Минутку, пожалуйста (ЛП) - Доуз Эми

Глава 21

Линси

Я еле дышу, когда Джош прерывает наш поцелуй и поднимается с дивана с Леннон на руках. Он приказывает мне оставаться на месте, и выражение его лица не оставляет места для споров. Я терпеливо сижу, пока он несет ее по коридору в мою спальню, все еще потрясенная тем, что он рассказал о своей жизни в Балтиморе.

Что-то подсказывает мне, что это еще не конец истории, но тот факт, что он мне открылся, дает надежду, что, возможно, Джош начинает терять бдительность. Возможно, считает меня кем-то большим, чем просто своей ответственностью и женщиной, вынашивающей его ребенка.

Джош возвращается и забирает из моих рук Клэр, и я встаю, чтобы последовать за ним по коридору в свою спальню. Он укладывает Клэр рядом с Леннон, словно делал это уже миллион раз. Не могу удержаться, наблюдая за ним, разинув рот.

Джош обычно такой сдержанный и стойкий, почти как статуя, — версия самого себя. Даже сегодня, когда тот помогал мне с детьми, он никак не пытался установить связь с девочками. Просто вел себя, как обычно сдержанно. Он из тех мужчин, которые редко проявляют любовь.

Но когда Джош со всей нежностью любящего отца убирает прядь волос с лица Клэр, во мне расцветает надежда. Вполне возможно, в его сердце все-таки найдется местечко для нашего ребенка. И флюиды сексуального папочки, которые он источает, заставляют мои гормоны кричать, требуя внимания.

Джош отступает от кровати, берет меня за руку, тянет за собой и выходит из комнаты, закрывая дверь. Прежде чем я успеваю сказать ему, какой горячей была эта сцена, меня прижимают к стене, и его губы оказываются на мне в отчаянном, голодном поцелуе.

Я всхлипываю от удивления, когда Джош молча приказывает моим губам раскрыться. Его язык погружается внутрь, пробуя, поглощая и пожирая меня. Мне уже знакомо тело этого мужчины. Я знаю, что сводит его с ума, что его возбуждает.

Но этот поцелуй…

Такой поцелуй мне не знаком.

Он интенсивный и безумный. Настолько, что я едва могу дышать.

Мое естество пульсирует в ожидании освобождения, которое он пробуждает во мне своими губами, в то время как мысли несутся со скоростью света в замешательстве от очевидных перемен в нем. Перемен, развитие которых не должно останавливаться.

Его потемневшие глаза жадно блуждают по моему лицу.

— Ты нужна мне, Линси. Мне нужно быть внутри тебя.

Его глубокий голос полон такой тоски, что по груди пробегает дрожь. Я рывком притягиваю его к себе и снова целую. Наши языки переплетаются друг с другом, пока мы на ощупь пробираемся по коридору.

С ним всегда так. Молниеносные разряды желания ударяют из ниоткуда, застав нас врасплох. С тех пор как я испытала такую страсть, не перестаю задаваться вопросом, смогу ли когда-нибудь жить без нее. Особенно без того, что происходит сейчас. К такой смеси страсти и обожания я могла бы легко привыкнуть.

— Мы должны вести себя тихо, — шепчу я хриплым от желания голосом, когда он затаскивает меня в свою спальню. Место, где мы занимаемся сексом и спим рядом, но никогда не обнимаемся. Все эти недели я твердила себе, что Джош просто не любитель нежничать, и тот факт, что он не выставлял меня из своей постели после занятия любовью, уже был хорошим знаком.

Но занимались ли мы любовью?

Не думаю.

Мы трахались.

Мы совокуплялись.

У нас чудесный грязный секс, который иногда включает в себя порку.

Но мы никогда не занимались любовью.

И он никогда не смотрел на меня так, как сейчас, когда запирает дверь и идет ко мне.

Я сглатываю комок в горле, когда в темно-зеленых глазах Джоша сверкает тоска, крайняя нужда и какое-то более глубокое чувство. Как в тот вечер, когда он лечил мою обожженную руку. Что кажется важным и от чего невозможно оторвать взгляд, потому что я не хочу упустить это.

Приблизившись, Джош молча наклоняется, снимает с меня хлопковое платье, лифчик и трусики. От предвкушения и возбуждения я становлюсь мокрой.

С низким рычанием он опускает голову к моей груди, поклоняясь ей губами и языком, лаская так, что мне становится настолько хорошо, что я могу кончить прямо на месте. В последнее время груди очень болели, но восхитительная агония его прикосновений к нежной плоти заставляет клитор пульсировать в ритме с сердцем, разжигая угли желания в ревущее пламя бушующей потребности.

Он отстраняется, чтобы снять с себя одежду, и глубоко внутри эхом отдается боль потери. Когда он стоит передо мной, восхитительно обнаженный, его твердый член подпрыгивает между нами, я опускаюсь на колени и глубоко втягиваю его в рот. К сожалению, у Джоша другие планы.

Он разворачивает меня, его руки блуждают по моим бедрам и между них. Прижимает меня к себе, его шелковистая твердость утыкается в мой мягкий зад, от этого ощущения по всему телу бегут мурашки.

Я громко вскрикиваю, когда его пальцы находят клитор, отчаянно нуждающийся в освобождении. Его рука застывает, он касается губами моего уха.

— Ш-ш-ш, детка. Тебе нужно вести себя тихо.

Детка? Джош никогда раньше меня так не называл.

Он укладывает меня на кровать на бок, ложится сзади, поднимает мою ногу и направляет член в мой центр.

— Готова, детка? — шепчет он глубоким и успокаивающим голосом, скользя губами по моему плечу и вызывая дрожь по всему телу.

— Готова, — тихо стону я, стараясь не шуметь. — Боже, Джош, я хочу тебя.

— Ты нужна мне, — резко отвечает он, словно поправляя меня.

Затем берет меня за подбородок и поворачивает мою голову так, что я смотрю на него через плечо. Тепло в его глазах, уязвимость, которую он больше не скрывает, — это все, чего я от него хотела. Вот он — настоящий Джош. Не сломленный, не скрытный, а самый настоящий.

Отчего становится легче, потому что…

Я влюбляюсь в него.

Проклятье.

Со слабым вздохом его рука скользит вниз по моему телу и шире раздвигает мне ноги, он входит глубоко, замирая на мгновение, пока мое тело приспосабливается к вторжению. Когда я вскрикиваю, он прижимается губами к моему рту и атакует глубокими, одурманивающими поцелуями, все еще оставаясь внутри меня. Неподвижно, неумолимо. Поцелуй ленивый, словно у него есть все время на свете. Все это действо погружает меня в бредовое состояние, и мне приходит мысль: можно ли достичь оргазма только от поцелуев.

Но потом…

Потом он толкается бедрами, твердый член двигается внутри, снова, снова и снова. Очень глубоко. Очень медленно. Так намеренно ритмично и совершенно. Я стискиваю простыни в кулак, пока он ласкает заветное местечко, которое запомнил за последние несколько недель, местечко, которое обхаживал и поклонялся во имя секса.

Но это… то, что мы сейчас делаем — больше, чем секс.

Джош прерывает поцелуй, заглядывает мне в глаза и говорит:

— Детка, я хочу видеть, как ты кончаешь.

— Да, — шепчу я хриплым, прерывающимся голосом, дрожа в его объятиях.

Взгляд Джоша скользит по моему телу.

— Ты такая красивая.

— Да, — стону я, от его слов и взгляда возбуждаясь все сильнее.

— Твое тело, твой ум, твое сердце. Все это так чертовски красиво.

От слов обожания, сказанных таким глубоким голосом, в животе все переворачивается, тело содрогается в шоке от эмоций. Он смотрит на меня сверху вниз. На мой живот.

На глаза наворачиваются слезы.

— Джош?

Что происходит? Где его мысли? О чем он думает?

Мне нужно, чтобы он от всего сердца произнес те слова, которые я так жажду услышать.

— Джош, в чем дело?

— Ни в чем, — бормочет он, закусив губу. Сжимает мою ногу, продолжая смотреть на мой живот, будто видит его впервые. — Я просто… я хочу почувствовать…

Он замолкает, и я задерживаю дыхание, когда тот перемещает руку к моему животу. Теплой, широкой ладонью гладит прилично беременную выпуклость. Пальцами пробегает по гладкой, упругой коже, словно он читает азбуку Брайля. Будто запечатлевает в памяти каждую впадинку и возвышенность. От этого ощущения сердце готово разорваться. Излучая эмоции, провожу по его пальцам, и наши руки впервые обнимают ребенка. Из меня вырывается прерывистый выдох, а дыхание Джоша ускоряется, он не перестает двигаться внутри меня, водя по мне руками, по всему телу.