Не отвергай босса, опасно! (СИ) - Светлова Маргарита

— Убить могут любого, а я намекаю, что старше тебя на десять лет, и очень хочу, чтобы кто-то о тебе заботился, если меня вдруг не станет.

— Я тебе умру! — пригрозила ему кулаком. — И вообще, нам до старости ещё огого сколько лет жить!

— Как скажешь, — хохотнул он, прижимая меня к себе, поцеловал в висок и продолжил: — Запомни, милая: молодость дана для того, чтобы обеспечить старость. И нужно уже в сейчас готовить свое будущее, а то получиться как в басне Крылова про стрекозу.

После рассказа Марата мне стало жаль его родителей — действительно трагедия. А так полностью согласна с ним: Алисе нужен брат или сестра — я тоже вспомнила, как мне было одиноко.

— Марат, я, конечно, не знаю каково это — гиперзабота, но мне известно чувство одиночества, когда поговорить не с кем, и ты никому не нужна. Поверь, это тоже плохо. Поэтому я согласна, но только пока на одного, а там посмотрим.

— Уверена?

— А я похожа на человека, который шутит? — повторила его давнее выражение.

— Юля, — произнёс он сдавленным голосом, рвано вздохнув, и прижал меня к себе, — спасибо, моё сокровище, твоё «да» делает меня самым счастливым мужчиной на земле. Я так тебя люблю…

Он подарил мне невероятно чувственный поцелуй, казалось, он выразил им всю силу своей любови. От него пошла кругом голова, я словно улетела в космос. Когда он прервал поцелуй, было ощущение, что от него исходил свет — Марат был счастлив. Никогда не думала, что он может быть таким нежным, любящим.

— Почему ты говоришь, что был один, у отца же есть родной брат? — не знаю, почему этот вопрос слетел у меня с языка.

— Потому что если мой отец остепенился, встретив маму, то его брат продолжал вести разгульную жизнь, меня любовницу одну за другой.

— А ты разве не так? — во мне взыграла ревность, я вспомнила слухи о нём.

— Я не идиот, чтобы повторять ошибки родственников. Я предпочитал договор и строгое его соблюдение.

— Ну да, как со мной.

— Юль, тогда я думал, это единственный способ получить тебя.

— Ладно, что было до — меня не волнует, но если…

— Успокойся, никаких «если».

— У твоего дяди нет детей из-за того, что он не хотел ни с кем себя связывать?

— Нет, он всё-таки стал жить с одной тварью, зацикленной на своей внешности. Чтобы не портить фигуру, она втихую предохранялась, а дядя, как идиот, каждый месяц томился ожиданием чуда. Не знаю, что бы я сделал, если бы со мной так поступили. Хотя почему не знаю, такое я бы никогда не простил!

У меня потемнело в глазах. Твою ж… Узнает, что я сделала укол — не простит. И сказать об этом мне теперь страшно — я не хочу потерять его любовь.



Глава 27

Мне чудом удалось скрыть своё состояние от Марата, всю ночь провела в полудрёме, не выспалась. Настроение поганое, чувствовала себя предательницей. Он мне открылся, а я…

Уже тысячу раз пожалела о содеянном, затем стала себя успокаивать, что это было сделано в тот период, когда я ему не доверяла, когда он вёл себя как свинья. Да и боялась, что он взорвётся после этой новости, и хрупкое перемирие рухнет, ведь я его ещё не изучила хорошо, и не знаю, чего ожидать. Кое-как удалось притупить угрызения совести — как ни крути, но я защищалась.

Утром, смотря, как мама Марата продолжает осуждающе смотреть на него, я не выдержала и решила рассказать ей правду. Только мы уединились для разговора в кабинет, к нам заглянула Мария Фёдоровна.

— Юль, там какая-то женщина пришла, требует к тебе пропустить.

Я подумала, что это мама. Глупо, конечно, и всё же…

— Пропустите её.

Только я собралась поведать истинную историю нашего знакомства с Маратом, как дверь в кабинет резко открылась, и ворвалась разъярённая, как фурия, мама отчима.

— Юль, ты что, издеваешься? Я звоню тебе со вчерашнего дня, а в ответ тишина. Ты что, смерти моей хочешь, а? — с ходу начала она, затем посмотрела на мою свекровь, сдвинула недовольно брови и сдержанно поздоровалась, — доброе утро.

— Валентина Степановна, у меня телефон, наверное, разрядился, а с чего вы всполошились?

— Разрядился, — ворчала она, садясь в кресло, — у меня были веские причины — я узнала через знакомую, что ты так и не купила квартиру, а снимаешь её. Это объяснимо, тебе нужно было в декретном отпуске на что-то жить, но я приезжаю туда узнать, что у тебя произошло, а соседи говорят, что у тебя новый мужик появился. Пошла в садик хоть глазком посмотреть на правнучку, а мне говорят, что её увезли в больницу! Тебя нет, внучку в больницу увезли, и координат твоих тоже у меня нет! Да меня чуть удар не хватил! Хорошо, телефоны твоих новых подруг записала, они и подсказали, где ты можешь быть.

— Простите, я не думала, что вы переживать будете.

— Юль, что значит, не буду переживать? Или ты считаешь, раз мы долго не общались, ты мне безразлична? Ты сама так захотела, сказала, что знать меня не хочешь.

— Я такого не говорила.

— Понятно, опять силиконом начинённая соврала, — скривилась женщина, подразумевая мою маму. — Вот же тварь! Но ты тоже хороша, могла и позвонить, когда проблемы начались, поумерить гордыню.

— Мне было стыдно, не хотела вас беспокоить.

— Юль, я переживала, ждала твоего звонка, сама не решалась — знала, стоит мне услышать о твоём бывшем, опять сорвусь и выскажу, что о нём думаю, а разрушать твоё счастье не хотела. Теперь понимаю, что зря. Но, если бы ты позвонила, когда он бросил тебя беременную…

— Подождите, — тут уже влезла мама Марата, и доселе стоящая возле дверей Мария Фёдоровна быстро её закрыла и плюхнулась на диван, и не скрывая любопытства. А мама моего мужчины продолжила: — Юль… бывший муж?

— Я вам об этом и хотела рассказать. Мы с Маратом познакомились, когда я была замужем.

— Совратил-таки, негодник! — возмутилась она. — Я б ему за это… — потрясла она кулаком, но потом опомнилась. — Но за то, что подарил внучку — прощу.

— Юля, кто эти люди? И что значит «внучка»? Алиса же дочь Сергея? — с недоумением посмотрела на меня Валентина Степановна. Видя, что я тяжело вздохнула, она поняла, что я от неё скрыла самое главное. — Так деточка, что-то мне подсказывает, ты рассказала не всё, вернее, почти ничего. — Тут она права — я сказала ей, что мы с Сергеем разошлись, потому что он полюбил мою подругу. — А ну, быстро колись, партизанка! — рявкнула она, а я от неожиданности вздрогнула.

— Не смейте повышать голос на мою дочь! — не менее грозно произнесла свекровь. У моей родственницы отвела челюсть, но она сумела совладать с собой, отвела взгляд от мамы Марата и медленно перевела его на меня:

— Юля, что происходит? Почему это женщина говорит, что ты её дочь?

— Я сейчас всё расскажу, только пообещайте, что Марату ничего не говорить, — посмотрела с мольбой на Светлану Николаевну.

— Если считаешь, что моему сыну чего-то знать не нужно — я ничего не скажу. –

Больше тянуть я не стала и рассказала, как все было на самом деле. Когда закончила, воцарилась гнетущая тишина. Первой её нарушила свекровь.

— Теперь понимаю, почему ты попросила сыну ничего не говорить. Он бы разорвал твоего бывшего голыми руками.

— По мне для него это лёгкое наказание, — влезла Валентина Степановна, — да и мамаша твоя тоже заслуживает наказания. Как она могла тебя бросить в таком состоянии? Если сама не хотела с тобой возиться, то мне бы позвонила, но нет и мне врала… Ну всё, она допрыгалась, пора ей платить по счетам.

— Ба, не нужно, — испугалась я за мать.

— Нет, дорогая, давно нужно было это сделать.

— Валентина Степановна, что вы собрались с ней сделать? — испугалась я.

— Лишить самого важного — денег. Или ты думаешь, что мой сын был дураком, и ей всё оставил? Или твоя мамаша действительно бизнес-леди? Она только ширма, делами всегда занималась я и мой управляющий. Конечно, давали ей немного, а основной доход переводили на счёт другой фирмы, готовились красиво обанкротиться, так что время пришло. Пусть теперь узнает, как работать. А ты, мелочь, не вздумай ей помогать! — пригрозила она мне пальцем.