У любви есть время (СИ) - Шерив Екатерина

– У тебя очень уютно.

– Я рад, что тебе нравится. Садись.

И они присели на диванчике.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Максим.

– Сегодня чуть лучше. Максим, мне нужно тебе кое-что сказать… Случилось непредвиденное…

– Что? Павел уже вернулся?

– Нет. Он должен вернуться завтра, так что у нас осталось ещё немного времени.

– Времени на что? Лита, ради бога не тяни… – Максим встал с дивана и стал нервно ходить по комнате.

– Нам нужно как можно скорее уехать отсюда. Тебе придётся найти для своего пациента другого врача.

– Но я не понимаю…

– Я не хотела тебе говорить раньше, потому что не была уверена. Но теперь я знаю наверняка, – она посмотрела ему в глаза. – У меня будет ребёнок.

После этих слов Максим не сел, а упал на диван и взялся руками за голову.

– Да… не ожидал я такого… – проговорил он.

– Я тоже, – быстро сказала она не сводя с него глаз. Максим смотрел в пол, и Аэлите оставалось только мучиться ожиданием того, когда она наконец сможет встретиться с ним взглядом и что-то понять.

Потом Максим сделал жест, как будто ему было противно.

– Это просто… – пробурчал Максим и громко выдохнул. Она понимала, что ему было непросто привыкнуть к только что сообщённой ею новости, но Аэлите было необходимо узнать, что он об этом думает прямо сейчас.

– Мы с тобой… – она стала говорить осторожно, – просто обязаны уехать немедленно…

– И что даст наш немедленный отъезд? Ты собираешься скрыть от мужа свою беременность?

– Максим, если я скажу ему об этом, он меня никогда не оставит…

– Аэлита, ты как будто до конца не можешь понять, как изменила свою жизнь, – Максим развёл руками и горько усмехнулся. – Ты думаешь, что твой брак – это ничего, можно развестись или сбежать от мужа. Теперь беременность – тоже пустяк, можно просто её скрыть. Лита, извини меня, но у этих проблем есть источник. Это ты сама. Это последствия от твоих же собственных действий. А ты ведёшь себя так, будто этого ничего не существует. Но тебе, увы, придётся за всё это ответить. Ты не сможешь скрыть от Павла беременность, и эту проблему вы будете решать вместе.

Его рассудительность вызвала у неё раздражение. Ей так хотелось, чтобы он вытащил её из этих проблем. А вместо этого он навешал на неё кучу ответственности, которую не каждая человеческая спина выдержит.

– Ты хочешь быть со мной или нет? – спросила она, сдвинув брови.

– Аэлита, на свой вопрос ты прекрасно знаешь ответ. Лучше посмотри правде в глаза, прошу тебя. Если Павел откажется от ребёнка, и вы разведётесь, я заберу тебя к себе и приму твоего ребёнка как своего.

– А если нет? – быстро спросила она, не сводя с нег глаз.

– Если нет, значит вы должны будете развестись, но у вас останется совместная опека над ребёнком.

Аэлита опустила голову и приложила ко лбу свои ладони. Ей казалось, что головоломку сложнее этой она ещё ни разу в жизни не разгадывала.

– Максим, может быть так и будет. И я когда-нибудь смогу принять всё это. Но сейчас мне очень нужна определённость, – она посмотрела ему в глаза. – Если ты увезёшь меня отсюда, я буду чувствовать себя под твоей защитой и тогда я смогу справиться с любыми трудностями. Но если ты поселишь меня в гостинице, а сам будешь носиться со своими пациентами, я буду чувствовать себя так, как будто заблудилась в лесу. Если бы не беременность, я бы смогла выдержать это, но сейчас уже не смогу. Максим, – она взяла его за руку, – моя просьба немедленно увезти меня из Москвы – не каприз взбалмошной девчонки. Ты сейчас мне очень нужен.

– Но я и так с тобой, – произнёс он и покрепче ухватился за её руку.

– Сейчас ты не со мной, а со своим пациентом. Он – главный персонаж в твоей жизни. Разве ты не видишь, принимая решения, ты в первую очередь думаешь о нём. Ты же сам понимаешь, что он может болеть очень долго, а я больше ждать не могу. Я знаю, ты хочешь, чтобы обе эти истории закончились хорошо, но это невозможно. И у какой-то из этих историй появится риск кончиться плохо. И у какой именно зависит от тебя. Ты должен сделать выбор. Найди своему пациенту другого врача, умоляю…

От переполнявших эмоций Аэлита больше не могла сидеть на диване. Она встала и прошла к окошку. На улице по-прежнему стояла серая и пасмурная погода. Как раз под стать её настроению.

– Аэлита, я не могу так поступить, – услышала она голос Максима за спиной. – Я взял на себя ответственность за жизнь своего пациента. Я не могу вот так просто возложить её на кого-то другого. У меня достаточно опыта и знаний, чтобы вылечить этого пациента, и я не уверен, что у другого врача их хватит.

– Максим, что ты такое говоришь? Мы же в Москве. Неужели здесь мало квалифицированных специалистов?

– А ты знаешь, что такое квалифицированный специалист? – этот вопрос мигом перенёс Аэлиту в учебную атмосферу, когда она слушала лекции в институте. Она развернулась и посмотрела на него с удивлением, а он продолжил:

– По большей части это человек, у которого хватило денег, чтобы приобрести диплом, доказывающий это. И ты хочешь, чтобы я передал жизнь своего пациента в руки какого-то недоучки? Я повторяю, речь сейчас идёт о жизни человека.

– А моя жизнь значения не имеет?

Максим положил руки на колени и, с усилием встав с дивана, прошёл поближе к ней. Аэлита не могла вспомнить, когда последний раз видела его таким напряжённым.

– Аэлита, ты сейчас стоишь передо мной, слава богу, в добром здравии. А у Ивана Игнатьевича целый набор болячек, благодаря которым он балансирует между жизнью и смертью. И свою жизнь он доверил мне. Назначенное мной лечение даёт положительную динамику. Я должен довести своё дело до конца иначе он может и не выжить.

Максим говорил будто с трибуны мира, а Аэлита чувствовала себя всего лишь одной из его многомиллионных слушательниц.

– Ты… стал так категоричен из-за моей беременности, да? Тебе противна… даже сама мысль о ней, – запинаясь проговорила она.

– Мне противно думать о том, что ты… о причинах твоей беременности.

– Но, Максим, я же… не виновата… – Аэлита растерялась и слишком поздно поняла, что начала оправдываться, использую неверные слова. Максим даже не дослушал её.

– Не виновата в чём? Ты мне то и дело говоришь о том, как ненавидишь его.

– Это правда. Но я же говорила тебе, что Павел помешан на мне.

– Ты хочешь сказать, что спишь с ним не по доброй воле?

Этот разговор приобретал грязноватый оттенок. Аэлита почувствовала отвращение. Ей не хотелось залезать в такие дебри.

– Максим, пожалуйста, давай не будем рассматривать это под микроскопом. Я просто скажу тебе: Павел собственник и он считает нормальным брать то, что считает своим по праву.

– Ты не ответила на мой вопрос, но я и так всё понял…

– Что ты понял? Я с ним не по доброй воле, а по воле то, что я его жена. Павел страшный эгоист. Не стань я его женой, между нами ничего и никогда бы не было. Но я ею стала, и он не считает правильным отказываться от всех привилегий, которые даёт этот статус, потому что твоего благородства у него нет.

Он грустно улыбнулся, а потом, посмотрев в потолок, тихо произнёс:

– Ты сейчас говоришь будто бы моё благородство – это порок.

– Максим, я знаю, что сама всё испортила… Из-за минутного порыва гнева я сделала ошибку, последствия которой так и тянутся… Но я хочу всё исправить! Помоги мне, пожалуйста! – Аэлита часто задышала и заговорила громче. – Я люблю тебя, а его… сил моих больше нет его терпеть! Я бы очень хотела переписать эту историю заново, но это невозможно! Максим, я тебя просто умоляю, спаси меня от него! Увези меня из этого города, прошу тебя!

Она начала захлёбываться в собственных словах. Слёзы готовы были вот-вот ручьём политься из её глаз.

– Аэлита, я тебя обязательно спасу. Твоё спасение – вопрос времени…

– Я устала всё время чего-то ждать! Меня тошнит от этой неопределённости! Мне надоело постоянно теряться в догадках! – Аэлита перешла на крик. Она отказывалась верить, что Максим не хочет делать так, как она просит.