Подчиняясь твоей любви (ЛП) - Рид Дж. К.

— Ты дашь ему шанс объясниться? — спросила Сильвия.

Я покачала головой, смахивая непрошенные слезы, собирающиеся в уголках глаз. В чем смысл? Сейчас, когда я все поняла, я знала, что была лишь пешкой в его игре, и так глупо повелась на него. Этот парень был как яд. Находиться сейчас рядом с ним было последним, что я хотела. Я влюбилась не в того человека, открывая ему свое сердце. Понимание своей глупости причиняло мне небывалую боль.

Сильвия обняла меня, и еще больше слез покатилось по моим щекам. — Ты собираешься разоблачить его?

Горько улыбаясь, я отрицательно покачала головой.

— Как я это сделаю? Нет, я сделаю что-нибудь другое. Я порву с ним так, что он никогда это не забудет.

Джетт, возможно, подорвал мое доверие к нему и ко всем остальным мужчинам в этом мире, но он еще не получил того, что хотел, усадьбу Александра. Он мог бы выиграть, но не в этот раз. Александр Лукаццоне не будет ее продавать; я все сделаю для этого.

— Будь осторожна, — сказала Сильвия, крепче обнимая меня. — Парни как он всегда идут до конца, и кто знает что за скелеты в шкафу он прячет.

— Спасибо — я поцеловала Сильвию в щеку.

— За что?

— За честность. Если бы ты мне не сказала, если бы не предостерегла меня, кто знает, разглядела ли бы я его ложь, — я покачала головой, вспоминая, как сильно я хотела этого мужчину. Я поморщилась от боли, которая прошила мою грудь, в районе сердце. Меня не должно было это так ранить, но ранило. Может быть, потому что он был первым мужчиной, которому я доверилась после того, что случилось с Дженной. П отому что я думала, что если мы поделимся нашими воспоминаниями, хорошими и плохими, мы станем роднее друг другу. П отому что я думала, что он знает меня, и я ему нравлюсь такой, какая я есть, а не той, кем я казалась.

Мне надо было уйти отсюда. Оставить его и свою боль позади. Забыть все, что случилось.

Забыть его.

Я вскочила с дивана, потянув Сильвию за собой.

Глава 30

Теперь, когда все кончено, мне жаль, что я не увидела всего этого раньше: энтузиазма Джетта в том, чтобы быть со мной, слушать воспоминания из моей жизни и бороться с моим страхом перед серьезными отношениями. Он пытался влюбить меня в себя, чему я по глупости и позволила случиться вместо того, чтобы довериться своему внутреннему чутью. После долгих лет возведения защиты я потеряла бдительность, доверясь парню, вознамерившемуся завоевать меня красивыми речами и вниманием, только чтобы в итоге меня предать.

Он всегда притворялся таким сдержанным, таким идеальным. Может, потому что на самом деле ему было на меня плевать? Несмотря на то, как я пыталась посмотреть на ситуацию, какие оправдания я ему давала, он разбил мне сердце на миллионы частей. Подумать только, сколько раз я ему доверялась, сколько часов молилась, чтобы то, что у нас было, длилось вечно. Я думала, что он может быть «тем самым». Мое доверие упало и разбилось как стекло.

Как глупо с моей стороны. Почему я всегда умудряюсь полюбить человека, который ранит меня больше всех? Почему любовь так жестока?

Я хотела прогнать из мыслей и забыть все моменты, которые мы провели вместе. Мне нужно было стереть его из памяти и сердца. Но чем больше я пыталась, тем больше я думала о нем. Его образ был высечен в моей голове, вторгаясь в каждую клеточку моего существа словно яд. Я не могла признаться Сильвии, как сильно его поступки ранили меня, поэтому мне пришлось гордо вскинуть голову, в надежде, что она не будет гадать насколько сломленной я себя чувствовала внутри. Я улыбнулась своей лучшей подруге и сказала, что найду способ его ранить; что на нем свет клином не сошелся … Н о на самом деле я чувствовала себя очень паршиво.

Я не смогу смотреть на него, не чувствуя масштаба его предательства.

Я не смогу говорить с ним, не думая о том, как он меня целовал. И как ничтожно теперь все это значит.

Наше совместное прошлое было ни чем иным, как выброшенной в океан бутылкой, письмо в которой никогда не найдет адресата.

Хотя Сильвия и видела вещи в перспективе, я еще в первую нашу встречу поняла, что он за человек. Я должна была довериться своим инстинктам, а не слушать его сладкие речи. Все было слишком хорошо, что бы быть правдой. Я должна была об этом догадаться по тому, как он начал одаривать меня внезапным вниманием, по тому, как готовил для меня, по тому, как вскружил мне голову. Где-то в глубине моего сердца я должна была понять, что все это фальшивка.

Он был одна сплошная ложь.

Ужасная, болезненная ложь.

Но сердцу не прикажешь, и я была дурой, что позволила ему взять верх над разумом. Это сделало меня слепой, не давая возможности выбраться, прежде чем нырнуть в это все с головой. Подчиняться любви было ошибкой, как и отпускать Дженну к Дэнни, понимая, что это неправильно.

— Брук? Ты в порядке? — раздался приглушенный голос Сильвии в тишине комнаты, когда она несмело приоткрыла дверь. — Можно войти?

Я едва смогла выдавать из себя «Ага».

— О, дорогая, — сказала Сильвия, крепко меня обняв. — Мне так жаль.

Я растворилась в ее материнских объятиях, пряча глаза полные слез, которых я думала уже не осталось.

***

Примерно через двенадцать часов я шагнула в лифт, поднимаясь в главный офис «Мэйфилд Пропертиз», зная, что этот визит будет коротким. Я встала в четыре утра от бессонницы и сделала быструю уборку в квартире, чтобы отвлечь голову от опасных мыслей. К шести я закончила и вышла из дома за час до пробок, чтобы добраться до офиса как можно быстрее. Прислонившись к металлической стенке лифта, я вдохнула кондиционерный воздух, чтобы успокоить бешено стучащееся сердце. Всего три недели работы, а я уже ищу по объявлениям другие вакансии. Но на этот раз не перспектива остаться безработной посылала горячие и холодные мурашки по моей спине.

Я приподняла подбородок, чтобы рассмотреть себя в узкой зеркальной полосе с левой стороны лифта. Моя темно-синяя юбка и белый топ с рюшами, подчеркивающий мою узкую талию, выглядели вполне презентабельно и, конечно же, не отражали того, что творилось внутри. Мягкие локоны темных волос падали мне на плечи. Мои губы были насыщенно красными, а щеки слегка присыпаны бронзаторной пудрой, чтобы подчеркнуть мой новый загар, полученный благодаря прекрасной итальянской погоде. Если честно, то я уделила больше внимания своим волосам и внешности, чем требовалось. Я не хотела быть красивой для него. Я хотела, чтобы он посмотрел на меня и осознал то, что больше не получит. То, что потерял. Я хотела, чтобы он запомнил меня такой…сдержанной и уравновешенной, как будто его поступки меня ни капельки не ранили.

Глубоко внутри я понимала, что мне нужно покончить с ним как можно быстрее, но любовь такая штука, что ты не можешь выбирать, в кого влюбляться. Влюбленность часто приходит не в то время, не в том месте, не с тем человеком. Ты не можешь остановить растущие чувства к определенному человеку, также как и выключить свое сердце. И хотя мой разум все понимал, он был беспомощен перед слабым и глупым сердцем. Для меня любовь — это наркотик. Джетт был моим наркотиком. Я была зависима от него, что постоянно возвращало мои мысли только к нему одному. Лучший способ выбраться — это уйти. Что я и планировала сделать сразу после разрыва с Джеттом.

Двери лифта открылись, выпуская меня в роскошную приемную. Эммы нигде не было видно, и я воспользовалась возможностью быстро прошмыгнуть в свой офис. Не то, чтобы мне не нравилась Эмма, просто по моей извращенной логике, она принадлежала к миру Джетта, и если я хочу выбросить его из своей жизни, я должна также избавиться и от всех других принадлежностей к нему. Если бы я только могла стереть все воспоминания и следы своего пребывания здесь, я бы это сделала. Как бы мне не нравилось это здание и некоторые люди, работающие здесь, мне было ненавистно, что все это принадлежит ему. Забывая прошлое, я должна оставить позади все. Все, что у меня когда-либо ассоциировалось с ним.

Я запихала все свои вещи в большую сумку и проверила ящички на наличие остальных моих вещей. Их было немного, лишь стопка карандашей и блокнотиков, дневник и адресная книга, диктофон, чтобы делать заметки в дороге и кактус, который я принесла из «Санрайз Пропертиз». Из всех этих вещей, я, наверное, скучала бы только по кактусу, но мне не хотелось ничего оставлять.