Прочитай меня (СИ) - Морская Лара

А дальше мир взрывается. Начальница Эммы, опытный профессионал, оказывается права — клипы моего выступления имеют такой успех, что звенит в ушах. Не только на официальной презентации, но и после, в сети. Я не успеваю следить за комментариями и заголовками, но некоторые находят меня сами. Их нельзя не заметить.

«Босоногое счастье медийной империи»

«Маленькая счастливая женщина империи Воронцова»

«Самая большая тайна Воронцовых»

Про журнал тоже пишут, но я заинтересовала прессу намного больше, чем глянец. Они гадают, насколько серьезна наша связь с Егором и почему я, не будучи редактором, делаю презентацию журнала.

Меня окружают маркетологи, специалисты по пиару, айтишники, что-то говорят, говорят, говорят. Кто-то крутит мои клипы, кто-то вслух читает комментарии в сети. Несомненно, медийная империя Воронцова имеет определенный контроль над тем, что и как появится в сети и газетах, но меня заверили, что они не подкармливают волну позитива.

— Знаете что, Аля? Мы этого не планировали, но, если так пойдет, возможно, вы станете брендом. Нужно все тщательно продумать… Вы станете лицом журнала…

Татьяна Степановна руководит организованным безумием, потому что я уже давно потеряла нить событий.

— Тихо-тихо! Прошу вас, не будем говорить одновременно! Надо продумать стратегию и утвердить ее у Валерия Филипповича.

Окружающие ждут от меня реакции. Позитивной, конечно, потому что стать брендом и лицом журнала мечтают очень многие женщины. Мне завидуют, что неудивительно.

Но мне не до них и не до моей мнимой славы, потому что Егор получил сообщение, нахмурился и ушел, оставив меня в руках специалистов.

Через пару минут от него пришло сообщение:

«Вернусь через пару часов, держись»

Егор проходит по коридору, улыбается мне и спешит дальше. У него озабоченный вид.

Случилось что-то серьезное, иначе он не ушел бы с заседания, не оставил меня одну среди странных людей, называющих меня брендом.

— Надо выбросить несколько клипов по ключевым темам…

— Аля, вы свободны завтра утром?..

— В этот раз лучше в обуви…

— А мне нравится, как в клипах… это часть бренда…

— Запустим интервью с Алей на телеканале, а на следующий день в газетах. Аля, у вас есть распечатанная биография?.. Аля! Аля?..

Я их не слушаю. Делаю знак Татьяне Степановне и выхожу в коридор. Печатаю сообщение Егору, но ответа нет, значит, ведет машину.

Секретарь проясняет ситуацию.

— Сестру Егора Валерьевича увезли в больницу, подозревают аппендицит.

— Передайте Татьяне Степановне, что я уехала!

Через пару секунд я уже в лифте.

Выскакиваю из такси у входа в больницу и пишу Егору: Если ты не скажешь, где тебя искать, я прорвусь в операционную!

В этот раз Егор отвечает, он тоже только что приехал, и найти его не составляет труда.

— Что с твоей сестрой?

— Пока не знаю, ждем хирурга.

Я должна была расшифровать множественное «ждем» и оглядеться по сторонам, но сейчас я вижу только Егора.

— Что ж ты сразу не сказал?! Я бы поехала с тобой! А то прошел мимо, озабоченный и хмурый, а мне гадать, что случилось.

— Я же написал тебе, что скоро вернусь!

— При чем здесь это? Надо было вытащить меня с заседания и взять с собой. Я же тоже волнуюсь, и за Дину, и за тебя.

— Я… извини! — Егор растерян. — Ты же занята… столько всего происходит…

— Что происходит?! Думаешь, мне нужна эта ерунда? Какой на фиг бренд? Не бренд, а бред, он мне даром не нужен! Еще раз скроешься от меня, будет… жуткий скандал, — посылаю ему обиженную улыбку.

Прячусь у Егора на груди и понемногу выдыхаю напряжение. Пусть знает, что он на первом месте, а остальное — шум.

Егор задумчиво поглаживает меня, так мы и стоим в тишине больничного коридора.

— Может, Дине что-то нужно? Вещи какие-нибудь… предметы гигиены… — спрашиваю, потираясь носом о любимую грудь.

— Мы привезли все нужное, — за спиной раздается колкий голос, от которого я вздрагиваю.

Смущенно поворачиваю голову и встречаюсь взглядом с родителями Егора. Его мать я узнаю по фотографиям и смутно помню со школьных лет.

Пытаюсь отстраниться от Егора, но он не позволяет.

— Стой как стоишь, — бормочет в волосы.

Если б я знала, что его родители здесь, то не устроила бы сцену с претензиями. Не складывается у меня общение с Валерием Филипповичем, никак не складывается. В прошлый раз провалила допрос о чувствах, а в этот — обозвала пиар журнала бредом.

— Мне понравились ваши клипы, — улыбается мать Егора. — Очень приятно наконец познакомиться! — она протягивает руку, и Егору приходится меня отпустить.

— Мне тоже очень приятно. И… — кошусь на отца Егора, — …простите за то, что я сказала про бренд и бред… это вовсе не ерунда… просто я…

— Ждать придется долго, — прерывает меня Валерий Воронцов, — но я могу предложить вам отвратительный больничный кофе.

Я впервые вижу в его глазах тепло, почти неуместное в эту тревожную минуту.

Мне совершенно не хочется кофе, и Валерия Воронцова я боюсь до трясучки, но многое отдам, чтобы не отпускать тепло его взгляда. Если б я знала, что добьюсь его благосклонности, назвав пиар журнала бредом, сделала бы это с самого начала!

К Дине нас пустили только на следующий день.

Она младше Егора на десять лет. Веселая, задорная, хотя и бледная после операции. Мы сразу же поладили.

— Если бы не операция, Егор бы так и не позволил с тобой познакомиться! Прячет тебя, как дракон свою добычу!

— Дина!! — возмущается Егор. — Потому и прятал, что у тебя язык, как помело!

— Не ругайся! Лучше передвинь мебель, чтобы всем хватило места.

Егор послушно занялся делом, а Дина снова повернулась ко мне.

— Сделаешь мне макияж?

— Конечно, сделаю. Завтра принесу все необходимое.

— Хочу как на свадьбу.

— Ди-на! — возмутился Егор. — Тебе четырнадцать! Какая свадьба?!

— Хочу помечтать и заранее приготовиться! — показала брату язык.

— И это моя сестра! — вздохнул Егор, задвигая стол в угол палаты.

— Скажи, Аля, а когда вы с Егоркой поженитесь, ты сама сделаешь себе макияж или наймешь визажиста? Если сама, то вдруг у тебя от волнения будут дрожать руки? А если наймешь кого-то, заметишь ошибки и останешься недовольна.

Егор проходит мимо с парой стульев и ворчит:

— Если руки дрожат, макияж получится намного интереснее.

Дина ухмыляется и шепчет:

— Подожди, сейчас до него дойдет!

И через секунду:

— Ди-на!!! — Егор громыхает стульями.

Дина морщится.

— Только сейчас дошло! Стареешь, братик!

Егор краснеет, как в детстве, и упорно на меня не смотрит.

— Не посмотрю, что ты после операции, устрою тебе такое… Ты невыносима! — ругается на сестру.

— Что поделаешь! — притворно вздыхает Дина. — Я поздний, неожиданный ребенок, мы все такие. А ты теперь дважды подумаешь, прежде чем ябедничать родителям, что я смотрела взрослый фильм…

Они препираются, а я улыбаюсь. До тех пор, пока не получаю сообщение от редактора с просьбой срочно с ней связаться.

— У нас проблема. Сейчас пришлю ссылку, увидите…

Открываю ссылку, увеличиваю фотографию в сети и не сразу понимаю, что это такое.

Заголовок почти удивляет, но, прочитав первую строку, я опускаю телефон. По спине струится страх. Хотя нет, не страх, а странное ощущение ожидаемого провала. Я взлетела так быстро, мне повезло так масштабно, что падение неизбежно. И оно будет быстрым и окончательным.

Дина волнуется, Егор трясет меня за руку, потом вырывает телефон и вертит его, пытаясь расшифровать изображение.

А я склеиваю события в памяти. Никита Королев, навестивший меня дома, бродивший по комнате, разглядывая мои вещи. Он попросил воды, а сам хозяйничал на моем столе, наверняка в поисках секретов Егора. Искал его секреты, а нашел мои. Заметки оборвашки, написанные от руки, быстро и безграмотно, одним предложением-криком и скомканные на письменном столе. Я не заметила пропажи, а теперь он выложил снимок записок в сеть с комментариями о босоногом и безграмотном довеске к империи Воронцовых и о том, как плохи у них дела, если никого лучше для журнала не нашлось.