Поговорим (СИ) - Мари Ардмир

Она зло прищурилась.

- У нее от рождения из родных никого, а от наемных ваш батя может избавиться по щелчку пальцев.

- От вас не избавился.

- Он сделает это завтра в семь вечера ровно, – сообщила ей и улыбнулась. – Послушай. Ты можешь не верить, но в жизни не так уж легко найти настоящих друзей и любящих партнеров, а с Алисой тебе повезло. Она добрая и внимательная. Помнит, что тебе нравится и без чего ты не можешь жить, она откладывает печенье для тебя, бежит звать тебя на прогулку и просит помочь, когда ты плачешь. А ведь все моральные оплеухи Полины она получала из-за тебя, пусть и на чистейшем французском.

- Неправда.

- Только не надо говорить, что это Стас надоумил Алису использовать прозвище Морковка. Уж он бы понял, на ком Полина станет отыгрываться и где, - я широким жестом указала на дом, - в единственном убежище ребенка. И все что я предлагаю, прояви такт. Начать можешь с имени.

Олеся долго смотрела на меня, прежде чем непримиримо бросить:

- Обойдется.

Я не особенно рассчитывала на ее согласие, скорее наоборот. Мне нужен был отказ. И все же стало за ребенка обидно.

- Она твоя сестра.

- Да ни капли!

- Вы сводные по отцу, - напомнила строго, и Олеся брезгливо скривила губы.

- Кто сказал, что он мне отец?

Отлично! Еще один скелет в шкафу семьи Γладько, от которого мне захотелось побиться головой о стену. Я не нашлась что сказать, а девчонка, как и ожидалось, уже вкусила дух неповиновения, отдернула полы рубашки и мстительно произнесла:

- И знаете, раз уж пошла такая песня, в клуб я отправлюсь сегодня!

– Да без проблем, даже подвезем! – не менее громко ответила я. - Но возвращаться будешь с друзьями. Надеюсь, хоть пара нормальных есть.

- Будет!

Ближе к десяти ночи она во всеоружии спустилась вниз, гордо прошествовала к зеркалу в холле и поправила идеально лежащие локоны в идеальной прическе. Затем, развернувшись на высоких тонких каблуках, прижала к бедру мини-сумочку и дерзко взглянула на наше с Глебом молчаливое созерцание. Благо я успела предупредить охранника о возможном развитии событий, так что сейчас он отлично отыгрывал безразличного и глухонемого.

Серебристая ткань в блестках едва прикрывала ягодицы старшей Гладько, грудь была под горло закрыта, но спина обнажена так, что стало ясно - на девчонке нет белья, а если и имеется, то оно настолько минимально, что незаметно.

- Что ж, если запасных друзей у тебя нет, то в этом наряде они обязательно найдутcя, – заметила я и улыбнулась. - Ты точно хочешь поехать в этом в клуб?

- Да! – заявила она, еще сильнее выпятила подбородок и покосилась на охранника, затем на меня. Ждала скандала, а нарвалась на безоговорочное согласие.

- Я не против, - сообщила, поднявшись, перекинула свою сумку через плечо и прошла к входной двери. – Только знаешь, чем плохи короткие платьица и незаметные трусишки, так это тем, что в шуме клуба задрать одно и сорвать другое можно за доли секунд, а жизнь испортить за последующие полминуты… – Уже на пороге невесело добавила: - Девчонок потом разом записывают на прием к психологу, венерологу, гинекологу, и это в лучшем случае.

- Неужели есть и в худшем? - спросила она с бравадой и покосилась на Глеба. Он пропустил ее вперед, сверкнул глазами на голую спину, но больше ничем своей злости не выдал.

- В худшем - к психиатру, после попытки суицида. Конечно, если успеют откачать.

- Послушать вас - везде маньяки! – возмутилась Олеся и, обогнав меня на ступеньках, первой добралась к двери джипа.

- Спиртное ослабляет осознанность даже у самого стойкого представителя рода мужского, – спокойно пояснила, подходя к ней. – Потом он и рад бы все исправить, но может лишь пообещать безоговорочную помочь по первому звонку.

Мы с ней устроились сзади, Глеб сел за руль и машины тронулась с ревом. Кто-то нервничал, но старался держать себя в руках. Не скрипеть зубами, не делать резких движений и громких заявлений. Сегодня был красивый золотисто-розовый вечер и та самая непроглядная черная ночь, когда на небе нет ни одной звезды. Таинственная мгла окутала город теплыми объятиями и добавила несколько тонов тишины к общему гаму. Хорошее время для долгих пеших прогулок, жаль, никто не согласится составить компанию, хоть берись звони Крикуну, узнавай, как прошла его командировка.

На подъезде к центру охранник спросил:

- Куда?

Олеся молчала, и я со всем чаянием решила подсказать:

- Выбирай. «аmdtеrdаm», «Flаt», «Lоft», «Rivеrа», «Imреrаtоr», «Zаnоzа», «Чарли»? - Авто вильнуло, и меня наградили удивленными взглядами. - Что? Я что-то не то сказала? У меня сын их часто посещает.

- Последние три стриптиз-бары, – ответил Глеб, - а ей нет и восемнадцати.

- Скоро будет, - с каким-то подтекстом заявила Олеся, и в салоне разлилось ощутимое напряжение.

- Тогда «Штаб»?

- Он для старперов, - буркнула она, – хочу в «рicаssо».

Я старательно задавила улыбку, чтобы не выдать, как рада этому выбору. Не зря перечислила все те клубы, где у меня нет знакомых. Надеялась, что она из чувства противоречия выберет остальные, и она выбрала. Причем сама. Теперь дело осталось за малым, показательно оставить Олесю одну у клуба и забрать Баса. Осталось молиться, чтобы Глеб не испортил мне игру, ведь он из упрямства может остаться, и тогда старшая Гладько не научится ничему.

Когда мы свернули на улицу Диктатуры Пролетариата и впереди показались сияющие огни заведения, я как бы между прочим напомнила Олесе, что в такси лучше садиться не одной, а если и угораздило оказаться тет-а-тет с водителем, то на всякий случай нужно sms-кой отправить номер его машины на мой телефон.

- …конечно, можно и Глебу, если он не будет занят, - продолжила я после небольшой заминки.

- В смысле? - Независимое выражение, с каким она слушала меня до сих пор, в мгновение ока слетело с основательно накрашенного лица. - Α он разве не…

- Нет. - Я стойко перенесла взгляд охранника, прожигающий через зеркало заднего вида. – Мы же не хотим, чтобы и его подстрелили. Или уволили. Все только между нами, мной и тобой. Так что постарайся сдержать все в секрете, никуда не влипнуть и в обиду себя не дать. Глеб, притормози, - скомандовала я и протянула Олесе выпавшую из ее рук сумочку. - Хорошего вечера.

Она вышла. Конечно, еще три раза взглянула на охранника, пока открывала дверцу и выбиралась наружу. Но и об этом я успела его предупредить, так что наш сопровождающий с самым безразличным видом смотрел вперед, а не на нее.

- Стартуй! – дала я разрешение, едва дверца закрылась. И мы сорвались. Это было красиво, это было эпично, это выбило почву из-под ног перепуганной девчонки, которую мы оставили тет-а-тет с голым платьем и разбитыми мечтами.

- Что теперь? – спросил охранник, когда мы доехали до перекрестка. – Разворачиваемся и возвращаемся на стоянку клуба или пасем ее возле магазина, там тоже хороший обзор.

- Поворот направо и прямая дорога в Οвсянки, - скомандовала я и в очередной раз порадовалась, что использовала пояс безопасности. Глеб тормознул настолько резко, что не будь я пристегнута, разбила бы нос.

- Что?! – рявкнул он и обернулся. Следовавшая за нами машина визгливо просигналила. – Пошел ты! – вызверился охранник и включил аварийку. - В какие Овсянки?! – это уже было сказано мне или, скорее, выкрикнуто.

Едва не вписавшаяся в нас машина совершила объезд. Из окна, открывшегося с пассажирской стороны, нас громко обматерили, но на это не обратили внимания ни он, ни я.

- В самые настоящие Овсянки, - произнесла как можно более четко. - Заберу у свекрови заскучавшего пса, пока он не довел ее до инфаркта, а затем, если хочешь, мы вернемся сюда.

- Туда и обратно не менее часа. За это время Олесю могут не только трахнуть!

Он вырубил аварийку, схватился за рычаг передач, готовый немедля вернуться. И я поспешно ладонью накрыла его плечо.

- Не беспокойся, она не дура. Если передумает, то отправит нам номер такси, а если рискнет, то там на входе работает Вася.