Любить Ромео (ЛП) - Павлов Лора

Чёрт возьми. Я ещё и за нашу девчонку переживаю. Она настоящая. Думаю, нам стоит оставить её навсегда.

Нэш:

Она не собака, дебил. Но наш парень действительно пережил жесть с женщинами, которых он встречал до неё.

Хейз:

Хотя бы один из нас нашёл девушку, которая нравится всем.

Ромео:

Да, я здесь. Она уже внутри. Я просто делаю упражнения снаружи, пока жду её.

Ривер:

Сосредоточься, брат. У тебя всё получится. Напиши, когда доберёшься домой завтра. Я загляну и буду подкалывать тебя во время твоей дневной тренировки.

Ромео:

Рассчитываю на это.

Мои уведомления начали сходить с ума сразу после окончания звонка, и я кликнул на экран, чтобы увидеть, как Лео снова несет чушь. Сообщения хлынули потоком – люди писали, что поддерживают меня и надеются, что я заставлю его заткнуться.

В верхней части экрана появилась новость, и я сразу открыл её.

Челюсть отвисла, когда я прочитал заголовок.

Шесть женщин подали жалобы на Ронни Уотерстоуна.

Я не был удивлен, что он натворил такое с другими, как и с Деми, но меня поразило, что они решились заявить об этом. Особенно учитывая, кто его семья. Даже отец Деми не хотел выступать против них. Но, видимо, осознав, что они не одни, и что Ронни был публично разоблачен за то, что сделал с Деми, эти женщины нашли в себе силы заговорить.

Я был чертовски горд за неё.

Его семья пока никак не прокомментировала ситуацию, но я надеялся, что его мир скоро рухнет.

Дверь распахнулась, и я быстро убрал телефон в задний карман. Глаза Деми были заплаканными, но на лице была улыбка. Вся злость из-за боя, вся ярость к Ронни исчезли, когда я встретился с её взглядом.

— Эй, ты в порядке? — спросил я, подходя к ней.

— Да. Могу попросить тебя об огромной услуге?

— Говори, — сказал я.

— Зайди со мной. Слэйд хочет поговорить с тобой.

Нет ничего, чего бы я не сделал для этой девушки. Но этого момента я ждал меньше всего.

Я кивнул и взял её за руку.

Потому что если ей это нужно, я всегда скажу «да».

. . .

Глава 24

Деми

Моя рука была в руке Ромео, и я чувствовала, как напряжение буквально исходит от его плеч. Но он согласился зайти внутрь со мной.

Он мог бы сказать "нет", и я бы это поняла и приняла. Но он сказал "да".

Я бы не просила его пойти, если бы считала, что это нужно только Слэйду. Мой брат потерял право быть моим главным приоритетом, хотя я всё ещё была готова поддержать его. Но этот разговор мог быть полезен и для Ромео.

Я не стала ничего объяснять, просто привела его в комнату, где нас ждали Слэйд и доктор Шварц. Последние девяносто минут я провела здесь, разговаривая с братом, выкладывая всё, что копила внутри. Доктор Шварц сказала, что секреты только усугубляют ситуацию, и наша семья была полна секретов.

И она оказалась права. Потому что сегодня между мной и братом, кажется, наметился небольшой прогресс.

Я постучала в дверь и завела Ромео внутрь.

И Слэйд, и его терапевт выглядели удивлёнными, что мой парень согласился присоединиться. Я сказала им, что, скорее всего, он не захочет этого делать, но я всё равно спрошу. И мне даже не пришлось объяснять – я просто сказала, что мне нужна помощь, и он без колебаний согласился.

Я подошла к дивану и жестом предложила Ромео сесть рядом.

— Спасибо, что присоединились к нам, Ромео. Мы обычно не приглашаем тех, кто почти не знает Слэйда, но с учётом того, что сегодня было раскрыто, и того, что вы поддерживаете Деми, я считаю это уместным.

— Хорошо, — Ромео прочистил горло. — Я здесь, потому что этого хочет Деми, и ни по какой другой причине.

Доктор Шварц кивнула.

— Это справедливо, учитывая всё, что было сказано сегодня. Но независимо от ваших мотивов, хочу, чтобы вы знали – мы ценим это.

Слэйд посмотрел на меня из кресла напротив, затем его взгляд переместился на Ромео.

— Сегодня я узнал, что правда выплыла на поверхность, и, знаете, это даже облегчение, — сказал он.

Мой брат сделал глоток из бутылки с водой. Выглядел он неплохо, надо признать. Трезвость ему шла. Правда, она никогда не длилась долго. Но, может, сегодня мы сделали шаг вперёд.

Я на это надеялась.

— Я носил это в себе столько лет, Ромео. Это ужасное, что я сделал тогда... Черт, — сказал Слэйд, проводя руками по лицу.

— Никаких недомолвок, — добавила доктор Шварц. — Он здесь, он готов слушать, хотя не обязан тратить на это своё время. У тебя есть шанс сказать всё, что у тебя на душе.

— Я был идиотом. Ронни тогда подогнал мне что-то очень мощное. Это уже само по себе должно было быть сигналом, что он сам этого почти не трогал или, по крайней мере, умел держать под контролем. Но он приехал в город с отцом, который встречался с моим отцом, и уговорил меня прогулять школу. Мы напились, я был под кайфом, вел себя, как полный придурок…— Его голос дрогнул на словах, и он закрыл лицо руками. — Не могу поверить, что я натворил. Я был настолько под наркотой, что долгое время вообще не понимал, что произошло. С каждым днем я всё больше загонялся и начинал глушить себя ещё сильнее. Мой отец сказал, что всё под контролем, что он всё уладил. Но потом я узнал, что Патрик и мой отец свалили всё на вас с Ривером, потому что Ронни сказал, что два парня побежали внутрь помогать Уолту.

Слэйд встал, подошел к столу, чтобы взять бумажные салфетки, и продолжил.

Он рассказал Ромео то, что за последние полтора часа уже рассказал мне: когда он узнал, что Ромео и Ривера отправили в исправительное учреждение для несовершеннолетних, он пошел к моему отцу и устроил скандал. Он угрожал, что сдастся властям и признается во всём. Вина разъедала его изнутри. Но отец снова сказал, что всё возьмет на себя, и нанял кого-то, чтобы их освободили раньше.

Ромео слушал. Он не показывал особых эмоций, только кивал, давая моему брату говорить.

— Ромео, я всё испортил. И это был только начало ужасного спада в моей жизни. Чувство вины буквально съедало меня. Я был омерзителен самому себе и не знал, как справиться с этим. Поэтому становился всё более безрассудным, что привело к аварии на лодке и тому, что я причинил боль многим людям, которые этого не заслуживали. А потом я просто не мог быть трезвым. Никогда.

Слэйд поразил меня, когда подошел к Ромео, встал на колени перед ним и разрыдался.

— Мне так жаль. Я должен был рассказать правду. Я не должен был этого допустить. Я не знаю, как исправить все ошибки, которые я совершил. Я не знаю, как быть трезвым и принять, кем я стал. Но, по крайней мере, я могу, наконец, сказать, что мне жаль.

Мой брат остался на коленях, плача, а Ромео наклонился вперёд и сжал его плечо.

— Вставай, Слэйд. Тебе не нужно стоять на коленях передо мной. То, что ты признал это и рассказал, через что прошёл, — это начало. Но важно то, что ты будешь делать дальше. Мы не можем изменить прошлое, но можем контролировать свои поступки в будущем. У тебя есть семья, которая любит тебя, сестра, которая никогда не сдастся. Работай над собой, парень. Деми так сильно тебя любит. Именно поэтому я здесь. У тебя ещё впереди длинная жизнь, и времени, чтобы всё исправить, предостаточно.

Слэйд поднялся на ноги и вытер лицо.

— Моя сестра — лучший человек, которого я знаю.

— Ну, значит, у нас есть что-то общее, — сказал Ромео, проводя рукой по затылку. — —Она стоит того, чтобы бороться, Слэйд.

Он кивнул, а я едва видела сквозь слёзы, которые без остановки текли по моему лицу.

Мой отец знал всю правду всё это время, знал, как Слейд страдал от этой тайны. Слейд рассказывал, что много раз обращался к нему за эти годы, пытаясь справиться с чувством вины, а отец велел ему держать рот на замке.

Но секреты всегда находят способ выйти наружу.

— Спасибо, что выслушал меня. Я очень благодарен. Я хотел, чтобы ты знал, что следил за всем этим с Лео и твоим боем. И я действительно надеюсь, что ты хорошенько надаёшь ему по заднице.