Измена. Цена твоей лжи (СИ) - Ковалева Анна

— Ну еще бы. — только теперь, кажется, я смогла нормально вздохнуть. Моя девочка в безопасности, с бабушкой и дедушкой. Это самое главное. — Она же их цветочек. Из папы моего уже веревки вьет как хочет.

— Его можно понять. Так что не волнуйся, Рит. Все хорошо с ней. А тебе теперь нужны покой и отдых.

— Можно мне сесть?

— Только осторожно. Погоди.

Лёша нажал несколько кнопок на пульте, и изголовье поднялось вверх, оставив меня в полусидячем состоянии. А потом еще подушку под спину подложил.

— Спасибо. Воды еще, пожалуйста, а то умираю как пить хочется.

Выпив целый стакан, почувствовала, что жить можно. Головокружение отступило, а вот левая сторона лица продолжала неприятно ныть. На нее как раз пришелся удар.

— Сильно страшно? — спросила, дотронувшись до распухшей щеки.

— Ерунда, до свадьбы заживет…

— Никогда не понимала этой шутки, — поморщилась я. Хотела сначала попросить зеркало, но не стала. Полюбуюсь своими гематомами позже, когда в туалет пойду.

— А кто сказал, что я шучу? — Лёша осторожно приподнял пальцами мой подбородок и поцеловал в губы.

Я не стала противиться и возражать. Сейчас не место и не время для противостояний и упрямства.

Да и мне было приятно, что Лёша сейчас рядом. И безумно нужна была его поддержка. Жизнь показала, что не всегда ты можешь быть сильной, и нет ничего плохого в том, чтобы в тяжелый момент опереться на плечо того, кто искренне готов помочь.

А в том, что Лёша искренне переживал за нас с Лизой было видно по нему.

— Лёш, — задала я самый насущный вопрос. — Кто на меня напал? Этот урод нес какую-то ересь. Оскорблял, говорил, что я лезу в постель к чужим мужьям. Но это абсурд полный. После Серёжи у меня не было никого.

— Я знаю, Рит. Ты же не Сабина, чтобы по чужим мужьям шастать. А что до того подонка, то его допрашивают. Мы обязательно из него вытрясем всю правду. И от наказания он не уйдет.

— Мы? — вопросительно на него глянула.

— Ну да. Я и твой отец. Он подключил все свои связи, чтобы прессануть утырка хорошенько. И да, не смотри ты так на меня. Мы с ним не цапались, и он не пытался свернуть мне шею. Напротив, кажется, в глазах товарища полковника я получил плюс десяток пунктов.

— Приятно это слышать. — я была рада, что отец с Громовым не стали конфликтовать. Столько лет ведь прошло. Конечно, мне еще предстоит объяснить родителям, как мы снова стали общаться с Лёшей, но не думаю, что это будет проблемой. Особенно в свете всего случившегося.

И если мы все же станем друзьями, то родители примут это спокойно.

Громов тем временем совершил хитрый маневр. Пересел в изголовье и осторожно прижал меня к себе.

— Все будет хорошо, Рита. Просто поверь. Тебе и Лизе ничего не будет угрожать. Я обещаю. Просто расслабься и поправляйся быстрее.

И я действительно позволила себе расслабиться. Уткнулась в Лёшину шею и замерла. Хотелось, чтобы этот кошмар побыстрее закончился.

Мне в этой жизни уже хватило встрясок и стрессов. С лихвой…

Глава 47

Я не отступлю

Алексей

Это были страшные часы и минуты.

Когда я увидел эту падаль, посмевшую тронуть мою девочку, то едва не рехнулся.

Отголосок ее крика и безвольное тело, сползшее на холодный кафельный пол, поразили меня в самое сердце.

Я бы действительно убил эту мразь, если бы не подоспевшие менты. Но они удержали, а мой мозг очистился. В мозгу вспыхнули мысли о Рите и Лизе, ждущей маму в квартире.

Я попытался привести Риту в чувство, но не вышло. Даже в панике начал прощупывать пульс. Убедившись, что он ровный и четкий, немного выдохнул. Но скорую все равно вызвал.

А дальше все закрутилось и завертелось со скоростью света. Пришлось успокаивать Лизу и передавать ее бабе Клаве, ехать с Ритой в скорой, держать ее за руку и молиться, чтобы все обошлось.

А еще звонить родителям Риты и давать показания ментам, дотошно рассказывая чему я стал свидетелем.

Рите я обеспечил просторную люкс-палату, в которой и продремал остаток ночи, упав в кресло.

А утром был тяжелый разговор с Полянским. Жену он оставил с Лизой, а сам приехал проведать дочь и разобраться в том, что произошло.

Мы устроились прямо в больничном кафетерии, где я перекусил и рассказал полковнику все. Начиная с нашей встречи с Ритой в Питере и заканчивая вчерашним нападением.

Полянский не перебивал, слушал молча. Временами хмурил брови, а то вдруг начинал поглаживать подбородок.

— Что ж, спасибо тебе, что защитил мою девочку, — сказал он в конце. — Это дорогого стоит.

— За это не нужно благодарить. Любой нормальный мужчина будет защищать любимую женщину.

— Любишь Ритку, значит? — многозначительно хмыкнул. — До сих пор?

— Да. И буду любить всегда. Ждал ее все эти годы, и буду ждать сколько потребуется. Больше я ее не оставлю.

— А Лизку примешь? Она ведь тебе не дочь. Тоже полюбишь? А когда свои дети появятся, что делать будешь? — хитро посмотрел.

Хм… Очень это было похоже на собеседование. Похоже, проверял Полянский — подхожу ли я на роль зятя.

А мне скрывать нечего. Отвечал все как есть. Начистоту говорил.

— Лизу я уже принял и с удовольствием ее удочерю. Она для меня будет такой же родной, как и все последующие наши с Ритой дети.

— Ага, значит, так серьезно настроен?

— Более чем. Можете даже на детекторе лжи проверить, если мои слова совсем ничего не стоят.

— Ладно, — хлопнул меня по плечу. А в таких же как у дочери серых глазах мелькнули одобрение и мужское уважение. А это стоило очень дорого. — Дерзай, парень. Жизнь у нас одна, так будьте счастливы. А то и ты маешься, и Ритка все покоя себе не найдет. А ведь четвертый десяток уже разменяла. Да и внучке живой отец нужен.

— Спасибо, — благословение от отца любимой было как бальзам на душу. Теперь я уж точно обязан горы свернуть, но сделать Риту своей.

— Повозиться с дочкой придется, она не сдастся так быстро. Учти это.

— А то я не знаю.

— Помогать не буду, даже не надейся. Сам справляйся. Влиять и давить на Риту не собираюсь. Она сама должна решать — нужен ты ей, или нет. И учти, попробуешь только новую Сабину завести, или как-то по-другому обидеть Риту — яйца отстрелю. Даже разбираться не буду.

— Будете в своем праве, — улыбнулся я, первым протягивая руку. Полянский снова хмыкнул и ответил крепким военным рукопожатием.

Чуть позже у меня состоялся разговор и с матерью Риты. Видимо, полковник просветил ее на тему того, что случилось десять лет назад. Потому что она перестала смотреть на меня волком и тоже дала понять, что желает нам счастья.

При условии, конечно, что я не буду обижать ее дочь. В чем я был готов клясться и божиться.

Вот так незаметно я обзавелся дополнительными союзниками в тылу. Осталось только саму Риту убедить в своей любви и преданности.

А для этого нужно было запастись выдержкой и терпением.

Рита пришла в себя ближе к вечеру, и только тогда я смог выдохнуть. Она еще была слаба, но по крайней мере все было не так плохо как могло быть.

Еще три дня она пробыла в больнице под наблюдением, а потом ее наконец выписали. К неописуемой радости Лизы, да и всех нас, в общем-то.

Пока Рита восстанавливалась, с ней рядом были родители. А я приезжал каждый вечер. Когда был в Москве перетер с Русом и заявил, что осяду в Питере и буду развивать филиалы. Открытие нового салона и мастерской намечалось как раз в сентябре.

Рус все понял с первого взгляда. Даже спрашивать ничего не стал. Лишь пожелал поскорее вернуть Риту и сыграть свадьбу. Они с Ириной, кстати, запланировали свое торжество на май будущего года.

Что же до того урода, что напал на Риту, то им оказался Валентин Петрищев, брат той самой Натальи. У нее совсем разладились отношения с мужем, и полоумная баба начала жаловаться брательнику на Риту. Якобы она разбивает ее семью.