляд на меня, потом на Чена. – Думаю, мы весьма неплохо справляемся с твоей сестренкой.
– Либо вы уедете утром, либо я заблокирую все ваши счета и кредитки, – холодно сказал я.
Тетя Мин недовольно фыркнула.
Тетя Сьюзи взяла бокал вина и отпила.
Я снова перевел взгляд на Моник.
Она и Дак были полностью поглощены разговором. Вокруг них словно пузырился воздух радости.
Официанты начали расставлять блюда вокруг их стола.
Дак о чем-то долго и увлеченно ей рассказывал.
Я видел, как блестят ее глаза, как заливаются румянцем щеки, как она все ближе склоняется к нему, слушая его слова. Все это выглядело невинно. Но в груди что-то болезненно сжалось, сначала неприятный укол, потом тяжелое, липкое чувство ревности.
Я стиснул зубы:
– Чен.
– Да?
– Что Дак говорит Моник?
Чен взглянул на них:
– А это обязательно? Он ведет себя прилично.
В этот момент Дак взял палочками два мясных шарика и снова что-то сказал.
Моник тихонько засмеялась.
Я нахмурился:
– Что он сказал?
– Он шутит с ней.
– Но что именно он сказал?
Чен потер лоб:
– Дак сказал: «Можно я положу свои шарики тебе в рот?»
Я вцепился в край стола.
Чен понизил голос:
– Дак до сих пор чувствует себя виноватым за то, что Моник чуть не прыгнула с крыши. Думаю, он просто хочет развеселить ее сегодня вечером.
Я наблюдал, как Дак что-то шепнул Моник на ухо, и она запрокинула голову, смеясь.
Тошнота подступила к горлу.
– Что он сказал на этот раз?
– Не понял.
– Почему?
Чен тяжело вздохнул:
– Потому что его рот был слишком близко к ее уху.
Во мне закипела ярость.
Улыбаясь с наглой гордостью, Дак отправил себе в рот те самые шарики.
Тетя Мин вмешалась:
– Хорошо, Лэй. Мы уедем. Но... тебе не стоит справляться со всем этим в одиночку. Это слишком тяжело для твоих плеч.
Я продолжал смотреть, как Дак взял еще один шарик.
Моник улыбалась.
Дак что-то сказал.
Моник приоткрыла губы.
Я стиснул зубы:
– Что там опять происходит?
Чен прокашлялся:
– Дак попросил ее открыть рот.
– Что?! – я подался вперед.
Мой взгляд был прикован к палочкам, медленно подносящим мясной шарик к ее полуоткрытым губам.
Нет.
Чен закрыл глаза рукой, будто не желая видеть надвигающуюся катастрофу.
И вот, Дак положил шарик ей в рот.
Да вы все сегодня ебнулись?!
Я уловил в его взгляде то мерзкое, самодовольное удовольствие, с которым он наблюдал за ней.
Что-то внутри меня оборвалось.
Я резко вскочил.
Движение застало всех врасплох. Смех и болтовня мгновенно стихли. Все в зале торопливо поднялись на ноги и склонили головы – даже Моник и Дак.
Оркестр в панике начал собирать инструменты и завыл мою идиотскую торжественную мелодию.
Я ткнул пальцем в оркестр и резко покачал головой.
Один за другим музыканты замолкли.
Я, охваченный яростью, злобно уставился на Дака и Моник.
Чен тоже поднялся и наклонился ко мне:
– Успокойся. Все было невинно. Не устраивай скандал. Он твой второй любимый кузен после меня.
Не было никакой логики в том, чтобы чувствовать это всепожирающее бешенство. Может, стресс. Может, недосып.
Мне было плевать на причины.
Я покинул трон.
Чен попытался последовать за мной.
– Не сейчас. Развлекай всех в мое отсутствие, – бросил я.
Достал из кармана алмазные наручники и зашагал прочь, обогнув угол, медленно двигаясь вдоль длинного стола.
За мной тянулись мои люди.
Когда я подошел к Моник, я остановился за ее спиной, жадно окинул взглядом ее аппетитную попку, и облизнул губы.
– Пошли.
Она, не поднимая головы, прошептала:
– Я?
– Да, ты.
Не шевелясь, она снова прошептала:
– Мне нужно сделать особый реверанс перед уходом или просто развернуться и пойти с тобой?
Я подумал, что она шутит. Но, похоже, она была серьезна.
– Что?
– Я стараюсь соблюдать ваши традиции, – тихо сказала она.
– Просто иди со мной.
– А, – улыбнулась она и добавила шепотом:
– Пока, Дак.
Я нахмурился.
Дак промолчал.
Моник развернулась и сделала шаг ко мне.
Не дав ей сделать следующий шаг, я защелкнул наручник на ее запястье.
Она моргнула и прошептала:
– Это обязательно?
– Я хочу, чтобы ты была рядом.
– Я могу быть рядом и без наручников.
– А так – гарантия.
– Нам не нужна гарантия, – она улыбнулась. – Лэй, я же здесь.
– А когда я проснулся, тебя рядом не было.
– Потому что я была наполовину голая, без одежды, а твои тетки...
– В ближайшие дни я хочу просыпаться только рядом с тобой.
– Я это понимаю. Но бывают ситуации, когда наручники – перебор.
– Например?
– Например, прямо сейчас. И, кстати, я не собираюсь спать с тобой в наручниках. И в туалет тоже ходить не буду в наручниках.
– Посмотрим.
К моему удивлению, на ее лице вспыхнула веселая улыбка:
– Ничего мы не посмотрим.
Несколько человек украдкой подняли головы, наблюдая за нашей перепалкой.
Но стоило мне встретиться с ними взглядом – они тут же снова уставились в стол.
Заметив, что я отвлекся, Моник оглядела стоящих людей с опущенными головами и сжала губы.
Потом еще тише прошептала:
– Думаю, мы можем обсудить это в лифте.
Я скользнул взглядом по передней части ее платья. С такого расстояния я прекрасно видел, как сверкающая синяя ткань обтягивала ее круглые груди.
Пришлось сдержать стон:
– Пошли.
– Конечно, Хозяин Горы, – шепнула она.
У меня дернулась челюсть.
Она определенно высмеивает мой титул. Ну, ничего. Я ей покажу, как это весело.
Мы пошли рядом. А в голове у меня уже вертелась картина, как я сгибаю ее попку пополам и шлепаю по голой заднице.
Из груди вырвался глухой стон.
Моник обернулась ко мне.
