Вторая жена. Ты выбрал не нас (СИ) - Барских Оксана

Когда я вхожу в кухню, Макар ловко ловит меня в свои объятия и крепко прижимает к себе, жадно вдыхая мой запах. Кажется, это его фетиш, который доставляет мне ни с чем не сравнимое удовольствие. Ведь это значит, что мы идеально друг другу подходим, раз нам нравятся ароматы тела партнера.

– Люблю тебя, – тихо шепчет мне в волосы Макар. И пусть его голос звучит не громко, но так мне его признание даже куда приятнее.

Я улыбаюсь и откидываюсь затылком на его грудь, впервые ощущая себя в полной безопасности. А его проверка вызывает у меня какое-то тепло, ведь не только женщинам знаком страх быть отвергнутыми и нелюбимыми. Мужчинам тоже нужны слова, которые скажут им, что они для своей женщины самые-самые.

– Кхе-кхе, – кашляет вдруг он, прерывая романтический момент, и я оглядываю его с прищуром.

– Ты что, тоже болеешь?!

Эпилог

Болеют оба Плесецких демонстративно и капризно. Сразу видно, что отец и сын.

Мне же приятно о них заботиться, готовить кашки-супы, давать таблетки по расписанию и пшикать горло, так как оба категорически отказываются лечиться. Приходится с ними обоими вести себя, как с маленькими.

Своей руководящей дланью Плесецкий дает мне внеплановый отпуск на неделю, так что все эти дни мы с Аминой живем с ними. А дочка и не против, каждый раз радуется, что здесь есть и приставка, и большой экран, и даже качели, прикрепленные к потолку. Раздолье для ребенка ее возраста.

Так, сама не заметив, я перевожу сюда все наши вещи, а как только двое Плесецких выздоравливают, об обратном переезде уже не идет и речи.

– Никуда не отпущу, – сурово “угрожает” мне Макар, притворно хмурясь, а я и не думаю о диверсии. Мне приятно, что иногда он ведет себя, как варвар – на плечо, по заднице ладошкой и в пещеру.

Вскоре вся компания знает, что я женщина владельца, так как Плесецкий даже и не собирался скрывать своих намерений в отношении меня, а уж когда я переехала к нему, и мы оба вышли на работу, стал при всех приходить ко мне в кабинет и собственнически кивать, глядя на часы, что пора обедать. За этим он, кстати, неукоснительно следит, не веря мне на слово, что я не голодна.

– Ты еще больший трудоголик, чем я, Дилара. Так и до истощения недалеко, а мне очень нравятся мои формы, – рычит игриво мне Макар, когда мы одни едем в лифте вниз, и я хихикаю, словно девчонка.

– Твои? – вздернув бровь, протягиваю я.

– Мои-мои!

Как только мы добираемся до хоум-рана, Макар открывается мне с новых граней. Ненасытный, даже местами озабоченный, он будто никак не может насытиться мной, постоянно лапает и сжимает меня, заставляя чувствовать себя самой желанной и чувственной. От этого всё во мне трепещет, и я сильнее привязываюсь к Плесецкому. И не сразу замечаю, что в какой-то момент мы перестаем пользоваться защитой, настолько сильно одурманена его флюидами.

А когда опомнилась, была уже на втором месяце беременности.

А этому властному пластилину только того и надо было, так что в головном офисе я не проработала и года, как вышла в декрет.

Сдавшись под напором Плесецкого, я все-таки соглашаюсь на тихую роспись и торжество в узком кругу, куда мы приглашаем только самых близких, включая Надю, которая была моей подругой все эти месяцы.

Родители самого Макара живут за пару тысяч километров, так что надолго не задерживаются в городе, но оказываются простыми и приятными людьми, которые тепло принимают и меня, и Амину.

Макар – копия своего отца, так что я уже заранее знаю, как он будет выглядеть в старости. А вот мама – миниатюрная улыбчивая женщина, которая явно любит детей, работала всю жизнь воспитательницей в детском саду. Сразу же находит общий язык с Аминой, и для меня этот фактор оказывается решающим, чтобы я окончательно успокоилась насчет того, как меня примет семья Плесецких.

В отличие от меня, у самого Макара ни братьев, ни сестер нет, а вот с моей стороны приезжают не только мои братья, но даже отец с матерью, которая хоть ничего мне и не говорит, но я вижу по ее глазам, что, несмотря на свой нрав, какие-то чувства да ко мне испытывает.

Макар нравится моей семьей, отец даже говорит мне наедине, что наконец я нашла настоящего мужчину, за которым буду, как за каменной стеной, и это оказывается для меня весомым доводом, говорящим о том, что выбор я сделала правильный.

Отцу мало кто нравится, а в этом случае он даже не смотрит на то, что Макар не нашей крови.

Что касается Гюзель Фатиховны, то она слово свое сдержала. Уж не знаю, о чем говорила с Саидом и как его убеждала, а больше он меня не беспокоил и на расторжение никаха согласился быстро, так что к моменту, когда мы с Макаром поженились, я была полностью свободная от любых обязательств женщина.

Бывшей свекрови донора все-таки нашли, операция прошла успешно, о чем мне сам потом рассказал Саид в присутствии Плесецкого, а вот Амина довольно быстро в силу детского возраста привыкла, что теперь у нее два папы.

Она быстрее Гордея стала называть Макара папой, а вот Гордей меня мамой назвал уже ближе к родам, словно все эти месяцы подспудно ждал, что и я уйду, как его мама когда-то.

Макар настаивал на совместных родах, так что еле как его отговорила от этой затеи, убедив, что он больше будет нужен детям. Они ведь тоже будут переживать, а приходящая няня только добавит им стресса. Гордей так вообще их всех на дух не переваривает после целой череды нанятого персонала в прошлом.

Но вот от грандиозной выписки, которую Макар организовывает, мне отвертеться не удается.

– Папина принцесса достойна лучших воспоминаний, – сказал, как отрезал, Макар и нанял целую команду фотографов и видеографов, которые запечатлели нашу крошку во всех ракурсах.

– Она такая крошечная, мамочка, но на меня совсем не похожа, – вздыхает Амина, когда впервые видит свою сестренку. Макар слегка опускается, чтобы детям было хорошо видно личико нашей дочери Гордею и Амине, а те и рады, вытягивают шеи и встают на носочки, с интересом изучая новорожденную.

– Зато на меня похожа, – горделиво выпячивает грудь колесом Гордей и касается пальцам щечки ребенка. – А как мы ее назовем?

Мы с Макаром смотрим друг на друга и синхронно называем имя.

– Диана.

Это был наш компромисс. Чтобы и нашим, и вашим, ведь имя универсальное, да и нравится нам обоим.

– А братика когда нам подарите? – вдруг с хитрецой выспрашивает Амина и щурится, хитровато переглядываясь с Гордеем. Вот же слаженная банда подрастает, не скажешь даже, что когда-то их невозможно было примирить.

– А это от нашей мамы зависит, – протягивает Макар и посматривает на меня с улыбкой. – Еще троих нам не хватает, Дилара Хамитовна, как считаете?

Плесецкому дай волю, так он бы устраивал мне декрет за декретом, уж очень ему понравилась мысль моего отца, которую тот вложил ему при первой встрече.

– Семья должна быть большая и сплоченная. Больше забот многократно, но и счастья сторицей прибавится.

Я молчу, ничего не отвечая сговорившимся Плесецким и одной Билаловой. Фамилию Амине мы так и не поменяли, да и я осталась при своей, чтобы дочка была в семье не в меньшинстве.

Сколько бы Саид не настаивал, что он официально должен числиться отцом Амины, я пока не спешу ответить ему согласием.

Пройдут годы, Амина подрастет и сама решит, хочет ли быть Каримовой или Плесецкой, ведь Макар в любой момент готов удочерить ее, считает ее своей дочерью. Мне приятно, но…

Поживем – увидим.

А пока…

Я живу настоящим и радуюсь тому, что когда-то сделала пусть и рискованный, но верный выбор, который привел меня к тому, кто делает меня по-настоящему счастливой.

Не думаю о том, что будет в будущем. Ни к чему переживать о том, что, возможно, никогда не случится, но может испортить мне “здесь и сейчас”.

Одно знаю точно.

У меня есть мои дети, и они самое большое счастье в моей жизни. И ради них я готова вытерпеть многое и не жалею о том, что когда-то было в прошлом.