Предел риска (СИ) - Кофф Натализа

Степан видел состояние своей Яги и уже всерьез собирался отменить все распланированное практически по минутам торжество. Он пригрозил, что плюнет на все дела и увезет девчонку на далекий остров, выбранный ими для проведения медового месяца. Ядвига решила, что второй раз отказываться от свадебного торта — смешно и неудобно, а стало быть, взяла себя в руки.

Женская половина всей компании, в составе Ядвиги, Емельяны, Мишель, Екатерины Сизовой, являющейся сестрой Харитона Сергеевича, двух ее дочерей, а также соседки Ядвиги по коммуналки — Серафимы Исааковны, постановила изгнать Ажурова из собственного дома в особняк Беса. До утра. Степан сопротивлялся, возмущался, не соглашался покидать родную обитель, аргументируя тем, что он — законный муж, а стало быть, имеет все права на свою Ягодку. Однако найти более веские аргументы строгие дамы ему не позволили.

И вот, стоя в коридоре собственной квартиры в руках с чехлом, в который был упакован смокинг, и с сумкой, куда заботливой Ядвигой были сложены все необходимые для завтрашнего дня предметы гардероба, начиная от запонок, заканчивая носками, Ажур хмуро вздыхал.

— Степа, да вам там веселее будет, — широко улыбалась Ядвига.

— Я не хочу весело, — ворчал Степан. — Я хочу с тобой.

— Перекинетесь с парнями в карты, вискаря опрокинете, — рисовала радужные перспективы Яга.

— Угу, — промычал Ажуров, переминаясь с ноги на ногу. — А вы здесь стриптизеров созовете. Знаю я вас.

— Кружавчик, Бог с тобой, — фыркнула Ядвига. — С нами дети остаются.

Ажуров бросил многозначительный взгляд за спину Ядвиге, где Емеля, подпирая стенку, лукаво улыбалась и жевала бутерброд.

— Спокуха, па, — успокоила девушка. — Я буду держать себя в руках и не стану совращать стриптизеров. Парни отработают и покинут наш скромный дом.

— А по шее?! — Степа сдвинул брови, грозно смотря на дочь.

— Парней по шее? Не, пусть живут, — махнула рукой Емеля, безбожно измываясь над трепетными чувствами отца. — У них и без того опасная профессия.

— Емельяна Степановна! — строго проговорила Ядвига. — Тролль ты со стажем. Иди лучше к Серафиме Исааковне, пусть она тебя покормит по-человечески. И не жуй ты эти бутерброды!

В ответ Емеля показала язык своей любимой мачехе и подруге в одном лице и умчалась в сторону кухни, где прочно обосновалась соседа Ягушки по коммунальной квартире. К слову, старушка была частым гостем в доме Ажуровых за последнее время. Степан успел даже подыскать для нее жилье в этом же районе, буквально в соседнем доме. И теперь соседка готовилась к переезду в новенькую однокомнатную квартиру с просторной кухней и горячей водой круглый год, чего не было в старенькой коммуналке. Ажуров пока не признался бабульке, что квартиру он выкупил для нее, предоставив Ядвиге самостоятельно решить, при каких обстоятельствах и когда сообщать такие новости деятельной Серафиме Исааковне, которая в сердцах может и сковородой отоварить.

И вот, Ажуров пыхтел, сопротивлялся, но все же после долгого, жаркого и многообещающего поцелуя своей жены открыл входную дверь, чтобы выйти из квартиры. Но замер. На пороге, не донеся руку до дверного звонка, стояла женщина.

Эту женщину Степан знал. И очень неплохо. Не сказать, что они общались часто, но несколько раз виделись на семейных торжествах.

— Елизавета Константиновна? — кивнул Степан, неосознанно прикрывая спиной Ядвигу.

В голове крутились мысли, что Мартынов с Беком внизу, в машинах. Как и парни из охраны. И по первому звонку за минуту поднимутся в квартиру. Наметанный взгляд прошелся по широкоплечим парням, стоявшим чуть поодаль от незваной и неожиданной гостьи. Пожалуй, с этими он и сам справится, если прижмет. Но помощь парней лишней не будет.

— Не нужно, Степан, — спокойно произнесла женщина, угадав ход мыслей мужчины. — Можно мне минутку поговорить с девочкой?

Степан искренне собирался ответить отказом. Он четко знал, чего этот отказ мог ему стоить. И если дело дойдет до разборок с Костоломом — отцом Елизаветы Манкиной, в девичестве Костяковой, слетит не одна голова с плеч. Да только Ягу свою он им не отдаст.

Тем временем Елизавета Константиновна как-то смущенно заглянула за спину Степану, откуда торчала любопытная мордашка Яги.

— А я вот, к чаю принесла, — неуверенно улыбнулась женщина и протянула руку в сторону двух амбалов, бритоголовых и совершенно идентичных. Один из них тут же передал пакет с логотипом кулинарии.

— А вы проходите к нам, — вдруг предложила Ядвига. — Только зоопарк ваш пусть в машине посидит. А то муж у меня очень нервничает, почему-то.

Елизавета Константиновна улыбнулась уже увереннее, махнула рукой охранникам, и смелее шагнула через порог. Кажется, женщина приняла верное решение, собравшись познакомиться с дочерью своего покойного супруга.

***

— С огнем играешь, злобный очкарик! — проговорила Ядвига Петровна.

Невеста, облаченная в белоснежный шелк, фату, и туфли не высоченных каблуках, спокойно мыла руки в женском туалете, куда ее «припрятал» друг Арканов.

— Не понимаю, о чем ты, — фыркнул парень, пряча руки в карманы брюк и опираясь спиной о белоснежную плитку стены.

Из зала донеслась громкая музыка, звонкий голос тамады и смех гостей. Вероятно, бедняга Бек отдувается за то, что «проморгал» невесту.

— Это ты мужу моему можешь заливать, — Ядвига прищурилась, глядя на парня в зеркальное отражение. — Со мной такой номер не пройдет. Я предупреждала. А ты, Даня, не послушал. За девочку я тебе кишки намотаю на твое хозяйство.

— Давай, не сегодня, — усмехнулся Арканов, вынимая руки из карманов и скрещивая их на груди.

— А когда, Даня? Завтра? Завтра я уеду, и вы здесь без меня вдвоем… Я, видишь ли, не слепая. Это Степа не замечает. А я ваши переглядывания даже спиной чую! — шипела Ядвига, прищурившись и рассматривая друга в упор.

— Ядвига Петровна, — как-то устало вдруг вздохнул Данил. — Давай не сегодня, хорошо?

— Слушай внимательно, Данечка, — пригрозила Ядвига. — Один раз говорю. Я тебе лично устрою трепанацию черепа, без наркоза и с последствиями. Понял? Она девчонка совсем. Ребенок.

— Знаю! — кажется, впервые за их многолетнюю дружбу Арканов позволил себе повысить голос на Ядвигу. Он и сам не ожидал от себя. Сжал пальцами переносицу, отодвинув очки рукой. — Прости, Ягуш. Все сложно, как оказалось. Но давай потом поговорим.

— Мы со Степаном вернемся через две недели, — спокойно произнесла Ядвига. — Две недели, Даня. И к моему возвращению все будет, как и прежде. Никаких страстей и слез в подушку. Или я натравлю на тебя всю толпу охраны моего мужа.

— У меня у самого такого добра по горло, — пробормотал Данил, намекая на машину сопровождения, в последнее время следующего за каждым его шагом, — Спасибо папе.

— Я предупредила, — прищурилась Ядвига, закончив вытирать руки салфетками.

Разговор друзей закончился очень вовремя. Поскольку в дверях появился помощник тамады, приглашая невесту вернуться в зал к гостям. Оказывается, друзья жениха и подруги невесты уже выполнили все задания и условия, необходимые для освобождения похищенной Яги.

Ядвига Петровна, бросив на друга последний долгий взгляд, величественно удалилась. А Арканов еще несколько минут мыл руки под проточной ледяной водой, рассматривая прозрачную струю невидящим взглядом.

***

Ядвига Петровна в своей жизни так не хохотала, как в это самое мгновение. Слезы застилали взгляд, бока и ребра болели от громкого смеха, а челюсть практически свело судорогой. И, судя по звукам, что издавали собравшиеся гости, Ядвига была не одинока в своих чувствах.

— Розовый тебе к лицу! — кое-как выдавила из себя Ягушка, махнув приятелю рукой.

Бек оскалился, манерным жестом отбросил за спину волосы нежно сиреневого цвета и поправил розовый чепец на голове. Искусственные и вьющиеся локоны мешали обзору, но парень не сдавался. На что только не пойдешь ради друга на его свадьбе? А если еще и невеста этого самого друга прозрачно намекнула, что хакнет всю его переписку… Словом, выбора у Беккера-Штерна не было. И во время торжества ему по инициативе тамады пришлось-таки облачиться в розовую пижамку с огромным логотипом на груди «Папина гордость», чепчик, парик и прихватить двухлитровый бутыль с соской и чем-то жидким внутри. К счастью Бека «чем-то жидким» оказался коньяк, и спустя десять минут позора парень уже даже не возражал, когда радостные и веселые гости запихивали крупные купюры в огромный мешок с надписью «Дочке на пеленки», промахивались и складывали деньги то в карманы переодетого Бека, то под ремень его брюк, то в вырез пижамки. Парень аратно бегал от столика к столику к гостям, стараясь собрать максимально больше денег, чем его оппонент.