Прими как есть (СИ) - Данина Дарья

Стас отодвинул стул и жестом пригласил её сесть рядом. Погодя пару секунд, Антонина опустилась на стул и сложила пухлые руки на коленях.

— Если бы во время ужина мне составляла компанию ты, а не они, — кивнул в сторону выхода из столовой, намекая на отца и его новую жену. — Я бы заходил чаще. Почему ты не ужинаешь с нами? Отец же тебя приглашает…

— Да, ну! — махнув рукой, она принялась со своего места сдвигать к себе грязные тарелки, — скажешь тоже!

— Ну, раньше ты сидела с нами за одним столом.

— Ну… — качнула головой Антонина, — когда ж это было?.. Я уж и не помню…

— Когда мама была жива.

Тоня вздохнула и перекрестилась, вспоминая прежнюю хозяйку дома. Они с матерью прекрасно ладили. Несмотря на большую разницу в возрасте, они проводили много времени вместе. На кухне, или ухаживая за садом. Они часто проводили время вместе за чаем. Втроём: Антонина, мама и бабушка Стаса. Теперь же у Стаса осталась только Тоня. Потому что бабушка умерла, когда Стасу было тринадцать. Потом ушла мама.

С тех пор как умерла бабушка, Холодный младший был предоставлен сам себе. С четырёх лет бабушка была ему и бабулей и нянькой в одном лице. Мама рано вышла на работу. И поначалу они с отцом наняли няню, но там что-то не заладилось. Няню уволили, а её сменила бабушка, утверждая, что никто не справится с этим "делом" лучше, чем она.

— Ты давай, — Тоня погладила Стаса по спине, — отец ждёт…

— Подождёт, — пренебрежительно ответил, мысленно радуясь тому, что этот ужин подошёл к концу. — Что он хочет? Ты не в курсе? За ужином нельзя было обсудить?

— Нет, — она пожала плечами. — не знаю.

— Что-то мне подсказывает, что ты лукавишь, — улыбаясь, он рассматривал морщинки под светло-бурыми глазами Антонины Сергеевны.

— Я не собираю слухи по дому, — поднявшись, Тоня кивнула на стакан с компотом из яблок, — пей давай. И иди. И не скандальте, пожалуйста. А то у меня сердце не на месте. Уж пожалей меня…

— Хорошо, — он взялся за стакан и, выпив половину, тоже вышел из-за стола.

Приобняв Антонину Сергеевну, мягко коснулся тёплых волос губами и вышел из столовой, направляясь к отцу, который к тому времени уже ждал его в своём кабинете.

Пожалуй, это самое уныло место в доме. Мебель из тёмного дерева, тёмно-зелёные стены, и ковёр на полу, такого же тёмного винного цвета. Тяжёлые шторы почти всегда закрывали широкое окно, не позволяя ярким солнечным лучам хоть немного развеселить эту комнату.

— Ну, наконец-то, — пробасил отец, отвлекаясь от документов, разбросанный по столу, и посмотрел на сына. — Садись, — кивнул на массивное кресло по другую сторону стола.

— Что-то срочное? — без особого энтузиазма, Стас опустился в кожаное кресло.

— Срочное, — судя по интонации, папа был не в лучшем расположении духа. Хотя, за ужином, он не казался чем-то озабоченным. — Мне сегодня звонили из твоего университета…

Что?..

На секунду Стас напрягся. Невольно подался вперёд.

— Есть повод? — он надеялся, что сейчас папа скажет о каком-то очередном мероприятии. Ведь отец является одним из спонсоров альма-матера.

— Это ты мне скажи, — выдвинув вперёд нижнюю челюсть, мужчина сложил локти на столе и слегка подался вперёд. — Есть повод?

Перед глазами у Холодного встала Кристина. Он так отчётливо видел, как она кутается в одеяло и смотрит на него ненавистным взглядом. Он чувствовал, как она прожигала ему спину в тот момент, когда он покидал её комнату в тот вечер. Это было несколько дней назад. Больше он её не видел. Точнее, видел краями. Пару раз в университетской столовой и один раз возле главного корпуса в компании своих одногруппниц. Но старался не пялиться так явно. Старался отвлечься на что-то, лишь бы задушить желание предстать перед её лицом… и заговорить.

А желание было пиздец каким сильным.

Неужели?..

Да быть не может!

Она не могла проговориться. Стас мог голову дать на отсечение, что Тина будет молчать о том, что произошло в тот вечер.

— Я не ясновидящий, — произнёс после глубокого вдоха. Провёл языком по сухим губам и, сделав вид, что у него нигде и ничего не ёкнуло, расслабленно облокотился на спинку кресла. Хотя… чувствовал, как вдоль позвонков поползли мелкие мурашки. Не страх. Нет. Скорее, предвкушение.

— Хорошо, — отец вздохнул и так же, как и сын, нашёл опору в спинке своего кресла, — тогда объясни мне, с каких пор создаёшь проблемы?

— Кому?

— Всем, — мужчина пожал плечами, — себе. Мне. Окружающим. Университету. Ты… чего добиваешься?

— Ты скажешь, наконец, в чём проблема? Или мы продолжим играть в угадайку?

Даже если дело в Кристине, он выкрутится.

Он будет стоять на своём. Это было по обоюдному согласию.

— С каких пор ты связался с младшими курсами? М? Тебе что, своих баб мало? М? — снова подался вперёд. Его лицо исказил гнев. В такие моменты они с отцом были так похожи… — Баб мало, я спрашиваю?! Или у тебя затянувшийся пубертат?!

В ответ на тираду отца, Стас только лишь усмехнулся. Слегка задрав голову. Положил локоть на стол и пальцами зацепил шариковую ручку. Задумчиво покрутил её, проигрывая в голове всё, что сейчас сказал ему отец.

Охуеть просто…

Как он так просчитался?

Как она вообще посмела открыть рот?

Тина… ты не перестаёшь удивлять…

Глава 37

— Так, тебе звонили из универа? — Стас пытался понять, что именно отцу напели. Что конкретно им известно, и на какую длину рыжая протянула свой язык. Прокручивал в уме свои дальнейшие действия. Готов ли он оставить Тину в покое? Вряд ли…

— Мне не только звонили, — его отец открыл крышку ноутбука и, повернув его к сыну, добавил: — меня лично пригласил к себе ректор. Ты понимаешь, что из-за ерунды они бы не стали меня беспокоить?..

Стас всё прекрасно понимал. Как и то, что совершённое им, ерундой назвать нельзя. Даже у него самого язык не поворачивался назвать это ерундой.

— И? — сохраняя спокойствие, парень обвёл кабинет отца безжизненным взглядом, — что дальше?

— Вот… полюбуйся… — ответил мужчина и щёлкнул по мыши.

Перед глазами Стаса тут же развернулось окно. Видеозапись.

Что?…

Это тут причём?

На записи был людный коридор учебного корпуса. Так и не поймёшь на кого и куда смотреть. Но уже через несколько секунд Стас обнаружил на записи знакомый силуэт. Этот гандон. Артём. Вот он с друзьями, а через некоторое время отделяется от них и идёт в сторону туалета. Ещё несколько секунд, и на экране появляется сам Стас. Неторопливой и вальяжной походкой он идёт следом. Заходит в туалет через полминуты после того, как туда зашёл этот придурок. Затем отец перематывает запись вперёд. И через несколько минут Холодный покидает туалет. Одёргивает рукава, поправляет влажные волосы и такой же неспешной походкой скрывается, направляясь к лестничному пролёту.

Так, вот оно что? Вот в чём дело?

Вашу ж мать… а он уж было разволновался. Позволил своему пульсу ненадолго ускориться.

Тогда причём здесь бабы?

— Понял, — кивнув, Стас развернул ноутбук обратно к отцу, — так, а бабы тут причём?

— А ты не понимаешь? — по лицу родителя, которое медленно начало краснеть, Стас понимал, что тот вот-вот взорвётся.

— Не совсем…

— Ты… — ноздри папаши шевельнулись, выдавая подступающую ярость, — щенок…

Стас ухмыльнулся.

Щенок… слово, ставшее его вторым именем. Отец так часто произносит его, обращаясь к сыну, что Стас привык. Привык настолько, что… окликни Стаса его на улице щенком, и он отзовётся.

— У тебя всё? — пальцы парня опустились на подлокотники и стиснули прохладную кожаную обивку.

— Всё?! Нет, не всё! Сядь на место! — рявкнул, когда Стас решил было подняться. — Сядь, я сказал! Мне звонят из твоего университета и просят приехать! А потом тычут меня в это носом, словно котёнка в дерьмо!

— А чего же они не сразу спохватились? Когда это было?