Фальшивое счастье (СИ) - Эрали Лина

Мы неделю, как вернулись из путешествия. У Кости была командировка в Малайзию, обычно в рабочие поездки он берет Галю или Владимира, но на этот раз взял с собой меня. Свои дела Костя решил за неделю, но я была в таком восторге, что в итоге мы задержались там на целых три недели, объездив практически всю Юго-Восточную Азию.

Галя была в шоке, она сказала, что Костя обычно брал отпуск максимум на 10 дней. Хотя нашу поездку сложно назвать отпуском. Костя не отрывался от телефона и ноутбука.

С другой стороны я понимаю, что глупо ругаться из-за Миши. Пройдет время и Костя поймет, что между нами только дружба. Поэтому разложив закуски на журнальном столике в малой гостиной, включила сериал, который мы начали смотреть с мужем, и все никак не можем закончить.

Когда я вошла в кабинет, Костя даже не взглянул на меня. Обойдя стол и кресло, начала поглаживать и массировать его плечи, но он упорно делал вид, что меня нет.

— Тебе нужно больше отдыхать, всех денег не заработаешь, — шепчу, целуя шею.

— Не надо, — процедил сквозь зубы, резко дернувшись в сторону. Обида, словно хлыстом больно ударила в самое сердце, но все же стиснув зубы, продолжила свою атаку. Игнорируя его предупреждающее пыхтение, продолжила мягкие поглаживания.

— Ну, пожалуйста, пойдем. Я соскучилась по тебе.

Костя огрел меня таким взглядом, что все внутренности сжались. Взяв всю свою силу в кулак сглотнула болезненный ком.

— Ладно, не буду мешать. Работай, — миролюбиво похлопала по плечу и сбежала.

Голос разума твердил не принимать близко к сердцу. Это же Костя. С ним просто не бывает, но в груди неприятно щемило, сдавливая тисками, а глаза жгло, как огнем. В гостевой ванной на первом этаже умылась холодной водой и пошла смотреть сериал в одиночестве.

Когда пошли титры поняла, что мне так и не удалось вникнуть в суть. Все это время я просто пялилась в монитор, никак не осмысливая происходящее. Следующая серия началась следом, хотела уже выключить ноутбук, как боковым зрением уловила силуэт.

Повернув голову увидела Костю. Он стоял подпирая плечом дверной проем. Обида вмиг улетучилась, а на смену ей пришла злость. Яростная и удушающая.

Даже смешно, как порой мы с ним бываем похожи и в то же время кардинально отличаемся друг от друга. Костя скуп на эмоции, на любые кроме злости, а я как раз не умею выдавать негативные эмоции. Обиду и злость всегда маскирую равнодушием.

Вот и сейчас просто отворачиваюсь к монитору, никак не реагируя на его появление.

Диван прогибается рядом со мной под тяжестью его тела, мое сердце буквально выбивает чечетку, а я делаю вид, что увлеченно смотрю сериал.

Но вся выдержка летит к чертям, когда Костя хватает меня руками и усаживает между своих ног, спиной к себе. Яростно изворачиваюсь, пытаясь вырваться и вернуться на свое место.

— Мне так неудобно, — рычу, царапая его руки, но он лишь усиливает хватку и прижимает к себе. На мгновение даже глаза увлажнились от обиды, что ему, как всегда все ни по чем. — Костя!

— Тише, — шепчет. Наматывает на кулак волосы, собранные в высокий хвост и оттягивает голову назад. Кусает мочку уха, проходится языком по шее, от плеча до уха, вызывая мурашки. Злость взвивает словно торнадо с новой силой. Начинаю вырываться, а Костя лишь усмехается, только подливая масло в огонь моего гнева. — Правда думаешь, что я тебя отпущу? — в его голосе столько самодовольства, что даже появляется желание влепить пощечину.

— Иди работай, ты же вроде занят был, — рявкаю неожиданно громко, даже для себя самой и тут же вскрикиваю, когда чувствую болезненный укус на плече.

— Сбавь тон. Сколько раз говорить — не повышай голос? — в его тоне ни намека на игривость, только холодная и острая сталь.

Становится так паршиво, на меня обрушивается чувство безысходности и я просто обмякаю в его руках, едва сдерживая слезы. Еще утром все было хорошо, мы обнимались и целовались в машине, перед работой. Весь день практически парила, а сейчас…

Конечно никто из нас не следит за происходящим на экране. Я просто пялюсь в точку перед собой, а вот Костя сосредоточен на мне. Одна рука пролезает под лифчик, а другая ныряет в трусики. Поясницей чувствую твердость его возбуждения. Глубоко тянет воздух, уткнувшись носом у меня за ухом.

— Дурею от твоего запаха, — водит носом по коже, чередует поцелуи с укусами, руки все настойчивее блуждают по мне. Говорят во время пмс либидо снижается, а у меня наоборот. Грудь набухает и становится гиперчувствительной, соски реагируют даже на трение одежды. Без зазрения совести и самобичевания сдаюсь, позволяя телу отзываться на ласки. Судорожно выдыхаю, чувствуя, как пальцы легко проникают в меня из-за обилия смазки. Начинаю ерзать, потираясь поясницей об его член. — Моя чувственная, девочка. Как быстро ты зажигаешься, — шепчет в шею. — С Корнеевым ты также быстро заводилась? С ним также текла, как сучка? — продолжает шептать, но с рычащими нотками.

Гормоны видимо в конец мои мозги расплавили, превращая их в желе. Но на этот раз вместо злости и обиды испытываю глупое ликование от его ревности. Плавно двигаю бедрами, насаживаясь на пальцы. Глухо постанываю, когда сильная рука на груди перестает ее гладить, сильно и собственнически сжимая.

— Не знаю, не помню, — с трудом выговариваю слова, я слишком одурманена желанием, — с тобой кажется все прошлое стерлось. Словно не было никого. Только ты. Всегда.

— Моя, маленькая хитрюшка, зубы мне заговариваешь? — рычит, впивается пальцами в мои скулы, моя собственная смазка размазывается по щеке, разворачивает мое лицо и целует. Требовательно, жестко. Срывает с меня штанишки, вместе с трусиками, кофта с лифчиком тоже летят в неизвестном направлении. Судорожно спускает свои штаны с боксерами до колен. Быстрым движением, подкидывает меня в воздухе, заставляя оседлать его бедра и насаживает на себя.

Нестерпимо хочется начать двигаться, но он не позволяет. Обхватывает талию одной рукой, фиксируя в одном положении и обездвиживая. Второй сжимает шею сзади, поглаживая большим пальцем позвонки.

— Узнаю, что этот сопляк Корнеев ошивается рядом с тобой и все, что с ним случится будет на твоей совести. Имей в виду.

Раздражение смешивается с диким возбуждением, впиваюсь ногтями в его плечи.

— Ты просто невыносим, — рычу, кусая его губы, — несносный, жестокий, тиран и деспот.

— Да, милая, разве я это когда-нибудь скрывал? Но ведь и это тоже ты во мне любишь? — спрашивает самодовольно, с вызовом.

Воздух выбивает из легких, а щеки опаляет жаром. Я прямо чувствую, как покрываюсь красными пятнами. Давит требовательным взглядом. Это не риторический вопрос. Он ждет ответ. Это не честно! Не честно!

Зачем ему знать, что творится у меня на душе и в сердце? Своими чувствами он делится не охотно, почему я должна? Это не честно, не по правилам!

Но что-то мешает мне возразить, отвести взгляд, солгать. Боже, какая я тряпка. А он… мерзавец — видит меня насквозь. Он знает. Он все знает. Это я дурочка, слишком не умело скрывала чувства.

Костя словно толкнул меня к краю обрыва и ждет, когда я добровольно сделаю шаг в пропасть. Зажмуриваюсь, словно перед прыжком, уткнувшись в его лоб своим.

— Да… люблю… очень, — вот и все, теперь я либо разобьюсь насмерть, либо обрету крылья.

Я не падаю, но и не лечу. Парю в невесомости, потому, что Костя не отвечает. Он набрасывается на мои губы, переплетает свой язык с моим и жадно пьет меня. Он как всегда только берет. А я глупая, рада, что ему это нужно. Нужно, что-то еще кроме моего тела.

Сильные пальцы больно впиваются в бедра, приподнимая меня резко тянет вниз и сам же толкается на встречу. Он тысячу раз целовал мою шею, но сейчас все иначе. Выгибаюсь, закатывая глаза, от невыносимого удовольствия. От того, что он так жестко и глубоко врезается в меня, от его рычания затуманивается разум, его губы, язык и зубы терзающие чувствительные грудь и соски уносят в забытие.

Слишком остро, глубоко, слишком ярко. Настолько, что это не может длиться долго. Мы редко кончаем одновременно, кажется сейчас наш ждет то самое единение. Мы оба это знаем.