Мечты о нас - Кази Иви

– Ты занимаешься едой, я – пьяным футболистом, папа – электричеством.

Я соглашаюсь, но у меня пропало желание праздновать. Я нарезаю овощи, сооружаю бутерброды и с помощью Матео и Дрю выношу гостям.

Наконец я, завернувшись в теплый плед, сажусь между колен Дрю и протягиваю ноги к огню. При виде дома с темными окнами меня гложет тревожное чувство. Бо и папа что-то от меня скрывают. И чего я не переношу, так это нечестность. Внезапно понимаю, что не против уехать и переночевать в другом месте.

Я вытаскиваю телефон, но несколько колеблюсь.

ДЖУЛИ: Знаю, звучит нелепо, но могу я переночевать у тебя?

Я показываю телефон Дрю, который через плечо читает сообщение. Он обнимает меня сзади руками и набирает ответ прямо перед моим носом:

ДРЮ: Почему нелепо? Ты же не просишь переспать с тобой. (Кстати, ответ на оба вопроса – в любое время.)

ДЖУЛИ: И что скажут твои родители?;)

ДРЮ: Я показал своей семье твой инстаграм. Единственным советом от Эроны было – раз лизнул, ешь до конца.

ДЖУЛИ: Ясненько. Вы явно родственники.

– Вы всегда так общаетесь? – спрашивает Хэйли, разрывая уютный пузырь нашего разговора.

Я не вижу никого вокруг, когда пишу Дрю.

– Часто. Язык жестов намного труднее, чем мне казалось.

– Кому ты рассказываешь? – стонет Матео и валится на травку рядом с Хэйли.

Судя по бутылке в его руке, он явно нашел что выпить.

– Благодаря МакДэниэлсу мы должны выучить кучу новых жестов. Если Кайл и дальше будет топить жалость к себе в джине, то Брукс продлит его заточение. Но тогда нам предстоит занимательный сезон. Ничего против МакДэниэлса. Если поймешь, чего он хочет, то все идет как по писаному. Но в половине случаев ступорит либо он, либо команда. Клянусь, если и дальше так останется, вам будет над чем посмеяться.

– Знаешь, как жалко это звучит? – Хэйли с сомнением смотрит на Матео. – МакДэниэлс владеет языком жестов, читает наш язык по губам, может писать, хотя ни слова не слышит. А вам надо приложить усилия, чтобы выучить несколько дополнительных жестов?

– К тому же он должен выучить наизусть ваши тактические ходы. Немного взаимного уважения никому не повредит. – Пенни впервые становится на сторону Дрю.

Я воздерживаюсь от комментария, что до расставания с Кайлом изучение языка жестов она считала необоснованным наказанием.

– Эй! – Матео поднимает руки в защитном жесте. – Я очень уважаю МакДэниэлса. Он действительно хорош. Если я понимаю его намерение, то мы прекрасно гармонируем. И он, видимо, сделал что-то правильное, раз смог добиться Саммерс. А ведь сколько другие пытались.

– Значит, она тебя отшила, – предполагает Хэйли и насмешливо улыбается.

Я оставляю их дальше упражняться в остроумии, потому что вижу Бо, облокотившегося на перила веранды.

Я извиняюсь перед Дрю, присоединяюсь к брату, и мы вместе смотрим на сад.

– Я еще злюсь, потому что вы что-то скрываете. Но я все равно спрошу, как у тебя дела.

– Это вопрос? – Бо не в силах подавить ухмылку в голосе. – Мне удалось уложить Джошуа в свою кровать. Там ему никто не помешает. К тому же избежим глупых вопросов о пьяном футболисте на нашем диване.

– Что не отменяет самих вопросов.

– Он не знает, что делать. И я не знаю, как долго это будет продолжаться. Но мне кажется, мы в последнее время достаточно много говорили о моей личной жизни. Лучше расскажи о Дрю и потере девственности твоей постели.

– Без изменений, – не скрываю я.

Мы оба в замешательстве смотрим друг на друга.

Бо оглядывается на костер, но никому нет до нас дела.

– Почему? – Он так же растерян, как и я. – У тебя что-то болит?

– Я должна привести серьезные обоснования, почему я не переспала с кем-то?

Судя по его взгляду, да, должна.

– Вы знаете друг друга несколько месяцев. Этот парень тебя любит. Тебе нечего бояться.

– Я не боюсь. – Уверенность удивляет меня саму. – По крайней мере, не боли. Только… – Вздохнув, я стараюсь привести мысли в порядок. – Дрю очень милый, но я даже не могу с ним по-настоящему поцеловаться. Темы «Лучшая сексуальная позиция для людей со сломанной шеей» в клинике не было. А если с сексом ничего не получится?

– Тогда попробуете по-другому, – предлагает Бо. – Секс необязательно должен быть идеальным с первого раза.

– Он спортсмен. А если в будущем он решит, что ему нужна девушка с точеной фигуркой спортсменки, каковой я больше не являюсь?

– Слишком много «если», но это нормально, испытывать страх перед чем-то, – тихо говорит он. – Это только доказывает, насколько Дрю для тебя важен.

Мы стоим, облокотившись на перила, и смотрим на костер.

Устанавливается странная тишина, нарушаемая треском костра.

– Вы справитесь, – пожимает плечами Бо. Для него тема закрыта.

У меня из головы не выходит эта ночь. Незадолго до рассвета, когда я стою с сумкой в комнате Дрю, задаю себе вопрос – я пригласила себя сама, и это ли не плохой сигнал? Мы одни. Вдвоем. Чувствую себя взволнованным подростком. Лучше не становится, когда Дрю неуверенно спрашивает, должен ли он спать на диване.

Я на грани того, чтобы сдаться и защитить себя от себя самой. Как долго я смогу сопротивляться? И смогу ли? А если из секса ничего хорошего не получится? Или мне будет больно? Если я разочарую Дрю? Бо прав, слишком много «если».

Чуть позже я забираюсь в постель к Дрю и прижимаюсь к нему. Он в футболке и боксерах, но каким-то образом моя рука скользит по обнаженной коже на животе. Дрю вздрагивает, судя по почти незаметным сокращениям мышц под моими пальцами. Меня окутывает облако его запахов и напоминает, что нас физически влекло друг к другу с самого начала. Я кладу голову на его плечо. Он гладит меня по волосам. Целует меня в макушку, его пальцы зарываются в волосы. Все его прикосновения бережны. Почти невинны.

Наслаждаюсь близостью, слушаю его дыхание и сердцебиение. Дрю осторожно приподнимается и берет с прикроватного столика телефон.

ДРЮ: О чем задумалась?

ДЖУЛИ: О многом. Мне кажется, Бо и папа что-то скрывают.

ДРЮ: Правда? Я тоже кое-что скрываю.

Я приподнимаюсь на локтях, чтобы посмотреть на него сверху вниз.

– Ты так же плохо печешь печеньки, как твоя мама? – ни с того ни с сего спрашиваю я, потому что трудно представить Дрю в кухонном фартуке. Кулинарные способности его мамы находятся в недосягаемой Высшей Лиге Несъедобностей.

Он, улыбаясь, качает головой и протягивает руку ко мне. Костяшками пальцев нежно поглаживает подбородок, колеблясь несколько секунд, потом жестами изображает: «Я люблю тебя».

У меня сердце подпрыгивает. Он только что сказал?..

– Я… – начинаю и обрываю предложение. Куча мыслей роется в голове, не давая мне вымолвить хоть слово. Мне нужно точно выяснить, поэтому вынимаю телефон из его рук.

ДЖУЛИ: Это ты сейчас так говоришь. Но я больше не та Джули, которая танцевала для тебя в «Бархатном коте». Я больше не в чирлидинге. Что, если я больше не смогу заниматься спортом? Если я растолстею на двадцать килограмм? Если мы никогда не сможем поцеловаться по-настоящему? Если секс не будет так хорош, как мог бы быть с другой? Ты хоть раз подумал об этом?

Эти проклятые «если» не дают мне покоя, сколько бы внутренний библиотекарь ни пытался от них избавиться.

Я передаю телефон Дрю и наблюдаю за его реакцией. Реагирует странно, просто приподнимает одну бровь. И все? Он откидывается на подушку, смотрит на меня карими глазами, но выражение лица не меняется, когда он набирает ответ.

ДРЮ: Почему я должен об этом думать?

ДЖУЛИ: Потому что для меня это важно!

ДРЮ: Что именно? Ты боишься, что я брошу тебя, если наберешь вес? Или найду другую, если секс не будет меня устраивать? Какое из этих обвинений отвечает на «Я люблю тебя»? Я подумаю над твоими словами, если ты подумаешь, что они значат для тебя на самом деле.