Его руки тёплые на моих бёдрах, глаза - спокойные, даже немного усталые. Он стоит передо мной, такой родной и такой чужой одновременно, и совершенно не видит очевидного.
Я не злюсь из-за количества его детей. Я злюсь, потому что где-то там, в параллельной вселенной, могла быть другая жизнь. Та, где мы не разбежались в двадцать лет из-за глупой ссоры. Где он держал на руках наших детей, а не чужих. Где я не просыпалась по ночам от того, что кто-то другой знает, как звучит его смех, когда он счастлив, не слышит, как поет песни под гитару, не видит, как хмурит лоб, когда думает о плохом.
Где он не чужой, а мой. А я его.
- Пусти... – мне уже не хочется спорить, что-то доказывать, но руки всё равно упёрты в его грудь.
- Ты с ума сошла? Пустить? Думаешь, судьба даст мне третий шанс? Ну нет, Кариш, я тебя больше не отпущу, - Влад не ослабляет хватку, но его пальцы становятся мягче, почти ласковыми.
- Влад...
- Карина, - он вздыхает, и в этом вздохе - вся наша история. – Дай нам сделать все то, чего не случилось в прошлом.
Качаю головой и отворачиваюсь, потому что чувствую, как блестят мои глаза. Не хочу, чтобы он видел меня слабой.
- Чего ты боишься?
Я замираю. Потому что не могу ответить. Не могу выговорить вслух, что мне больно. Не из-за его второго сына, не из-за другой женщины, не из-за другой жизни. Больно за то, что все это было без меня.
- Ты... - голос срывается, - Как его хоть зовут?
- Мишка, - в голосе Влада звучат непривычные для меня ноты. Нежность, которую отец может испытывать к своему ребенку. – Хороший парень, спортсмен, футболом занимается. Учится на третьем курсе, оболтус тот еще, конечно, но добрый. Быть добрым редкое по нашему времени качетсво.
- Тоже юрист?
- Упаси Боже! Будущий учитель, как и ты.
Влад отстраняется ровно настолько, чтобы посмотреть мне в глаза.
- Я не сказал, потому что знал, что будет вот так.
- Как "вот так"?
- Что ты так отреагируешь и что, возможно, тебе будет больно.
Я отворачиваюсь, но его пальцы мягко возвращают моё лицо обратно.
- Не из-за количества детей, - тихо говорит он. - А из-за того, что они не наши.
Губы дрожат. Я кусаю их, чтобы остановить.
- Карина, - его большой палец осторожно проводит по моей щеке, смахивая предательскую слезу, которую я не успела остановить. - Мы оба идиоты.
- Да, - хрипло соглашаюсь я.
- Мы столько всего упустили...
- Да.
- Но знаешь что? - он прижимает мою ладонь к своей груди, где под кожей бьётся сердце. - У нас ещё столько впереди.
Я молчу.
Внезапно его голос становится нежным. Не придурковато издевательским, и не строго поучительным. А очень нежным. Как когда-то раньше.
- Мы упустили многое. Не вырастили детей вместе. Но можем нянчить внуков. Не поехали в наш отпуск в Анапу. Поедем в Таиланд. Или Италию? Или куда ты там хочешь, не важно, главное, чтобы вместе. Мы не купили первую квартиру - но построим дом. Такой, чтобы всем хватило места. Для все нашей огромной семьи.
Его пальцы осторожно расправляют мои влажные волосы. Я чувствую, как напряжение потихоньку уходит.
- Ты слишком хороший юрист, Яшин. Стелишь так, что я даже слова не могу сказать. А я слишком устала спорить.
- Так может, хватит? - он целует мой лоб. - Наспорились уже.
Его губы скользят к виску. К щеке.
- Предлагаю жить мирно. Душа в душу. - Пауза. - Ну, и иногда тело в тело.
Он чувствительно щипает меня за попу. Я взвизгиваю, отталкиваю его, но вдруг... начинаю смеяться.
- Что? - удивляется Влад.
- Если посчитать, то на нас двоих выходит пятеро детей. Слишком много для той, кто не планировал их вообще.
Влад подхватывает меня на руки и улыбается хитро-хитро, как чеширский кот.
- Ты самая многодетная чайлдфри в мире! На пенсии будем гастролировать: ты рассказываешь нашу историю, я на балалайке подыгрываю. Все плачут, все счастливы.
- Яшин, ты дурак.
- Разумеется! - он прижимает меня к груди. - Но я твой дурак. Твой же, Карина?
Я зарываюсь лицом в его шею, вдыхаю знакомый запах.
- Мой.
Глава 32
- Лена, ты где? – после всего звездеца этого дня, последнее, что я ожидал - вернуться в квартиру и не застать здесь Лену.
Ни ее саму, теплую, в длинной футболке и смешных носочках, натянутых до середины икры.
Ни ее смеха, ни объятий, ни поддерживающих разговоров, ни ужина, ни секса после него.
Ни… чего.
Точнее даже ни… хуя.
Я стою посреди ненавистной квартиры, которая за минувшие сутки умудрилась стать еще более убогой.
Какие-то разбросанные вещи. Зачем-то посуда на столе. Куда-то передвинутая мебель.
Все это плюс гудки телефона, на который еще хрен дозвонишься!
- Лена, - рычу в трубку, когда, она, наконец отвечает.
Вместо любимого голоса с такой будоражащей хрипотцой я слышу… я звездец сколько всего слышу! Мужики, музыка, галдеж!
- Лена! - понимаю, что за всем этим шумом она меня не слышит.
Млять, да где она! И главное с кем! Какие-то голоса и даже смех рядом с моей женщиной напрягают безумно.
- Котенька, прости, тут связь ни к черту. – Хохот в динамике жирно намекает, что проблема вообще не в связи. Злюсь! Такой подставы от кроткой нежной девочки я точно не ожидал.
- С кем ты?
- Чего?
- С кем ты?
- Коть, говори погромче, ничего не слышно!
- С кем ты, мать твою! Где ты шляешься, Лена!!!
Кажется, я сказал это слишком громко. Или придурки, которые находятся с Леной в одном помещении, наконец, заткнулись. И во вдруг возникшей тишине мой голос прозвучал криком бешеной чайки.
О том, что перегнул, понял сразу.
Еще через секунду это подтвердила и Лена.
- Я дома, Владлен. – Глубокий вздох на том конце провода. - А где ходишь ты?
Вот это поворот. Оглядываюсь и с досадой понимаю, что да, что-то такое Лена мне говорила. Что пока соберет необходимые вещи и перевезет их в новую квартиру. Подумает, что нужно докупить, составит списки. Просто я и представить не мог, что она сделает это так быстро, почти что сразу.
