Укротить ловеласа (СИ) - Сойфер Дарья

Платон стиснул челюсти, словно ужасно разозлился на кого-то.

— Прости, — выдохнул он.

Одно короткое слово, а Надю будто контузило. И вроде не крикнул, не оглушил, а ей показалось, что рядом подорвалась граната. Может, все дело в том, что он произнес это пронзительно и искренне, может, — в том, что его глаза при этом подозрительно блестели.

— За что? — опешила Надя.

— Я никогда… — он странно кашлянул. — Никогда не думал, что ты так много работаешь. В смысле… Нет, ты все время была рядом или на телефоне… Но ты все делала с такой легкостью, я не знал, что это отнимает у тебя столько сил… И я ведь даже не ценил это!

— Да ладно, чего ты в самом деле, — она неловко поежилась, уж больно траурное он сделал лицо.

— Нет, я серьезно, — Платон наклонился к ней, но потом сам же отпрянул и сунул руки в карманы.

— Все в порядке. Я люблю свою работу, просто это не всегда взаимно, — она улыбнулась и положила руку Платону на колено, но он вздрогнул, как ошпаренный.

— Лучше не надо, — он отодвинулся от Нади.

— В любом случае, спасибо, что выслушал, — она постаралась не подавать виду, что реакция Платона на ее прикосновение задела ее. Вот как понять его? Еще недавно целовал так, будто целиком хотел проглотить, а теперь шарахается от нее, как от прокаженной. — Мне уже легче, думаю, я как-нибудь все разрулю… Наверное…

— Нет! — воскликнул он так резко, что Надя, уже собравшись было встать, подскочила и рухнула обратно.

— Господи! Зачем так пугать?

— Нет, — повторил Платон уже тише. — Я сам.

— Что — сам? — непонимающе моргнула она.

— Сам все разрулю. Этот концерт состоится, и ты получишь за него все до копейки, — сказал Платон твердо, будто не со студентами собирался разговаривать, а снаряжался в крестовый поход. — А что касается квартиры, я переведу тебе всю сумму прямо сейчас.

— Не надо! — отмахнулась Надя. — Я не могу это принять.

— Можешь! — отрезал он. — И примешь. Это не обсуждается. У них сейчас репетиция? — он кивнул в сторону консы.

— Ну да, но…

— Вот и отлично! — он встал и взял чехол от виолончели с таким видом, словно внутри был пулемет. — Сиди здесь, я скоро приду.

И, резко развернувшись на каблуках, он уверенно зашагал к консерватории, напомнив Наде Антонио Бандераса из фильма «Отчаянный», когда тот собирался покромсать в лоскуты целую банду головорезов. Надя коротко вздохнула, покосилась на Петра Ильича Чайковского и шепнула:

— Не знаете, что за вожжа попала ему под хвост?

Глава 18 (1)

«Скоро» — понятие растяжимое, и Надя убедилась в этом на собственном опыте. Сначала она не хотела идти вслед за Платоном, но вовсе не потому, что привыкла подчиняться приказам. Нет, просто от одной мысли снова войти в тот зал, где каждый считал ее алчной гадиной, становилось тошно. Однако время шло, а Платон все не появлялся, и Надя начала подозревать неладное. Кто знает этих студентов? Запинают его ногами, забьют кларнетами, надуют через флейту, как лягушку. Что ни говори, а нет на свете существ более жестоких, чем дети, даже если эти дети возомнили себя взрослыми и могут покупать пиво по паспорту. Еще и пресловутый эффект толпы, — страшная штука.

Не выдержав мук любопытства, Надя бросилась в консерваторию. У самого входа в зал сбавила шаг, аккуратно приоткрыла дверь и заглянула внутрь.

Там уже никто не играл: инструменты молчали, и лишь мужские голоса, усиленные качественной акустикой, гремели над пустыми рядами кресел. Студенты, вжавшись в свои стулья и затаив дыхание, наблюдали за битвой двух титанов.

— Это все твоя вина! — рычал Платон на Игоря. — Ты должен был сразу предупредить их о Надиной ставке!

— Моя? — Игорь говорил нарочито спокойно, хотя шея его покрылась багровыми пятнами, а у висков вздулись вены. — Напомни, будь добр, каким местом наши с Надей дела тебя вообще касаются?

— А тебя не касается, чем они меня касаются! — выпалил Платон, и кто-то в оркестре фыркнул, с трудом сдерживая смех. Платон, впрочем, тут же обернулся на весельчака с таким свирепым видом, что чувство юмора отключилось у всех разом.

— Ты смешон, Барабаш, — Игорь презрительно скрестил руки на груди. — Иди, записывай свои ролики для дамочек, здесь тебе делать нечего.

— Вот как?! Чтобы вы могли бесплатно сесть Наде на шею и ножки свесить? Не выйдет! — Платон шагнул к Игорю вплотную.

У Нади екнуло под ложечкой от страха. Не хватало еще, чтобы эти двое подрались прямо здесь, среди инструментов! День выдался такой «удачный», что Надя почти не сомневалась: сломай они кому-нибудь смычок или скрипку, ущерб повесят именно на нее, на Надю. И тогда ей точно останется лишь одна дорога: на паперть.

— Подождите! — робко подала она голос, и Платон с Игорем резко на нее обернулись. Вид у обоих был, как у бешеных быков перед красной тряпкой: ноздри раздувались, лбы блестели от пота, глаза чуть ли не искрили. — Не надо, успокойтесь…

— Думаешь, я бы позволил им так с ней поступить? — Игорь, проигнорировав Надю, снова уставился на Платона.

— Ты бы и сам еще не так поступил! — лицо Платона исказилось от презрения. — Жениться собрался — и все, да? Пускай батрачит даром?

Жениться?! Надя дернулась, будто ее ударили по щеке. Что тут вообще произошло?! Как долго ее не было? В какой момент Игорь нашел себе невесту? Кто она?! И почему это должно означать, что Надя станет работать на него бесплатно?

— Ты больной! — Игорь качнул головой и отступил назад. — Ты окончательно и бесповоротно свихнулся!

— Ты хоть знаешь, что она за человек?! — с тихой угрозой процедил Платон. — Или тебе достаточно ее красивой фигуры?

— Да о чем вы вообще?! — не стерпела Надя, однако никто ее уже не слушал. Заславцев и Барабаш сцепились рогами, как два лося в брачный период, и расцепить их теперь можно было разве что из брандспойта.

— Кто бы говорил! — Игорь выплевывал каждое слово, предварительно смочив его ядовитой ненавистью. — Что тебя так задело, а? Что нашлась хоть одна девушка, которая не прыгнула к тебе в постель?

— Признайся, ты связался с ней просто назло! Чтобы доказать, что ты лучше меня! Чертов слабак! Смотри, Надя, смотри внимательно, какой он на самом деле! — орал Платон, не глядя в Надину сторону. — При первой трудности уполз в свою раковину, как несчастный моллюск! Защищать чьи-то интересы, кроме своих собственных? Не, не слышали!

— Да что ты вообще знаешь?! — Игорь теперь даже отдаленно не напоминал того благовоспитанного молодого человека, каким показался Наде за ужином в ресторане. — Приперся, сорвал людям репетицию, позоришь ее при всех… Дело сделал, да? Я бы спокойно все уладил без тебя!

— Язык-то не почернеет так врать?!

— А зачем я тут, по-твоему, сидел все это время?

— Не знаю, не знаю! — показушно развел руками Платон. — От Нади прятался? Стыдно было ей в глаза смотреть?

— Так, ребят, давайте мы сейчас дружно выдохнем, и вы продолжите где-нибудь на улице, — вмешался было дирижер, но Платон с Игорем синхронно повернулись к нему и гаркнули:

— Подожди!

Дирижер виновато поднял руки и углубился в изучение партитуры.

— Я никогда не делал ей ничего плохого! — процедил Игорь. — В отличие от тебя!

— Она — мой лучший друг, слышишь? И я люблю ее! Да я бы руку себе отгрыз, если бы обидел ее! А вот ты всегда был себе на уме!

— Ну, грызи тогда, давай, мы смотрим! — Игорь усмехнулся и обвел взглядом притихшую публику. — Что? Кишка тонка? Или, может, не из-за тебя ей пришлось уволиться? Не из-за тебя она потеряла свой доход и хотела уйти из профессии? Или это не ты оккупировал все концертные залы, как чертов фашист, просто чтобы сделать ей гадость? Стала бы она иначе связываться с этими малолетками!

— Эй!.. — обиженно вскрикнул альтист.

— Молчи уже! — не выдержал Игорь. — Вам дали шанс выйти в люди, но вы профукали его так же бездарно, как играете! И сидите потом пожизненно в каком-нибудь ДК «Железнодорожник», пилите за тридцать тысяч в месяц! Или, думаете, у меня нет связей? И каждый до последнего агент в этом городе не узнает, что вы из себя представляете?