Его единственная (СИ) - Волкова Виктория Борисовна

— Пока не время, Люсенька, афишировать нашу связь, — рыкнули из трубки. — Жду тебя, моя птичка.

«Ух! Когда сдыхает один конь, опытный всадник всегда находит другого, — мысленно возликовала Люся. — Как же все хорошо получилось. Стоило только намекнуть Настьке на связь Валеры и Юльки, как эта дура, ненавидящая старшую сестру, закусила удила и решила восстановить справедливость. Да еще своего недоумка Марата науськала. А тому только голые сиськи покажи и разреши всунуть, он на все ради Настьки готов. Юльку, конечно, убрать не удалось. Ну и ладно. Зато Саша Яныч сошел с дистанции и тем самым освободил место Жоре Андросову. Немного подожду и где-то через месяц поставлю вопрос ребром. А что? — подумала Люся, наблюдая, как в руках специалиста превращается в моложавую женщину. — Вернусь в Маральск губернаторшей!»

Эпилог

«Наверное, все счастливые пары стремятся побывать в Париже в медовый месяц, — подумала Юлька, выходя на террасу. Вгляделась в видневшуюся неподалеку Эйфелеву башню и поплотнее запахнула махровый халат с эмблемой отеля. Ясный солнечный день предвещал только радость. — Погуляем с Димкой по центру, забредем в Орсе и, наверное, пообедаем в Пахомовском ресторане».

— Стоит только захотеть, и все получится, — пропела она, кладя ладошку на плоский еще живот. Задумалась, размечталась всего на минутку. Представила, как из маленького комочка вырастет человек. Какой он будет?

«В любом случае, мы окружим его любовью. А когда ребенок знает, что его любят, то и ничего плохого с ним не случится. Любовь — великая сила, творящая чудеса. Волшебная субстанция, если верить Энштейну!»

Услышав стук в дверь, она прошла через номер, заглянула в спальню, где, раскинувшись, спал муж, и, впустив официанта с тележкой, попросила:

— Накройте завтрак на террасе, пожалуйста!

А потом весело глазела на сонного Блинникова.

— Нужно Димону позвонить, — пробурчал муж. — Чем он там занимается?

— С твоей мамой кормит кроликов и цыплят, — улыбнулась Юлия. — Он же нам вчера взахлеб об этом рассказывал.

— Удивительный пацан, — мотнул нечесаной башкой Крепс. — Я до сих пор поражаюсь, как он разглядел Настю в шубе и в парике? Как догадался ко мне прибежать? И ведь не побоялся незнакомых мужиков. Зашел так к Беку в кабинет тихонечко. Просочился.

— Скучаю по нему, — наморщила носик Юля. — Скорей бы домой.

— Тебя не поймешь, Юльчона, — хмыкнул Блинников, разрезая круассан. Положил внутрь ломтики сыра и ветчины, полил майонезом. — Я тебе предлагал поехать на наше море. А ты «Парыж — Парыж!» — рассмеялся он, откусывая половину бутерброда. — Теперь вот терпи. Смотри на башню. Ептиль, глаза открываю среди ночи, а она светится. И луч этот как на границе ходит туда-сюда, спать мешает, — пробурчал он, запивая кофе. — Куда пойдем, мадам Блинникова? — спросил, тщательно выговаривая каждое слово. — Можем погулять или куда в музей зайти. Только не тащи меня в гости к родственникам Севки Гаранина. А то я ему морду под хохлому распишу.

— За что это? — изумилась Юлия. — Вы вроде друзья.

— Лишний раз не помешает, — криво усмехнулся Блинников и добавил серьезно. — Маршрут нужно так наметить, чтобы зайти где-то пообедать. А то мне вас, — он многозначительно и гордо кивнул на живот жены, — кормить нужно строго по расписанию.

— Тогда зайдем в ресторан неподалеку от Орсэ. Мне его хвалили, — заметила она, умолчав о малой детали. Хвалил лично Виктор Николаевич Пахомов, владелец заведения.

— Будете в Париже, милости просим, — заявил он во время регаты. И Юлька бы трижды обошла это место стороной. Но от Ани Гараниной, жены Космонавта, она точно знала о пристрастиях Пахомова ко всяким новшествам.

— У него там много всяких штучек, — заметила давняя знакомая. — К тому же жена — ресторанный критик. А это ого-го!

Теперь же, когда Сашка Яныч выкупил у нее бизнес отца, заплатив ровно одну треть от стоимости, Юля совместно с Гараниным и Кирсановым приобрела отель в Приморске и еще несколько в Москве и в Питере. А занявшись гостиничным бизнесом, заинтересовалась и ресторанным.

— Я хочу сделать при каждом нашем отеле ресторан с отличной кухней. Мне плевать, есть ли звезды Мишлен, или их нет. Главное, местные блюда. Если Черное море, то должны быть самые вкусные хинкали и шашлыки на побережье, — говорила она мужу и компаньонам, — если обе столицы, значит русская кухня. Пусть люди, бронируя отель, вспоминали бы наши рестораны и хотели бы вернуться вновь.

— Вот как Сашка Яныч такую голову отпустил? — вздохнул тогда Космонавт. — Сколько тебя зову уже, Юль? Мое предложение в силе. Иди ко мне коммерческим директором. А то мои сыновья окопались в Париже… Не с кем бизнес строить.

Юлька вспомнила, как снова отказалась.

— Хочу больше времени уделять семье и мужу, — улыбнулась она. А старый Космонавт, бронтозавр из девяностых, оглядел мудрым взглядом их с Крепсом и пробурчал добродушно:

— Я тебя понимаю.

Теперь, гуляя с Димой по парижским улицам, Юлька ощущала себя свободной и счастливой.

— Давай зайдем в «Матрешку», — махнула она рукой в сторону заведения с Мишленовскими звездами.

— Это чей рестик? Пахомова?

— Ну да, — азартно прошептала Юлька. — Хочу посмотреть, чем он берет публику. Десерты какие-нибудь попробовать. А может, и борща съесть.

— Вот приехали мы в Париж борща похлебать, — рассмеялся Блинников. — Как хочешь, Юльчонок, но я бы поел что-нибудь из местной кухни. Но только слизь улиток и лягушачьи лапки мне не заказывай, — поморщился он, распахивая перед женой дверь.

Шикарный ресторан, оформленный в стилей хай-тек, показался Крепсу космическим кораблем.

— Прикольно, — прошептала Юлька и тут же поморщилась. — Что-то меня тошнит, Дима, — прошептала жалостливо. — Сделай заказ сам, — велела на ходу и рванула в туалет.

Юлька вернулась к мужу, когда тот уже доедал отбивную с картошкой фри.

— Прости, не успел, — покаялся Крепс и, отдав пустую тарелку подоспевшему официанту, попросил. — Несите десерт и чай.

— А что ты заказал? — слабым голосом поинтересовалась Юлька, усаживаясь на диванчик рядом с мужем. Вмиг оказалась в его медвежьих объятиях. Прильнула к груди, вдохнув родной запах.

— Я же не знаю всех этих мудреных названий, Юль, — пробурчал Блинников. — Вот увидел знакомое и попросил принести. Какой-то десерт «Джулия». Ну и травяной чай, котенок.

— А из чего состоит десерт? — поинтересовалась она устало.

— Творог и фрукты, — отрапортовал он. А когда принесли две широких фарфоровых тарелки, по середине каждой из которых лежало по три толстеньких обжаренных кружка, облитых заварным кремом и с абрикосом сверху, Блинников рассмеялся.

— Ой, не могу, — ударил себя по ноге он. — Это же твои сырники с яичницей! А их теперь подают в Париже в пафосном кабаке…

— Пахомов — гений, — прошептала Юлька. — Он берет на вооружение самое лучшее. Похвалила его мать мою стряпню, вот и он заинтересовался. И это правильный подход. Интересно, а сколько они тут стоят?

— Тридцать евро…

— Это все, что нужно знать о настоящем бизнесмене, Дим, — вздохнула она, отламывая ложкой кусок сырника и отправляя его в рот. — А рецепт, кстати, исполнен без изменений.

— Хочешь, съешь и мои, — предложил, улыбаясь, Крепс и пододвинул тарелку к жене.

— Ты знаешь, — она посмотрела на него заговорщицки, — наверное, хочу. Вернее, мы с твоим сыном хотим…

— А ты уверена, что мальчик?

— По-моему, ты на девочек не заточен, — хмыкнула она, точно зная, что этот спор, доставляющий им неимоверное удовольствие, может длиться вечно. Ну, или пока не родиться ребенок…

Расплатившись, они вышли на улицу и в обнимку побрели по узкому тротуару, не обращая внимания на прохожих и проезжающие машины. Не увидели, как швейцар ресторана прытко убирает в сторону красные колпачки, не позволяющие никому парковаться около входа кроме владельца заведения.