Неудержимый мужчина (ЛП) - Эшли Кристен

Затем он поднял с пола футболку и направился к двери спальни, дернув за ручку, с расстегнутыми джинсами.

Черт, мой мужчина был таким сексуальным.

Дверь закрылась, и я притянула к себе подушку, обняла ее и улыбнулась.

Потом я почувствовала запах его волос от подушки, волос, не одеколона, не лосьона после бритья, а самого Брока.

Моя улыбка стала шире.

Затем я скатилась с кровати, отправилась в ванную помыться, размышляя о предстоящих сегодняшних планах на день.

Нет, думаю, я сильно хотела осуществить все наши планы на сегодня.

Была суббота после Дня Благодарения. Брок забрал своих мальчиков вчера в три. Почему Оливия не разрешила их остаться у Брока на весь день в четверг и пятницу, учитывая, что они не должны были идти в школу, я не знала, но, спросив об этом Брока, получила от него очередной вопрос: «А, почему, черт возьми, эта сука что-то вообще делает?», я понятия не имела, как ответить на его вопрос, поэтому решила его не провоцировать.

Так как наши планы касались и сегодняшнего дня, я пришла к нему вчера вечером, приготовила ужин и осталась на ночь. Мы собирались посмотреть, как они отнесутся к тому, что я ночевала у Брока, стоит ли мне оставаться и сегодня на ночь.

И мы собирались сегодня отправиться покупать рождественские украшения и елку, а также украсить елку и дом Брока, а затем мы собирались вернуться и купить еще одну елку, и отвезти ее ко мне домой и украсить мой дом тоже.

С сыновьями Брока.

Я уже приготовила рождественские украшения.

Двойное Рождество.

Двойная радость.

Я не могла дождаться.

Я намылила мочалку и стала протирать внизу. Потом я задумчиво уставилась на мочалку.

Темно-синяя, как и простыни, которые я купила Броку.

Я перевела взгляд на свою зубную щетку в держателе на стене. Затем в душ, где стоял мой шампунь, кондиционер и гель для ванны. Я заметила марку, которой пользуется Брок и шампунь, который я ему купила, чтобы такой же был и у меня в душе. Также в моем доме была и его зубная щетка.

Я наклонилась вперед и открыла аптечку.

Моя смывка для лица. Мой лосьон для тела. Мой увлажняющий крем. Мой раствор для контактных линз. Мой дезодорант рядом с дезодорантом Брока.

Я купила ему дезодорант, его марки и положила в аптечку у себя дома.

Все это произошло само собой, без слов, без обсуждений. Он пришел ко мне домой и обнаружил все эти вещи, затем не сказав ни слова, он принес свою одежду, принес достаточное количество одежды, чтобы продержаться какое-то время. Я пришла к нему и увидела новую зубную щетку в упаковке на туалетном столике. Утверждение. В следующий раз, когда я пришла к нему заполнила его ванную своими принадлежностями. Он не сказал ни слова. Он не сказал ни слова даже, когда я принесла большую спортивную сумку с разными своими модными вещами, и, как он сделал у меня в доме, положила ее в угол, где она и оставалась, если только я не планировала сменить в ней одежду.

Я снова улыбнулась.

Да, она исчезла. Эта штука в моем животе давно исчезла.

И этот другой вид чего-то дико непривычного был хорошим, безопасным местом.

Я закрыла аптечку, заметив трусы на полу, подхватила их и надела.

Потом вошла в спальню, думая, что Брок уже вернулся. Но его не было, может он готовил кофе. Может уже встал его сын или оба.

Поразмыслив над этой дилеммой, я подошла к тумбочке, надела очки на нос, встав у шкафа Брока, выбрала одну из его фланелевых рубашек. Мягкую, поношенную, бордовую. Я надела ее, и она скрыла меня почти всю своим размером.

Ладно, она не была халатом, но скрывала больше, чем большинство халатов, и, если я увижу одного из сыновей Брока, смогу вернуться в спальню и одеться.

Я закатала рукава и вышла на лестничную площадку.

Потом я замерла, услышав, как Брок отрезал:

— Господи, она в соседней комнате, брат.

На что я услышала в ответ шепот, но все еще громкий и сердитый:

— Итак? Тогда, черт побери, Слим, то же самое бл*дь дерьмо, что и с Бри.

Леви.

Но кто такая Бри?

— Оставь, — прорычал Брок.

— Клянусь Богом, ты думаешь, я так это оставлю? Ты думаешь, я останусь в стороне, тихо посапывая и наблюдая, как ты снова скользишь через край, привязавшись к другой женщине с горой проблем, которые, ты уверен, что сможешь разрулить?

Я втянула воздух носом и приложила руку к стене.

— Леви…

— Нет, Слим, бл*дь, нет. Ты хочешь, чтобы я объяснил тебе? Я объясню. Бри изнасиловали, это был чокнутой парень, ты знаешь об этом, и я знаю. Это было ужасно, жестоко, бл*дь, тяжело, именно я вместе с тобой пошел навестить ее в больнице, и видел ее в каком состоянии она находилась, бл*дь, подбородок зашили, зубы выбили, глаза опухли, кости переломаны, я видел все тоже, что и ты. А потом ты решил ринуться в бой, чуть не потеряв свою работу, я бы добавил, нажал на все рычаги, какие только возможны, чтобы этот пидарас поплатился сполна. Я тогда тоже это понял. Но потом Бри нашла свой путь решить эту проблему с помощью иглы. Она решила, мать твою, рассчитаться с жизнью своим собственным способом, вколов слишком большую дозу этого яда. Что делаешь ты, когда у твоей бывшей гребанной девушки передозировка? Ты уходишь из полиции и начинаешь работать в гребаном Управлении по борьбе с наркотиками, и никто из нас тебя, мать твою, не видит. Потому что ты работаешь под прикрытием, живешь с какими-то отбросами общества, отправившись в свой собственный крестовый поход, надеясь повернуть время вспять и вернуть Бри. Ну, чувак, ты не можешь ее вернуть. Это не задница Бри постоянно маячит перед тобой, потому что она уже давно умерла. А твоя собственная. Мама, Джилл и Лаура, вместе со мной, мы все тогда потеряли сон, пока ты работал под прикрытием, постоянно задаваясь вопросом, когда последует звонок из твоего управления.

— Ну, теперь ты можешь спать спокойно, Леви, — тихо сказал Брок.

— Нет, теперь тоже нет. Потому что в твоей жизни появилась сладкая Тесс со своими гребанными тортами.

Я подвинулась ближе к стене на лестничной площадке и постаралась громко не дышать, хотя воздуха мне не хватало.

— По осторожней в выражениях, — прорычал Брок.

— Осторожней?! — Крикнул Леви. — Ты этого даже не делал для своей собственной жены, я скажу тебе, я бы тоже для этой суки не сделал ничего, но даже ради своих, мать твою, сыновей ты не оставил эту работу, но как только Тесс О'Хара с ее завораживающими глазами появилась в твоей жизни, что ты сделал? — Наступила пауза. — Нет, ничего не говори, ты скажешь очередное дерьмо, я тебе отвечу сам, потому что знаю, ты сказал об этом Лауре, а Лаура сказала мне, ты понял еще до того, как подошел к ней, если она согласится присутствовать в твоей жизни, ты попытаешься уйти из УБН, чтобы сконцентрироваться на ней и дать ей то, что ты не собирался давать Оливии, и ты не смог спасти Бри, если учесть, что стерва, по сути, покончила с собой, теперь ты решил спасти Тесс.

Сердце у меня заколотилось сильнее, а ноги задрожали.

Леви продолжил:

— И ты решил не только уйти из УБН, ты все это время жил в своем чертовом доме с тех пор, как задница Оливии исчезла рядом с тобой, но внезапно, — он опять замолчал, а я просто представляла, как Леви резанул рукой по воздуху. — Ты оказался в милой квартирке, потому что сладкая Тесс со своими чертовыми «Тортами Тесс» находит ее более приятной. Так что теперь ты стал детективом отдела по убийствам с квартирой среднего класса, а пять месяцев назад ты был агентом УБН с желанием умереть, но, по крайней мере, ты выполнял свои рода гребаные миссии, а сейчас все это ради нее. Черт, я смотрю на своего брата в этой чертовой кухне с новыми, мать твою, кухонными полотенцами, и я даже не знаю, кто ты теперь, потому что ради другой женщины ты готов отказаться от всего… опять, для другой такой же несчастной, преследуемой души с большой парой сисек.

И именно в этот момент я побежала, меня словно кто-то толкнул в спину. Я не могла точно понять, что это было, потому что никогда ничего подобного не чувствовала. Но уже не контролировала свои действия.