Мышеловка для кота (СИ) - Николаева Ольга

— Лиза, извини. Андрей не привык к женскому обществу. Дикий, как Маугли. Не понимает, что делает. — У Кирилла лицо покаянное, у Андерса — офигевшее….

— Знаешь, что…

— Молчи и соглашайся, когда тебя отмазывают. Потом поспорим.

Тут я не выдержала и рассмеялась.

— Вы — два гадких и злобных тролля. Не пойму одного — зачем вам я?

— А нам скучно, Лиз… Мы друг друга уже до костей изжевали. Невкусно и пресно. А тут — молодая, горячая кровь… Реагирует на все подколы… В общем, открою страшную тайну… — Кир сделал большие глаза. Я приготовилась. Не зная, чего бояться — чего-то реально нехорошего или очередной дурацкой шутки…

— Не говори. Я сама догадаюсь.

— Ну, давай…

Выдержала паузу по Станиславскому. Внушительную. Напряглись оба…

— В общем, ребят… Я вас расколола… Вы — гомики. А я вам нужна для отвода глаз.

Не стала ждать реакции и рванула к лестнице. В надежде, что легкое отупение и хороший шок их немного задержат.

— Лиза, стой!

Ясен пень, что далеко не убежала. Куда уж, на каблуках-то… И не дура я, чтобы спускаться пятнадцать этажей по ступенькам.

Кирилл перехватил за талию, развернул, прижал к себе. Демонстративно рыкнул:

— Это когда я давал повод о таком подумать, а? — Уставился в глаза, придерживая за подбородок.

— Значит, бисексуал. Хорошо прикидываешься… Бессовестный! — Бросила взгляд в сторону блондина. Он как-то слишком напряженно смотрел на то, как уверенно лежат на моем теле мужские руки. Ему не нравилось это. Категорически. И мне совсем расхотелось знать, по какой причине…

— Лизка, оторвать бы тебе язык, да выкинуть! В Андрюхе ты, значит, не сомневаешься? Интересно знать, почему? — Он снова полез целоваться, не разбирая куда — в лоб, щеки, или волосы. Было прекрасно слышно, как колотится его сердце, и в этом шутливом поединке, в котором я лишь успевала уворачиваться, не было никакой обиды и злости. Только щемящее чувство, что с блондином что-то не так. А его друг этого не замечает.

Резко накатила усталость. Я просто обмякла в руках Кирилла. Не сдалась, а почти повисла.

— Все, Кир. Хватит. Поиграли — и будет. Пора уже, наконец, поехать туда, куда собирались.

Кир послушался. Мы вернулись в лифт и отправились вниз, наконец-то. Коктейль эмоций, бурливших до этого — возбуждение, растерянность, злость, веселье, адреналин, растерянность, что-то еще, очень смутное — выжал меня досуха. Потому и опасаюсь таких вот активных моментов в жизни: после резкого подъема проваливаюсь. Остаюсь на дне, в темноте, тишине и бессилии.

Какая-то апатия позволила мне спокойно пережить этот спуск в компании двух дышащих тестостероном мэнов. Они еще о чем-то спорили, или громко говорили просто… Не интересно было…

— Я поняла. Вы — энергетические вампиры.

Кир отвлекся от разговора с блондином. Обеспокоенно посмотрел на меня, слишком тихую, похоже…

— Вообще-то, я хотел тебе именно в этом признаться. А ты придумала, блин…

— Ну, в общем-то, все встает на свои места: вам становится грустно и тоскливо, нужна эмоциональная подпитка, и тут вы вспоминаете про меня. По очереди или одновременно. Доводите меня до ручки и до кипения, и вот — вуаля, выброс энергии обеспечен. Вам весело и прекрасно. Молодцы. Респект вам.

— Ну, здесь ты не совсем права. Иногда совсем не весело и отнюдь не прекрасно…

— А что поделать? Пища не всегда бывает вкусной и полезной. Можно и травануться. Кстати, о пище… Куда поедем-то? Надеюсь, не в чебуречную меня поведете? Я на такую фигню не подпишусь.

— Предлагаю хороший итальянский ресторан, недалеко отсюда, открылся недавно. — Андерс, молчавший во время нашего диалога, неожиданно встрял.

— Убедил. Поехали. Хочу спагетти. Много-много и длинных-предлинных.

— Странное у тебя представление об итальянской кухне…

— Какое есть…

Они вдвоем убеждали меня, что в меню есть еще масса потрясающих вещей, а заказывать спагетти — как минимум, дурной тон. Но я сообщила, что это не их собачье дело, и я буду есть именно то, что хочу.

Зря не послушалась. То, что гордо именовалось "спагетти в молочном соусе с креветками", было больше похоже на сладкий молочный суп. В котором, собственно, и плавали длинные макароны и креветки.

Гримаса отвращения, которую не смогла сдержать при первой же попытке съесть "это", изрядно повеселила двух этих м. ужиков. Чуть не надела им тарелку на голову.

— Лиз, ну, мы же тебе говорили… — Кир, просмеявшись, решил усугубить. Энди благоразумно молчал.

— Плохо говорили. Нужно было настоять. Или сделать заказ за меня, вообще… Какие вы после этого мужчины? Если не можете вдвоем убедить одну женщину, а?

— Теперь ты понял, Кир, как с ней нужно действовать? — Тут и блондин не смог промолчать.

— Ну-ка, объясни мне, как?! — Старательно притворялась, что злюсь, но было любопытно, что же он за выводы сделал. — Давай, огласи инструкцию по применению!

— Лизонька, да я ничего нового не придумал. На самом деле, нужно послушать женщину и сделать все наоборот. Я же предлагал заказать тебе ризотто. Здесь его готовят отменно.

— Ну, вот и отдавай мне свой ризотто. А я поделюсь с тобой этими несчастными макаронами.

— Лиза, это нечестно… Вы меня мариновали столько времени: пока досюда добрались, желудок сам себя сжевал. А теперь я, только настроившись на свое любимое блюдо, должен своими руками тебе его отдать… Хочешь моей голодной смерти?

— Нет. — Я откровенно расстроилась. Идея обмена понравилась. Очень. И вот — облом…

— Держи моё мясо, Лиз… Порция огромная, поделюсь. Нам обоим хватит…

Недоверие, написанное на моем лице, Кирилла, похоже, обидело.

— В чем дело? У Андрюхи попрошайничать можно, а от моего мяса отказываешься?

— Ну, если честно… я просила-то без особой надежды… кто ж будет на святое замахиваться? В общем, не рассчитывала я на результат…

— Поздняк метаться. Попросила — ешь, давай. Иначе, я тоже откажусь, останусь без еды, умру от голода, и это останется на совести у тебя.

— Да ладно, Кир… Я же еще теплый салат заказала… Мне его будет более, чем достаточно…

Кир вздохнул как-то очень устало, посмотрел весьма убедительно…

— Лиз… может, хоть на время прекратишь сопротивляться?

И я, почему-то, прекратила. Со свистом умяла все, что было переложено на мою тарелку. Мясо было божественным, не то, что сладкие макароны с креветками… Ризотто мне тоже слегка перепало. Андрюхе, вдруг, стало стыдно, и он поделился, сердечный.

Умопомрачительный латте с ванильным сиропом, приправленный порцией тирамису, а сверху мороженое… Не знаю, как это все в меня влезло, но душенька моя была счастлива и довольна. И жила в полном согласии с окружающим миром. И даже два сидящие рядом товарища не раздражали, а радовали. Даже хотелось о чем-нибудь с ними поговорить…

Я потребовала налить того же красивого вина, что они прихлебывали в течение всего ужина (гурманы, блин, просветленные), попробовала… Поняла, что тоже хочу быть гурманом…

— Расскажите-ка мне, кто такая Ирина? Только без врак…

Андерс очень осторожно вернул бокал на скатерть, так и не пригубив. Кир задумчиво тыкал шпажкой в кусок сыра. Натыкал и снова скидывал, потом опять натыкал. Не хватало ему дырок, что ли, в этом Маасдаме?

— Алло! Товарищи, вы резко оглохли? Могу написать вопрос на бумажке… — Мне очень не по вкусу пришлась эта их реакция. Но ответ мне нужно было знать.

— Ты про какую Иру? — Молодец. Просто прелесть! Кир не нашел ничего лучше, чем прикинуться дураком.

— Про ту, о которой вы орали в кабинете.

— Мы не орали. Откуда ты знаешь? — Он осекся на половине фразы. Понятно, прокололся сам.

— Я подслушивала.

— Лиз, твоя честность, порой, шокирует… Вот так просто признаться, что подслушивала…

— Ну, зато совесть чиста: призналась вам, и сразу — минус один грех, как с куста. Однако, зубы-то мне не заговаривай…

— А почему ты только сейчас решила спросить? Нужно было сразу поинтересоваться…